Доминик Пасценди - Альвийский лес [СИ]

Золотых медальонов были считанные единицы, и выдавали их не абы кому. В Заморской Марке было их всего четыре (и три из них Аррас раздал тем, кого отправил на поиски примеса).

Харран был потрясён. Ему в голову не пришло, что Дорант может не знать разницы — серебряный медальон, золотой ли. С этого момента Харран смотрел на друга как на небожителя.

Каваллиер же решал сейчас сложную задачу. С одной стороны, поддержка наместника была необходима. С другой стороны, Дорант вовсе не хотел бы брать с собой людей наместника: во-первых, видел он их в деле — неплохи, но не хороши, а во-вторых, и это главное: как обеспечить их верность? Да что верность — просто подчинение? В деле нужно, чтобы люди слушались Доранта беспрекословно, слишком серьёзная предстоит работа.

Ему бы и в голову не пришло, что наместник, разглядывая качающийся перед его лицом амулет, стремительно обдумывает, чем мог бы заниматься в отставке и как он объяснит эту отставку жене и детям. Каваллиер, однако, вовсе не собирался отстранять наместника от исполнения его обязанностей — не в последнюю очередь потому, что наместник, по мнению Харрана, которое каваллиер уважал, выполнял свои обязанности вполне достойно.

— Уважаемый ньор, — продолжил вежливо Дорант, — государственная необходимость требует некоторых ресурсов. Мне нужно снаряжение для похода. От вас требуется либо снаряжение — если оно есть, — либо деньги, если его нет.

Наместник — неожиданно для Доранта — вздохнул с облегчением. Если бы каваллиер видел Харрана, сидевшего чуть сзади, он поразился бы тому, что тот также вздохнул с облегчением, и тому, что наряду с этим у Харрана на лице написана была некая обида: что ж меня-то не спросил?

Дорант, сверяясь с записями, обозначил свои потребности. Оказалось, что у наместника нет практически ничего из того, что требовалось — за исключением лошадей. Зато он был готов профинансировать нужды каваллиера в звонкой монете из собранных в этом году податей. При этом — к удивлению Доранта (и при полном понимании Харрана) — общая сумма оказалась раза в полтора больше, чем каваллиер планировал изначально.

Они втроём спустились на первый этаж, прошлись по узким коридорам с характерным запахом присутственных мест, где бродили какие-то сонные люди с испачканными чернилами кистями, спустились на пол-этажа и оказались в кассе. Там юный прыщавый и долговязый кассир выдал Доранту нужное количество стандартных холщовых упаковок с золотыми империалами, Дорант за них расписался, и они с другом ушли.

Теперь денег хватало для закупки всего необходимого. Дорант вскрыл наугад одну упаковку, проверил число монет — всё было в полном порядке. Он пересыпал деньги в кошель, предложил довезти остальное до их с Харраном резиденции, и, ласково улыбнувшись, осведомился: нельзя ли найти постоянного возницу с повозкой?

Ему пообещали. Ну что ж, по крайней мере на разъезды по городу у них транспорт уже был.

Теперь, с деньгами, можно было заниматься и остальным. И в первую очередь — Зарьялом и его людьми.

Друзья, сопровождаемые небольшой свитой из двух боевых слуг и двух обычных, несущих золото, не дожидаясь обещанного возницу, совершили короткий переход к окраине города, где в большой усадьбе располагался со своим хозяйством Зарьял. По счастью, был он на месте, а не в очередном походе.

Хозяин усадьбы, извещенный привратником, встретил обоих радостно и радушно. При первом же взгляде на него любой бы понял, почему его зовут "Красный Зарьял", и согласился бы, что иным прозвище быть не могло: был он не просто рыж, а огненно рыж. Голова и лицо его густо заросли медно-красным волосом, который сейчас, когда стало ему сильно за сорок, начала разбавлять — главным образом, в бороде — легкая седина. К тому же, будучи по комплекции плотен настолько, что шея у него вовсе не наблюдалась, Зарьял, как многие плотные люди, был, что называется в народе, краснорожим. Красную, будто от возбуждения, кожу лица его густо усеивали светло-коричневые веснушки, так что в целом казалось, что крепкое его туловище увенчано ярко-красной головою.

Обменявшись с Зарьялом приветствиями и обычными ничего не значащими доброжелательными выражениями, друзья перешли к делу. Зарьял был не против проехаться в Альвиан — в этом не было ничего необычного. Но, услышав про сохранение тайны и особые условия, он напрягся. Доранту пришлось брать дело в свои руки и снова вытаскивать медальон. Зарьял кивнул и успокоился. После этого дело пошло как по маслу, и они быстро договорились о найме команды Красного Зарьяла, во главе с ним самим и в числе четырнадцати воинов, не считая его самого, с оружием и амуницией, включая кирасы и шлемы, и с обозом, включая три телеги и восемь вьючных лошадей, а также троих вооруженных возниц, для похода в Альвийский лес под командованием Доранта, где команда Красного Зарьяла обязывается подчиняться Доранту и выполнять все его распоряжения беспрекословно, под угрозой смерти, равно как для сопровождения Доранта и указанных им лиц из Альвийского леса до границ Кармонского Гронта. Дорант попытался было договориться о дальнейшем пути, к столице, но Зарьял отказался категорически: он и его люди работают здесь, а выезжать в Меррадон или другие прилегающие провинции не согласны.

Упёрся. И про деньги даже слышать не хотел.

Пришлось согласиться. И то хлеб.

Написали и подписали бумагу. Представились (и проставились) команде Зарьяла.

И вернулись к Харрану.

— Вот что, — сказал Дорант, вспомнив рассказ Асарау, — найдутся ли в этом городе морские хауды?

Харран поскреб в затылке и потащил Доранта в свой арсенал, где долго копался в дальнем углу. В конце концов он вытащил очень старую хауду, сделанную в Гальвии, видимо, тогда, когда их только-только придумали, но исправную и в довольно хорошем состоянии, не считая легкой ржавчины. Дорант осмотрел оружие, завел замок и щелкнул курками, стер рыжую пыль со ствола и укоризненно посмотрел на Харрана, который от этого взгляда покраснел. Хауда требовала большой чистки и небольшого ремонта; отправили было за этим Самира к одному из двух местных оружейников, но, подумав, поехали с ним сами на предоставленном наместником извозчике.

В оружейной лавке было тихо и скучно. Огромный, как бык, оружейник осмотрел принесенную хауду, кивнул и кликнул подмастерье. Тот унёс оружие в задние комнаты, а оружейник на очевидный вопрос кивнул ещё раз и, не произнеся ни слова, вынул из дальнего шкафа вполне приличную морскую хауду классической керагонской работы, добротную даже на вид. Друзья примерились, позаводили замок и поспускали курки, затем довольно бурно поспорили, кто будет платить, и Дорант уступил. Харран пообещал прислать деньги, как только вернётся домой, оружейник обернул хауду чистой тряпицей, и друзья двинулись дальше, справедливо решив, что стоит попробовать счастья и у второго оружейника.