Барбара Хэмбли - Башня Тишины [лп]

Из-за толстой мраморной колонны вышел среднего роста старик, одетый в черное одеяние кудесника. Джоанна отметила его умные глаза и высокий лоб, изборожденный морщинами. Кстати, глаза его были точно такими же, как и у Кериса. Теперь она поняла, кем был этот человек.

— Вообще-то… Ох, извините меня, я совсем чужая в этом мире, — забормотала она, — я не знаю, какие у вас тут правила приличия. Честное слово, я сделала бы реверанс, но боюсь запутаться в этих юбках. Извините меня, — и, подойдя к старику, Джоанна просто пожала ему руку, а кудесник улыбнулся в ответ лучезарной улыбкой.

— В таком случае, будем считать, что знакомство состоялось по всем правилам, — подмигнул старик, — Керис уже рассказал мне о тебе. Я должен признаться, что в данный момент чрезвычайно удивлен, видя вас, сударыня, живой, невредимой, свободной и… и… в здравом уме.

— Что? — почти испуганно уставилась она на архимага.

— Я думаю, что Антриг не теряет времени, обрабатывая регента, — вставил Керис.

— Регент нуждается в его советах, — сообщила Джоанна, — он сам сказал, что ему позарез нужен волшебник, который не занимался бы своим ремеслом в течение семи последних лет.

— Ха, подумать только, какое удобное прикрытие, — сухо воскликнул Солтерис, — только вот известно ли Фаросу, что этот Виндроуз беспрепятственно выходил из Башни в любое время, когда это было ему нужно?

— Да, мне тоже все это было интересно, — воскликнула Джоанна. Она широким жестом пригласила собеседников в грот — там их не только нельзя будет заметить снаружи, но и есть широкая мраморная скамья. Грот явно предназначался для любовных свиданий — внутри все было покрыто тонкой резьбой, изображавшей гирлянды роз (иные бутоны с кочан капусты величиной) и резвящихся купидонов. Но кроме всего этого великолепия Джоанна увидела и иное — мраморные статуи во многих местах были покрыты птичьим пометом, веточки кое-где увяли. Ага, подумала девушка, значит, принц все же наказывает своих слуг не просто так. Желание поддержать во всем порядок было, таким образом, еще одной его положительной отличительной чертой — кроме умения угощать гостей великолепными ужинами посреди ночи.

— Антриг знает значительно больше, чем ему нужно было бы. И это явно не его догадки, — тревожно сообщила Джоанна.

— Да нет, — архимаг осторожно убрал руку Кериса, который хотел было помочь ему сесть. Солтерис и сам был в состоянии усесться на скамью. Очутившись рядом с девушкой, он продолжал: — Если говорить о настоящем положении вещей, то Антриг подобен врачу, который подмешивает в кофе пациента яд, а потом, выдавая ему заранее заготовленное противоядие, бьет себя в грудь и говорит, что исцелил его благодаря своему выдающемуся дару врачевания. Старо как мир. Однако я боюсь, что Фарос поверил этому проходимцу. Как же, ведь Антриг сидел в Башне Тишины, он никак не мог повредить ему! Конечно, у регента есть присущая всей их семье некоторая доверчивость, но он куда опаснее, нежели, скажем, его двоюродный брат Сердик. Поэтому, дитя мое, мне особенно приятно видеть, что с тобой не случилось ничего дурного.

— Поверьте это взаимное чувство, даже больше, — тут она посмотрела на Кериса, который безмолвно стоял за спиной деда, — мне тоже очень приятно, что Керис нашел вас целым и невредимым. Могло быть и хуже.

— Но это не я разыскал его, — заметил Керис, — он нашел меня. Никому не под силу обнаружить архимага до тех пор, пока он сам этого не захочет.

— Но где же вы в таком случае были? — удивленно уставилась она на старика. — Неужели он… — Она даже не могла теперь выговорить имя Антрига.

Но умный кудесник сразу уловил, что хочет сказать Джоанна.

— Да, заблудился, — подтвердил он. — Даже не знаю, как это произошло. Возможно, что-то перепуталось с заклятьями. Такое иногда бывает. Я блуждал там довольно долго, даже не знаю, сколько именно, потому что там день от ночи отличить невозможно. Какая-то сплошная тьма, — тут он покачал головой и повторил, — даже не знаю, как это произошло — темнота, темнота, а потом я вышел из нее.

— Послушай, — тихо спросил Керис, — а не могло произойти так, что он просто толкнул тебя в Пустоту и ты блуждал там между разными мирами?

— Даже не знаю, — покачал головой архимаг, — насколько я помню, у Сураклина был черный кристалл с лабиринтом внутри. Он мог заманить туда душу, чтобы она блуждала по бесконечным коридорам и переходам этого лабиринта. И он, этот Темный Волшебник, в прямом смысле держал в своей руке душу жертвы.

— Ха, а Антриг как раз ученичок Сураклина, — невесело рассмеялась Джоанна, вспоминая загадочный телес, соединительные проводки с клеммами, из-за которых и погиб несчастный доктор Скипфраг, вспомнились ей и разнообразные чудовища, которые успели переполошить всю империю.

Некоторое время архимаг молча смотрел на девушку. Наконец он вздохнул.

— Нет. Это может быть куда хуже. Антриг… — Он заколебался и произнес с видимым усилием, смотря вдаль: — Дитя мое, я боюсь, что уже довольно продолжительное время Антрига Виндроуза просто-напросто нет в живых!

Вдруг Джоанну охватила черная меланхолия — это чувство ей еще ни разу не приходилось испытывать. Казалось, ей было жаль чего-то, а чего именно, она не могла понять. Установилась мертвая тишина, прерываемая только беззаботным чириканьем птиц и тарахтением повозок за стенами дворцового сада. В голове у девушки вертелось: «Он запросто мог подчинить любой рассудок своей воле… Он хотел жить вечно… Где он был, если его не существовало тут? Я чувствовала его в своих снах…»

Еще до того, как архимаг заговорил, Джоанна поняла, что он хочет сказать ей.

— Сураклин очень продолжительное время работал над возможностью подчинять себе волю окружающих, — рассказывал старик. — Конечно, начал он со своих рабов. Он экспериментировал на их умах, добиваясь полного эмоционального подчинения, не просто подчинения слуг господину. И со временем ему удалось это. Они делали все, что он говорил им, беспрекословно выполняли все его желания. Его влияние было невероятно сильным. Потому-то я и говорю, что рад, раз тебе удалось вырваться из-под опеки Антрига. Но, конечно же, ему хотелось гораздо большего, — архимаг снова вздохнул, как может вздыхать человек, который знает очень много, но знания свои раскрывает лишь по необходимости, когда нет другого выхода. — Он выбрал мальчика по имени Антриг, самого способного ребенка, которого он только мог найти. Он обучил его всему, что знал сам, подобно тому, как человек обставляет новый дом привычными ему вещами.

— Нет! — закричала Джоанна, представляя детское лицо, на которое пронзительно глядели суровые глаза старого волшебника. И поняла, что не знала настоящего Антрига. И как только ей пришло в голову, что этот беспокойный, вежливый человек, который тогда шептал: «Этого я не допущу», а потом отвернулся, чтобы не воспользоваться возможностью в тот момент, когда Джоанна не находила в себе сил сказать ему «нет», был на самом деле тем, кто лишил ребенка не только его души, но и тела. Значит, под «Антригом» скрывался Темный Волшебник.