Коротыш Сердитый - Под маской зверя [СИ]

— Тебя никто не выгоняет. — Заметила знахарка. — Но так будет для тебя лучше.

— Что лучше?! — с надрывом в голосе спросила Вирста. — Ходить с опущенной головой?! Шарахаться от каждого стражника, который может схватить тебя за воротник и бросить в клетку только потому, что ты — уродка?! Выблядок орочьего народа?! Дитя некогда изнасилованной матери?! Я не хочу такой жизни! И мужа никакого у меня не будет, потому что я такая никому не нужна! — девушка заплакала.

Она не стеснялась своих слез — уже успела привыкнуть к Анге и к зверям. Не просто привыкнуть, довериться им, решив, что наконец-то нашла свою семью. Тех, кому она не безразлична. И теперь такой серьезный удар по ее чувствам! К хаосу все, она уходит!! И больше в своей жизни никому не доверится!! Вирста вскочила со скамьи и начала собирать вещи. Никто ее не останавливал, звери молча смотрели за ее рваными действиями, Анга не издавала не звука. Запихнув в мешок пару сменных комплектов одежды, подхватив лук и нацепив колчан со стрелами, Вирста, зло сверкнув глазами на сидящих за столом, громко хлопнула дверью. Рурк шумно выдохнул.

— Нехорошо получилось. — Покачал он головой.

— Позже она поймет. — Ящер повернул голову к Анге. — И возможно оценит. Рассказывай.

Знахарка посмотрела на шкатулку, на осколки камня. Повертела один в руках и положила назад.

— Амулет был настроен на смерть одного моего очень хорошего знакомого. — Анга сделала паузу. — Его звали Гектор, он был магом, способностями гораздо сильнее меня. Познакомились мы с ним во время службы в четырнадцатом имперском полку. Я, тогда еще молодая знахарь и зельевар, недавняя выпускница Академии, определенная на службу. Он — заместитель командира магов полка, отличный специалист и мастер своего дела. И по долгу службы — исцелитель, главный над нами. Так что я попала к нему в подчиненные — не всегда воина можно поставить в строй только магическими заклинаниями. Нужно еще и поить его микстурами и ухаживать за раненым. Этим занималась я и другие девочки, что служили в полку. — Анга снова помолчала. — Прослужили мы долгих двадцать лет, прежде чем…

— Сколько?! — перебил ее удивленный Рурк. — Двадцать?! Прости, Анга, но я так и не знаю, сколько тебе на самом деле лет.

— Мне пятьдесят восемь, — улыбнулась женщина. — Поддерживать свой возраст на уровне тридцатилетней девы с помощью малых заклинаний обновления кожи, органов и микстур не так уж и сложно. Правда наступает момент когда они уже перестают работать — природа берет свое, но до сотни я точно как-нибудь доживу. Я пришла служить в полк когда мне было двадцать пять.

— А в Академию во сколько попала? — спросил Коготь.

— В двенадцать. — Безмятежно отозвалась Анга. — Некоторых, в ком маги могут распознать дар, забирают даже раньше. В мою деревню их поисковики прибыли поздно, могли бы вообще обойти стороной, но Боги распорядились иначе. И они забрали с пяти подворий трех босоногих девчонок и двух мальчишек. Одной из них была я.

— Ты хотела вернуться назад? — ящеру было интересно.

— Сначала да. — Кивнула Анга, — но потом… нет. — Отрицательно мотнула она головой и пояснила. — Редко кто возвращается после обучения и после службы. А если они и приходят в родные места, то часто находят там живущих в их домах повзрослевших братьев и сестер с семьями, если таковые были у уже умерших родителей. Хорошо, если они покажут, где именно стоят их плиты с именами, не все простые люди удостаиваются такой чести оставить после себя памятный знак. И никто больше не остается жить в своей родной деревне, потому что его никто не помнит и он для всех чужой. Ибо проходит слишком много лет, прежде чем ушедший давно маг возвращается. Иногда он встречает глубоких стариков, которыми стали его родственники. А некоторые так вообще находят в их жилых домах чужих кымов. Так что я не вернулась назад, да и по службе это заняло бы весь отпуск. — Знахарка посмотрела в стену, по ее щеке пробежала слеза, которую она незаметно попыталась смахнуть. — Иногда жалею об этом. Но сделанного не воротишь. — Она хлопнула ладонью по столу. — Я прожила хорошую жизнь, совершила много благих поступков во имя Богов и по совести и намерена совершить еще больше. И чтобы это случилось, то мне необходима ваша помощь.

— Этот погибший, Гектор, — вспомнил Коготь, — он знал, где ты живешь?

— Нет, но я знала. — Анга посмотрела на ящера, который сразу же понял главное. — Он держал лавку в Торнбьефе. Торговал амулетами, изредка оказывал услуги лекаря, старался вести тихую и незаметную жизнь. Которая вдруг резко оборвалась.

— По каким причинам вы бежали из Империи? — задал тяжелый для Анги вопрос Коготь. — Прости, но тринадцать лет явно выпадают из твоей жизни. Где-то ведь ты их провела.

— Я скиталась по Империи, жила там и тут. — Ответила знахарка. — Запутывала следы как могла, водила за нос преследователей, пока Гектор не скрылся в Пределе. — Она замолчала. — Не думала, что они смогут добраться до него.

— Кто они?

— Маги Академии, конечно. — Ответила Анга. — Им позарез нужны были эти дети.

— Какие дети? — не понял Рурк, хотя Коготь уже догадался. Анга только подтвердила его выводы.

— Нам поступил приказ выжечь одну горную деревеньку, что расположилась на Южном Хребте. Провинция Скальд, пограничная территория с рудокопами и империей. В этой провинции местный глава волости, чтобы вам было понятно, поднял мятеж. Понятно, что спрашивать надо было с наместника, который вдруг решил, что слишком мало налогов поступает в казну и задрал подати еще выше. Вот кымы и взбунтовались. Глава этот был кем-то вроде Грундальфа — такой же упрямый и упертый в своей правоте вояка, у которого за время службы сложилось свое виденье мира. И подобное обращение наместника ему не понравилось. В общем, он выставил сборщиков налогов и запретил тем появляться на его территории и пригрозил, что живо переведет конфликт в острую фазу. Наместник этот, у которого тоже было рыло в пуху, перепугался возможного расследования имперских дознавателей и принялся кричать о мятеже. Формально, так оно и было, управитель — их в империи называют сыскарями — должен был разобраться в причинах бунта. Иногда наместники начинали ощущать себя чуть ли не императорами, ну и вели себя соответствующе. Для этого и существуют сыскари и дознаватели, а также имперские полки. Чтобы вразумлять таких вот полудурков. Однако отправленному туда управителю не захотелось возиться с расследованием, да и наместник подмазал ему лапу как следует, так что решение было простым — уничтожить бунтовщиков. Вот наш четырнадцатый полк туда и отправили. — Анга замолчала, отпила горячего отвара, который по ее указке приготовил Коготь. Потом продолжила. — Собственно, это не было для нас чем-то необычным — бунты случались всегда, а мы занимались их подавлением. Сражались с собственным народом, с теми же бандитами опять же, разбойниками всякими, что шалили на дорогах. Так что солдаты занялись привычной работой — вразумлением населения. — Она посмотрела на зверей. — Не думайте, что мы всех уничтожали — для этого должны быть веские основания, к тому же наш полковой сыскарь имел полномочия не меньше, чем императорский и также вел допросы. И если находил расхождения в фактах, то его слово было весомее, чем местного увальня, назначенного наместником. Однако нашему сыскарю некогда было этим заниматься — полк в первые дни понес серьезные потери. Глава этот был тертым рубакой и великолепным стратегом. Он использовал лазутчиков, лучников и тактику ударил-отступил, что с его малыми силами, да в горной местности было идеальным решением. Кто же знал, что он всю службу провел на границе с Протоками и воевал с хасами? — Анга мельком взглянула на ящера, но тот молчал. — В общем, наш командир решил прибегнуть к тактике выжженной земли. То есть полк приходил в деревню и сжигал там все дома, а кымы выселялись на равнины. Множество беженцев тогда заполонили дороги. Не всем это нравилось, но приказ есть приказ. — Знахарка замолчала, вспоминая, потом продолжила. — В один прекрасный день мы получили с рукокрылом послание — в одной деревне мятежники встали на постой. Естественно полк подняли по тревоге и все кинулись туда. Никто даже внимания не обратил на то, что среди солдат появились маги-поисковики из Академии. Кроме Гектора и нескольких его подчиненых, конечно. Он уже тогда задумался, почему эта кампания проходит так бездарно и задавал те же вопросы своему командиру, но тот хранил молчание, только пожимая плечами. Также как и наш полковник. — Анга снова сделала паузу. — В той деревне было полно смесков — рудокопы постоянно женились на кымских девах, а те рожали от них. Коротышки не были предрасположены к магии, поэтому никто и не ожидал, что среди малых детей окажется несколько одаренных с очень высоким потенциалом. Им было-то года по три, может быть четыре. Кто-то так вообще был младенцем. Это уже позже Гектор предположил, что рудокопы тут совершенно не причем — кто-то в тайне проводил эксперименты по выведению сильных магов. И скрещивались кымские женщины не с рудокопами, а, возможно, с марами или же с сильными магами. Что запрещено законом, изданным императором Харсом вторым. Скрещивались по своей ли воле или нет, я не знаю. Но это к делу не относится. В общем, когда полковник отдал приказ жечь дома вместе с находящимися там женщинами и детьми, многие возмутились. Те, кто еще сохранил остатки совести и разума — остальным же было наплевать. Гектор выступил от лица всех нас, он предлагал не бездумно выполнять приказ, а сперва проверить деревню, в которой не было ни следа мятежников — обычные земледельцы с вилами в руках не в счет. Его не послушали, а глава магов так вообще предложил тому заткнуться. Все тогда были злы друг на друга, в полку много раненых, убитых так вообще чуть ли не половина, вот многие и психовали. Конфликт в подразделении пока еще не начался, но все были на взводе. Подобное иногда случалось, такое во время службы неизбежно, но чтобы вот так… — Анга покачала головой. — И командиры всегда старались оградить солдат, убедить, что они все делают правильно. А тут полковник словно резко болваном стал и дальше своего носа не видел. Я думаю, что те маги-поисковики не зря рядом крутились и ментально воздействовали на командиров. Потому что солдаты вели себя как обычно, также спорили и ругались, обсуждали приказ, но все же запалили факелы.