Урсула Ле Гуин - Миры Урсулы ле Гуин. Том 8

Была там девушка в некрашеных одеждах из Дома Змеевика,
и я все время за нею увивался,
пока она со мной Во Внутренние Земли не сходила.
Ее родители не разрешили нам жить в их доме,
сказали, она слишком молода для брака,
сказали, я им там не нужен.
Тогда мы с ней отправились в Телину
и стали жить с одной семьей из Дома Змеевика,
работая там, где придется.

Люди в Телине — как мухи,
они — как москиты,
они — как оводы.
Считают себя великодушными, раз живут в большой Телине,
считают себя важными, раз там бывают большие танцы,
считают себя всезнайками, раз там большие хейимас.
Они уверены, что все делают правильно,
а другие люди невежественны
и должны поступать по их указке.

Я там все время с кем-нибудь ссорился,
и эти люди ссорились со мною,
а молодые люди сами задирались
и делали мне больно.
Меня сбивали с ног,
мне выбили и расшатали зубы.
Они вели нечестную борьбу,
и я взялся за нож,
и брюхо одному из них вспорол.

Тогда они ужасно расшумелись,
меня обратно в Мадидину отослали,
и девушку мою прогнали тоже.
Она вернулась к матери своей,
а я к своей — не стал.

Ушел я в нашу хижину в горах.
Там было холодно,
там было одиноко,
все время шли дожди.
И там я заболел,
я простудился сильно, горел в жару,
и чуть я в одиночестве не умер.
Потом отправился в Синшан.
Мать моего отца взяла меня к себе,
и я остался в Доме На Вершине Холма.
Они твердили мне, чтоб вел себя разумно,
что следовало больше мне учиться,
что нужно осмотрительнее быть.

Ловить мы рыбу часто уходили в устье На,
в соленые болота и рукава ее,
но мы поймать умели мало на этих топких берегах.
И местные сказали, что липну я к одной девчонке,
а было все как раз наоборот,
она все время рядышком болталась.
Пошел я раз к Реке,
но та девчонка потащилась следом
и там со мной Во Внутренние Земли вошла.

Хотели мы остаться в Унмалине,
но тамошние жители сказали,
что эта девушка для брака не созрела,
ей следует домой немедленно вернуться,
то есть в Синшан.
А в Синшане люди полны злобы,
во все суют свой нос
и чересчур провинциальны.
Они все время докучали нам
и даже в Унмалине,
а в итоге из Дома Синей Глины люди пришли
и увели ее обратно в Синшан,
я ж в Тачас Тучас отправился.

Мне в Тачас Тучас печально было,
там у меня ни дома, ни семьи,
и никого, кто был бы другом мне.
А люди там — ну точно скорпионы,
иль на гремучих змей похожи,
или на страшных ядовитых пауков.
Какая-то старуха из Дома Красного Кирпича
все время ко мне липла в этом Тачас Тучас
и поселила меня в своем доме,
заставила меня на ней жениться.
Я там долго прожил,
не покладая рук работал для той старухи
и ее семьи я целых десять лет.
А дочь старухи была взрослой,
и у нее своя уж дочка подрастала,
и эта девушка в меня влюбилась,
живя все там же, в доме своей бабки
и ни на миг меня не оставляя.
Она заставила меня заняться с ней любовью.

Она сказала матери и бабушке об этом,
она в хейимас обо всем сказала,
и городу всему стало известно.
Меня там люди просто застыдили,
стараясь оскорбить меня, унизить,
в итоге же они меня прогнали.
Никто из Тачас Тучас мне не верил,
никто в свой дом не брал,
никто не стал мне другом.

Нет смысла города менять и дальше —
они все одинаковы,
и люди всюду тоже.
Себялюбивые, жестокие и маленькие души
у тех, кто порожден людьми.
Отныне буду жить я в Мадидину,
где я никому не нужен,
где мне никто не верит,
где никто меня не любит.
Я стану жить здесь в материнском доме,
где нет мне места, где мне жить противно
и где никто не хочет, чтоб я оставался.
И буду делать ту работу, которая мне не по нраву.
Я стану жить здесь, чтоб еще лет девять их злить,
потом еще лет девять
и еще лет девять.