Барбара Хэмбли - Башня Тишины [лп]

**ОШИБКА: НЕОПРЕДЕЛЕННЫЕ УСЛОВИЯ ПОСТРОЕНИЯ ДВОИЧНОЙ СТРУКТУРЫ ДЕРЕВА**

**ИСПРАВЬТЕ И ПОПРОБУЙТЕ СНОВА:

OK>

— Двоичная структура дерева? — простонала Джоанна Шератон. — Но ведь я только что поправила это проклятое дерево. Набравшись тем не менее терпения, она напечатала:

>НАЙТИ: TREE.DATA.О >ВЫПОЛНИТЬ TIGER.REV8

OK>

Минуту спустя на сером фоне дисплея загорелись зеленые буквы:

**ОШИБКА: НЕОПРЕДЕЛЕННЫЕ УСЛОВИЯ ПОСТРОЕНИЯ ДВОИЧНОЙ СТРУКТУРЫ ДЕРЕВА** OK>

**ИСПРАВЬТЕ И ПОПРОБУЙТЕ СНОВА:

— Ну я задам тебе неизвестное условие, — пробормотала она. Джоанна лихорадочно принялась просматривать на экране соответствующие данные, стараясь отыскать там нечто такое, что могло бы сдержать дальнейший ход программы. Ну, где же она, эта помеха? — В чем же дело, черт побери? Или тебе просто не понравилась моя интонация? Я что же, должна говорить: «Позволь мне прибегнуть к твоей помощи, милостивая машина?» Так, что ли? — и женщина попыталась все начать снова.

>НАЙТИ: TREE.DATA.О. OK>

OK>

>ВЫПОЛНИТЬ TIGER.REV8

**ОШИБКА: НЕОПРЕДЕЛЕННЫЕ УСЛОВИЯ ПОСТРОЕНИЯ ДВОИЧНОЙ СТРУКТУРЫ ДЕРЕВА**

**ИСПРАВЬТЕ И ПОПРОБУЙТЕ СНОВА:

— Знаешь, я уже начинаю уставать от твоих «о\'кей». — Джоанна поправила прядь длинных волос, откинув ее, чтобы волосы не мешали смотреть на дисплей. Потянувшись в кресле, она снова принялась за многострадальную программу, которая тем временем спокойно возлежала на стопках каких-то брошюрок, учебников, чертежей ракет типа «Тигр», листочков с написанной от руки рекламой для газеты «Сан-Серано Спектр». — И вообще, я успела устать даже от тебя, — пробормотала она, в то же время продолжая бегать пальцами по клавишам. — Тебе же положено быть самой эффективной и работающей программой к западу от Хьюстона. Для чего нам играть в кошки-мышки, когда я собираюсь запустить… И почувствовала, что падает. Девушка ударилась головой о пол. Впрочем, пол здесь был выстлан тонким синтетическим покрытием, но только так, для внешнего эффекта — мягче от этого, что называется, не стал. Потом она увидела, как пламя свечи заколыхалось, замерцало, заплясало светлыми волнами на стене. А потом все словно померкло.

Рука девушки застыла в воздухе.

Там, в зале, был кто-то еще.

А может, ей просто показалось? Сколько Джоанна ни прислушивалась, она не слышала ничего, кроме ровного монотонного жужжания кондиционера. Даже огромные радиоприемники грузчиков, которые постоянно мешали ей работать, отчего Джоанна обычно делала перерыв, решая прогуляться в кафетерий в дальнем конце здания номер шесть, сейчас умолкли.

Тут девушка подумала, что сейчас наверняка уже поздно.

Наверное, это охрана ходит по коридорам, решила она и снова повернулась к экрану монитора.

Ей не хотелось верить в это.

Она и так уже проработала сверхурочно достаточно долго, проводя анализ испытаний полетов новой ракеты. И потому хорошо знала, как именно звучат шаги охраны по коридору корпуса. А эта легкая поступь не имела ничего общего с тяжелыми шагами обутых в подкованные ботинки охранников. Да и позвякивания ключей тоже что-то не было слышно.

Но тут в мозг ворвалась мысль: «Даже если это не охрана, а кто-то другой, то охрана об этом сейчас побеспокоится». Другая мысль говорила следующее: «Не веди себя неразумно». Возможно, это какой-то техник бродит по коридорам, выискивая работающую кофераздаточную машину.

Так что беспокоиться тут было не о чем.

Но тем не менее беспокойство почему-то не желало покидать Джоанну.

Девушкой она была хрупкой, но в этом хрупком теле таилась необычное упорство в достижении своей цели. Рут, художница, жившая этажом ниже, постоянно твердила Джоанне, что все мужчины сходили бы по ней с ума, если бы она нашла время привести себя в надлежащий вид. Но Джоанна как раз почему-то не желала «найти время». Во всяком случае, не собиралась следовать примеру Рут, которая смело выделяла на такие цели чуть ли не целый день.

Нет, там что-то действительно странное. Повернувшись в своем винтовом кресле, Джоанна еще раз прислушалась. Но на сей раз до нее не донеслось ни звука.

Девушка подумала, что виной всему головная боль — сидит тут целыми днями, даже дышать свежим воздухом, и то приходится урывками. Сейчас наверняка уже больше десяти… Когда она засела за работу по анализу результатов пробных полетов новой ракеты «Тигр», изготовленной специально для использования в военно-морском флоте, то вокруг еще ходили люди, хотя их было не столь уж много — время-то позднее, все торопятся домой, к семьям. Интересно, сколько времени она просидела за компьютером…

Глаза девушки упали на зеленоватый циферблат настенных часов.

Боже, два часа ночи!

Два. Как так? Она была готова поклясться, что уборщицы ушли только-только, а они позже одиннадцати вечера никогда не уходили.

Неудивительно, что голова болит и всякая ерунда мерещится, подумала девушка. Охватив руками голову, она с силой надавила на виски, чтобы почувствовать эту самую головную боль. И тут вспомнила, что была настолько занята, что и пообедать не нашла времени. Впрочем, об этом нечего было жалеть — тут хорошего обеда не купить, а то, что подают, — такая ерунда, да еще по бешеным ценам. Так уж было заведено в Сан-Серанском Аэрокосмическом комплексе. Температура в помещениях в любое время года поддерживалась постоянная, воздух был идеально чист, без каких-либо запахов, даже приятных. Потому-то работники обычно не обращали внимания на течение времени.

Но два часа ночи — это действительно слишком.

Вдруг Джоанну захлестнуло какое-то безысходное отчаяние — казалось, голову залила холодная и жирная вода, в которой час назад мыли посуду. Самым обидным было то, что она просидела здесь столько времени, а готового результата так и не получила — как ни крути, а что-то в программе все равно нужно завтра менять, раз программа не запускается. И вообще, что за жизнь она ведет, какая-то пустота, а не жизнь. Как эта самая программа — все бесполезно, скучно, однообразно.

Странно, что она только-только почувствовала это — ведь с тех пор, как Джоанна покинула дом матери, ей нравилась ее одинокая жизнь. Может быть, это одиночество так повлияло в конце концов на ее состояние? Девушка знала, что относится к людям куда хуже, чем к компьютерам, — ведь машины совершенно беспристрастны, им не придет в голову сначала мило болтать с тобой, а потом за твоей спиной высмеивать тебя, распускать сплетни. Компьютер никогда не ожидал от тебя того, на что ты не был способен, ему было глубоко безразлично, на что ты тратишь свое свободное время…

Если говорить откровенно, она несколько раз задумывалась о том, что ей нужно измениться — стать общительнее, добрее, как ее коллеги по работе. Но такое чувство отчужденности, ненужности, забытости она испытывала впервые. Это было нечто невообразимое.