Барбара Хэмбли - Башня Тишины [лп]

Принц подступил к своему пленнику, голос его подрагивал от напряжения:

— Ну тогда продемонстрируй что-нибудь!

Пальцы чародея скользнули по обвивавшей цепи красной ленте.

— Но ты же загодя все устроил так, чтобы я ничего не смог доказать! — возразил он. — Не правда ли, странно ожидать таких мер предосторожности от человека, который не верит в волшебство и называет его бабушкиными сказками? И я уже сказал, что не стану ничего показывать, даже если ты освободишь меня из цепей! Ведь меня все еще разыскивают — и именно из-за этого волшебства они в конце концов до меня доберутся! Поверь мне, Фарос, — я боюсь их гораздо сильнее, чем тебя!

— Это церковных ищеек, что ли? — презрительно фыркнул принц, хотя было видно, что пренебрежение его явно напускное. — Ведь именно я развязал Церкви руки, когда они сказали мне, что архимаг и заключенный под стражу Антриг Виндроуз устроили заговор! Да еще при участии Совета Кудесников! Я в состоянии укротить их! Мне ничего не стоит спасти тебя!

— От Совета Кудесников ты меня не спасешь! — и Антриг внимательно поглядел в глаза принца. — Я ведь не знаю, сколько именно из них сегодня сбежали из цитадели! Тем более, что вы наверняка и до этого не успели всех переловить! Я прав?

— Что еще тебе известно об этом? — в глазах принца засветилась подозрительность.

Антриг только пожал плечами, и цепи негромко звякнули.

— Если бы все сидели в крепости — тогда или сейчас — ты бы не боялся столь открыто. А ты боишься, я это прекрасно вижу! Этого не скроешь!

Регент отвернулся, размышляя. Вдруг он пронзительно крикнул:

— Джорис!

И тотчас откуда-то из темноты выступил тот самый рыжеволосый командир гвардейцев, который в засаде захватил беглецов. Он выжидательно уставился на своего господина взглядом преданной собаки.

— Итак, целых семь лет тебе не доводилось соприкасаться с волшебством, — тихо заговорил принц, — еще бы — ты сидел в Башне, и тебе было запрещено это делать. Я понимаю! — И регент тут же сделал знак рыжему гвардейцу.

Джорис снял с вбитого в деревянный щит гвоздя ключ и, подойдя к Антригу, щелкнул замками, запиравшими кандалы на его запястьях. Джоанна с испугом подумала, что теперь, не имея возможности держаться на цепях, Антриг мешком свалится на пол. Но Виндроуз обессиленно прислонился к одной из колонн, рассматривая ободранные металлическими «браслетами» запястья. Тут же по знаку регента, стоявший позади Джоанны второй охранник, к которому принц обращался «Каннер», отступил в сторону, хотя и не подумал при этом опустить дуло пистолета. Джоанна по-прежнему была у него под прицелом. Затем к Джоанне приблизился Джорис и ловко распутал стягивавшие ее веревки. Покончив с этим, оба охранника вопросительно посмотрели на регента, ожидая дальнейших распоряжений.

Принц напряженно молчал, уставившись в пол. Наконец, подняв голову, он негромко произнес:

— Мне нужно… — Регент не договорил. Стоял он почти вплотную к Антригу, словно собирался сказать ему что-то на ухо, по секрету от других. Затем взгляд регента снова уперся в пол. И опять воцарилась неловкая, даже зловещая тишина. Джоанна решила, что сейчас должно произойти нечто из ряда вон выходящее.

Наконец, надумав, принц заговорил снова.

— Нарвал, — тихо сказал он. Интонации звучали совсем иные — не осталось и следа самонадеянности и заносчивости, которой он еще недавно пытался сломить своих пленников. Что это он вдруг? Кажется, Керис как-то обмолвился, что Скипфраг был другом регента. Фарос продолжал: — Соседи слышали какой-то жуткий вопль, от которого, как они говорили, мороз пошел по коже. Словно голос из ада! А потом они обнаружили там… — тут регент замолчал, не в силах продолжать.

— Я знаю, что они там нашли! — подала голос Джоанна. — Куски стекла, рассеянные по всей комнате! Мелкие-мелкие. И кровь… Везде кровь — на полу, на стенах, на потолке… Я видела это!

Принц сразу перевел взгляд на девушку, которая все еще продолжала восседать в резном кресле. Наконец его губы пошевелились:

— Ах да, конечно! Ведь ты побывала там! По крайней мере, так сказали послушники Церкви! Джорис говорил с ними!

Регент вынул из кармана носовой платок — черного цвета, что почему-то бросилось Джоанне в глаза. Впрочем, это было не слишком удивительно, поскольку и одежда, и башмаки на Фаросе были строго черного цвета. Осторожно — жестом человека, давно пользующегося косметикой, — принц вытер лоб. Руки его подрагивали.

— Я и не подозревал, что он общается с волшебниками, — наконец выдавил регент. — Инквизиторы сказали мне, что они обнаружили в рабочем кресле Нарвала целую кучу разных дьявольских приспособлений, а воздух был пропитан духом зла! Они испросили у меня разрешения опечатать дом и выставить подле него охрану. По-моему, им хотелось проследить, кто придет к нему позже!

— Именно! — усмехнулась Джоанна. — Но он занимался экспериментами с электричеством, он и понятия не имел о разных адских машинах, как болтают эти ваши религиозные фанатики! Если уж на то пошло, то дай волю этому Костолому, он и изобретателя часов спалит на костре за нарушение прерогативы Единого Бога отмерять время!

— Возможно! — заметил молчавший до сих пор Антриг. Он присел на широкое основание колонны и бережно водрузил на нос свои очки. — Но факт все равно остается фактом — кто-то вломился в его дом! И, слушая вас обоих, я начинаю подозревать, что это был кто-то, кто в состоянии повелевать стихиями, вселять их в тела и предметы! — Тут Виндроуз обратился к регенту: — Именно поэтому ты так страшишься Совета Кудесников?

Принц тупо смотрел на чародея, явно не желая ни в чем признаваться. Глубоко вздохнув, он уставился на пылающую лампу янтарного стекла. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но раздумал. Джоанна видела, что самые противоречивые чувства бушуют сейчас в его душе. Фарос даже выразительно прижал руки к губам, точно стараясь во что бы то ни стало заставить себя молчать. Тут руки его снова задрожали.

— Я не знаю, — наконец произнес он свистящим шепотом, — ведь они… как раз те, кто может делать все это! У них есть сила! Когда епископ Кимильский оповестила меня о раскрытом ею заговоре и испросила разрешения провести расследование, я решил… — по лицу и рукам его прошла судорога, — я даже не знаю, кого мне следует бояться! Я уверен только в одном — если ты, Антриг Виндроуз, семь лет просидел в Башне, то тебя мне опасаться не стоит!

Антриг ничего не ответил, ожидая, что скажет Фарос дальше. И точно — принца точно прорвало:

— А ведь ты волшебник! Именно поэтому я приказал своим людям доставить тебя сюда, когда они тебя схватили! Они не выдали тебя Инквизиции! Когда Герда сказала мне, что ты сидишь под замком в Башне Тишины и не можешь больше заниматься магией, то я сразу решил, что ты можешь мне понадобиться! Ты единственный, с кем я могу поговорить, то есть единственный, с кем можно переговорить без опасности для себя. А безопасность — это самое главное для человека, для принца — тем более!