Доминик Пасценди - Альвийский лес [СИ]

Потом война кончилась, но под самую завязку компаниду бросили в огонь затыкать дыру на самом севере Марки. Дыру они заткнули, но от компаниды осталось два десятка человек, в большей или меньшей степени израненных, да к тому же комес Бранкаи погиб. Наследникам компанида была не нужна, война закончилась — а значит, она была не нужна и Империи. Платить жолд [32] Жолд — солдатское жалованье. стало некому. Бойцы, залечив раны, разбрелись кто куда.

Зарьял застрял в Кармоне, где одна умелая вдовушка исцелила его от дырки в плече, длинного пореза на спине и ушиба головы. Заодно и поселила у себя, вместо павшего мужа.

От добра добра не ищут. Зарьял был не против осесть в Марке: дома его не ждало ничего хорошего, а тут и люди были подобрее, и нравы почище, чем в Гальвии. Да и вдовушка, если честно, была, хоть и старше парня на пять лет и с двумя детьми, но добрая, ласковая и заботливая.

Надо было только придумать, на что жить. У вдовы-то хозяйство было — только едва-едва прокормиться. И Зарьял, как оклемался, стал похаживать по округе, сочиняя себе занятие. Увы, кроме ловли рыбы в океане, обращения со снастями на корабле да с разным оружием, он ничего не умел.

И тут вдруг прорезался в нём талант охотника. Оказался он человеком очень наблюдательным, и вскоре он понял, что может замечать и различать следы всяческого дикого зверья, выслеживать и скрадывать копытных, а меткой стрельбе да обращению с копьём его научили ещё в компаниде. Раз он принёс добычу, два принёс — стал получать заказы от местной знати да владельцев кабаков.

Долго ли, коротко ли — когда Дорант попал в Кармон в очередной раз, Красный Зарьял был уже весьма уважаемым в городе человеком, снабжавшим столы местных аристократов и богатых купцов красной дичью. И была у него команда наёмных егерей, с которыми он ездил на добычу в Альвийский лес — не столько загонщиков да охотников, сколько охранников да бойцов, от альвов отбиваться, да и от людей иногда.

Его очень уважали, и не только в городе, но и во всем Кармонском Гронте, за то, что не раз и не два приносила его команда головы дохлых альвов.

Правда, и своих теряли. За год до трети команды обновлялось. По честному счёту, на одного убитого альва приходилось три-четыре егеря, а когда и больше. Но Красный Зарьял как-то умудрялся быстро пополнять команду, принимая в неё людей резких и привычных к оружию, которым обычная жизнь — после компаниды ли, или после межплеменной войны — казалась скучной и недостойной воина.

И вот с этим человеком надо было Доранту договариваться.

Да если бы только в Красном Зарьяле была проблема…

Любая операция требует кропотливого, нудного планирования. Любая операция требует, чтобы планирующий учёл как можно больше мелочей.

Вот, например, — подумал Дорант, — парень-то, если я правильно понял то, что рассказал про пленных Асарау, будет голый и без обуви. Значит, надо запасти одежду и обувь для него. А я его и не видел ни разу. Одежда-то ладно, взять с запасом по размеру. А обувь? Сапоги какие брать? Ну как не угадаешь? Значит, возьмем несколько пар, разных. Оружие ещё надо. Меч, кинжал, пиштоль. Кирасу или панцирь? Где тут найдешь панцирь на подростка? Значит, нужен колет из толстой кожи. Коня со сбруей.

Он прикинул, во что ему всё это встанет, и скривился, как от зубной боли. Деньги ещё были, но на людей Зарьяла, припасы, одежду и снаряжение для примеса Йорре — точно не хватило бы. Он и так много из полученных (да и из своих) потратил уже, пока сюда добирался, а ещё больше — на альву и клетку.

Занимать у Харрана не хотелось. Во-первых, каваллиер не знал, есть ли у младшего друга столько денег в наличии — монетами, — сколько понадобится. Во-вторых, ещё же до столицы надо добраться, а дорога туда с примесом на руках вряд ли будет простой, легкой и дешёвой…

Впрочем, у Доранта было средство от головной боли на этот счёт.

Он попросил Харрана его сопровождать и направился в присутствие наместника, в дом приёмов [33] Дом приёмов имеется в любом городе, где есть наместник. Это всегда двухэтажное здание, на первом этаже которого располагается довольно просторный зал и, по сторонам его, два небольших, перегороженных барьерами, а на втором — помещения поменьше, одно из которых имеет широкий балкон, нависающий над офисиадой, главной площадью города (не путать с рыночной). Над балконом, на аттике — лепной, иногда раскрашенный, герб Императора. Наместник обращается к населению с балкона — если дело общественное и касается всех, или с возвышения в центре дальней от офисиады стены большого зала — если дело касается местной элиты. В небольших залах с барьерами ведут приём населения чиновники наместника. .

Там их приняли довольно быстро — Харран не последний был человек в Кармонском Гронте. Наместник, явно невыспавшийся, но любезный, вежливо предложил местного терпкого вина и поинтересовался, чем может быть полезен. Дорант полез рукой под колет и выудил поисковый амулет, висевший там на тонкой цепочке.

— Вы знаете, что это такое, уважаемый ньор Кессадо?

Ньор Кессадо знал, отчего побледнел и принялся отирать лысину грязноватым платком, вынутым из рукава.

Амулет был оформлен, как стандартный медальон службы Светлейшего, с профилем Императора на одной стороне и гербом Санъера на другой. Что такое эти медальоны и какие права они дают людям, их носящим, знали в Империи и в Марке все, включая крестьян (и исключая, разве что, дикарей).

По дурацкой случайности, как раз Дорант толком этого не знал. Дело в том, что Аррас, выдавший ему амулет, был в полной уверенности, что каваллиер понимает, что именно ему досталось, и не дал ему необходимых пояснений.

Зато Харран аж выпрямился в кресле. Он впервые сам, лично видел такое. Он-то как раз ведал, какие именно права дает такой медальон (он только не знал, что это ещё и поисковый амулет). Покойный отец как-то объяснил, придя от тогдашнего наместника потный и испуганный.

Дело в том, что амулет был из золота.

Обычные медальоны службы Светлейшего были серебряными. Их получали практически все доверенные люди Светлейшего, коих в Империи были тысячи. Обладатель такого медальона имел очень широкие полномочия. Он мог обратиться к любому представителю государства, чтобы его снабдили деньгами по потребности, и тот обязан был нужную сумму (в некоторых пределах) найти и вручить. Он мог потребовать людей с оружием, в нужном количестве, для выполнения своей задачи. Он мог ещё многое — но не всё.

Если же медальон был золотой, то полномочия его были чуть ли не равны полномочиям вице-короля. Дорант с этим медальоном мог сместить любого чиновника (до уровня вице-короля исключительно), не объясняя причин. Он мог потребовать выставить войско и объявить войну соседнему государству. Он мог забрать, опять же не объясняя причин, все казенные доходы Заморской Марки за год.