Инна Порядина - Маркус и золотая чаша

Я рассматривал незнакомца. Крошечный, не больше моей ладони, он был словно сделан из верёвки. На голове — повязка белой ниткой, и такая же — под коленкой на левой ноге. Человечек был одет в чёрные шорты и маечку.

«Вот класс, — подумал я, — живая игрушка! Но никто же не поверит, если расскажу».

Тем временем верёвочный человечек забрался на край сундука, сел на него и свесил ноги.

— Д-а-а-а, — услышал я тихий вздох, — глухой какой-то попался. И вор к тому же, — посмотрел он на меня своими крошечными глазами.

— Нет у меня чашки, — ответил я ему, — сестре отдал. На сундук выменял.

Человечек склонил голову в бок, словно прижимал ухо к плечу: «А пить-то всё равно хочется!»

И тут я решил, что мог бы сходить на кухню за своей кружкой. Она совершенно точно понравится незнакомцу, я-то её любил.

— Ты не уйдёшь? — спросил я его в дверях.

И когда человечек покачал своей большой головой, осторожно вышел из детской и прокрался на кухню. Дома все спали. Даже Барбарис.

Когда я вернулся с любимой кружкой, незнакомец уже сидел на моей подушке, гладил наволочку ладошкой и смотрел по сторонам.

— Отличная койка, — сказал он мне. — Тепло и сухо. — И растянул рот в улыбке.

— Я принёс тебе воды, пей.

И тут я увидел: красный человечек даже меньше моей любимой кружки. Как он будет из неё пить? Да для него она как бочка!

— Нет, — человечек отпрянул от кружки. — Мне много. Маркусу нельзя столько воды.

Маркус? Вот интересное имя. Маркус — это он?

Мама всегда меня учила быть вежливым, поэтому я решил представиться первым и протянул руку: «Ну, будем знакомы. Меня Лёшей зовут».

Если бы кто-нибудь когда-нибудь рассказал мне, что вот так однажды ночью я буду сидеть в своей комнате и беседовать с игрушкой, я бы рассмеялся и покрутил пальцем у виска. «Нашли дурака», — подумал бы я и перестал разговаривать с этим человеком. Так почему же сейчас всё это не кажется мне таким уж странным?

«А всё ли со мной в порядке?» — подумал я и приложил руку ко лбу. Температуры вроде не было, и всё это мне абсолютно точно не снилось. Или же нет? Может, это вирус такой? Мама говорила, сейчас все дети болеют. Вдруг они тоже видят красных человечков по ночам? «Ну нет, — отмахнулся я от этой мысли. Быть такого не может. Сейчас я попробую уснуть, а утром будь что будет».

— Ты не уйдёшь? — спросил я Маркуса, укладываясь рядом с ним на подушку.

— Нет, — сказал он, — я должен забрать свою чашку.

«А как же Ирка и наш уговор? Что я завтра скажу сестре?» — подумал я и закрыл глаза.

Ещё ни разу я не хотел стащить у сестры её игрушку. До этого утра ни разу. И если бы не Маркус, которого, вообще-то, могло и не существовать, я бы и нос не сунул в её кукольный уголок. Но моему новому знакомому нужна была его чашка, и я почему-то не мог её не вернуть.

Ира любила кукол, и их у неё было множество! Маленькие и большие, стройными рядами они стояли на полках в уголке, так как только вчера мы привели свою комнату в порядок.

Мама всегда сердилась, если мы с Ирой не убирали игрушки.

— Дети, — говорила она, — я боюсь заходить в детскую! Никогда не могу быть уверена в том, что не сломаю себе ногу о какого-нибудь робота или не наступлю на блюдце из кукольного сервиза. А если на меня из этой груды вещей вылезет монстр?

Конечно, она слегка преувеличивала или даже не слегка: порядок нам было сложно поддерживать, поэтому убирались мы с Иркой редко, но зато надолго: ничего потом найти не могли.

Вот и сейчас, пока сестры не было в комнате, я растерянно озирался по сторонам: где чашка, куда она могла её поставить? Почему именно сегодня должно быть так чисто? Что делать-то?

Как обычно, Ира появилась внезапно и опять за спиной. Она потрогала меня за руку, и я подскочил.

— Мама сказала, что чашечка бронзовая.

— Д-а-а-а? Вот так сюрприз! Дашь ещё раз посмотреть? — мне надо было как-то забрать вещицу у Ирки.

Сестра убрала руку за спину.

— А я тебе за неё шоколадку подарю и маме об этом не скажу. Честное слово!

— А какую?

— Большую! — и я развел руки в стороны. — О-о-о-чень большую! И в-к-у-у-с-н-у-ю…

Ирка мечтательно закатила глаза, но руку из-за спины не убирала.

— Давай, — сказала она хитро. — Хочу сладенького!

Когда я вернулся в детскую с шоколадкой, Ира наводила очередной порядок, пересаживая игрушки с места на место, но сундук не трогала: она старалась соблюдать уговор. Я вручил ей обещанное и забрал чашечку.

Всё! Можно выдохнуть! Осталось дотерпеть до вечера и узнать у человечка, какую тайну хранит его вещица и почему она ему так нужна. Точно не для того, чтобы просто пить воду. Неужели он думает, что я ему поверил? Ну уж нет! Не на того напал.

Я очень ждал встречи с красным человечком. Смотрел всё время на большие настенные часы в гостиной и, как сказала бы бабушка, ёрзал от нетерпения. Папа даже предложил принести градусник и измерить температуру: а не подхватил ли я случайно какой-нибудь опасной сезонной болячки? Потом пришёл Фил со своими подростковыми проблемами: куда пойти учиться и что из этого выйдет, и меня оставили в покое. Я мог бегать каждые пять минут к часам и проверять, а не пора ли укладываться.

— Странный он какой-то сегодня, — сказала мама. — Первый раз вижу, чтобы Лёша так хотел лечь спать.

А я не хотел ложиться спать! Я хотел поговорить с Маркусом о чашке и выведать у него тайну бронзовой вещицы. Страсть, как хотел!

Но этим вечером папа так долго укладывал сестру, что я уже начал бояться, а не пропущу ли я всё на свете, поэтому пообещал себе не заснуть так долго, как только смогу, а точнее, целую ночь.

Маркус появился точно так же, как и в прошлые два раза. Вернее, в первый раз, когда засветился сундук, я его не видел. Но и в эту ночь сначала появилось зелёное свечение, потом открылась крышка, и из-под неё стал выкарабкиваться красный верёвочный человечек в чёрных шортах.

— У тебя нога болит? — спросил я его, разглядывая белую повязку под коленкой.

— Не-а, — Маркус покачал головой, — это знак! Знак того, что я смелый воин и не ведаю страха! — сказал он громко, вытянулся в струнку и гордо задрал подбородок.

— На самом деле, — посмотрел он на меня, — я уже и не помню, зачем мне эта штука нужна была. Может, меня собака покусала? — и засмеялся.

— Я принес твою чашку. Расскажешь?

— Что? — Маркус сел на подушку.

— Зачем она? Ты же не пьёшь, правда?

— Не пью. Мы воды боимся.

— Мы? — кажется, мои брови опять предательски взлетели вверх.

— Ну да, мы. От воды мы становимся тяжёлыми и не можем двигаться. Много времени нужно, чтобы высохнуть.

Становилось всё интереснее и интереснее. Лишь бы Ирка не проснулась. Так не хотелось её знакомить с человечком. Ох, представляю, какой будет визг! Попробуй объясни маленькой девочке, что это за красный верёвочный коротышка. Говорящий красный коротышка. Говорящий красный коротышка с белой повязкой на лбу!