Ярослав Васильев - Мир в огне

Когда Харелт прощался с друзьями в воротах своего дома, то с удовольствием подумал, что день удался лучше некуда. Вот только умей Харелт слушать чужие разговоры на расстоянии, от радужного настроения не осталось бы и следа. Едва друзья вдвоём отъехали от особняка Хаттан, Булли задумчиво произнёс:

— А Харелт здорово изменился. Хоть и старается не показывать.

— Ты о чём? — рассеянно ответил Дугал, чьи мысли всё ещё были заняты знакомством с Иннес. — По мне — так не особо.

— Может быть, может быть… — задумчиво потянул Булли. — Только вот тебе несколько загадок. Вопрос первый. Поехали мы отдыхать, ты, вон, засапожник сунул, я кинжал захватил. Этот молокосос столичный про то, что мечом среди деревьев орудовать несподручно, даже не подумал. А вот зачем светский бездельник, каким старался выглядеть Харелт, таскает с собой метательные ножи в седельной сумке и кинжал? Я тогда на дороге заметил, и ещё подумал надо бы себе такую же сумку заказать. Вроде и ножен внутри не видно, и если что — выхватить удобно.

Дугал хмыкнул что-то невнятное, мол, на пустом месте огород городишь. Булли, не обращая внимания, продолжил.

— Ну ладно, может, подсказал кто. Тот же дядя по матери калач тёртый. Но вопрос второй. На дороге ты сразу взял правее, если драться придётся. Почему Харелт сразу же встал третьим, прикрыть меня с другой стороны, а Ригарт не успел сообразить? Но ведь чему-то гвардию всё же учат? Ну и на закуску, третье. Ты слышал, чтобы у Сберегающих, когда они демонопоклонников ловят, случайный человек под ногами мешался? Ну прямо оживший анекдот про недотёпу-инквизитора. Добавь сюда «частные» знакомства Харелта с семьёй Раттреев…

— Нам-то что с того? — пожал плечами Дугал. — Даже если Харелт и впрямь связан с тайными делами, тоже нужное занятие. А за друзьями он шпионить никогда не станет.

— Кому как, — усмехнулся Булли, — а мне очень даже пригодится.

Морей дальше говорить на эту тему не хотел, поэтому разговор заглох. Но Булли пришедшая на ночной заснеженной улице идея понравилась, потому всего через несколько дней он обратился к Харелту с просьбой: использовать свои связи и проконтролировать расследование воровства интендантов. В столице многие считали бывших штрафников отбросами, поэтому на махинации складских служб, если дело касалось полка Булли, смотрели сквозь пальцы. А страдали солдаты, да и гнать своих парней на убой с дрянным оружием, когда поступит приказ выступать, легат не хотел.

Харелт согласился сразу. Других занятий не было, дело намечалось интересное. И главное, что, в отличие от просьбы отца Энгюса, никаких драк не предвиделось даже при самом худшем раскладе. Следующие три недели Харелт появлялся дома в лучшем случае через день и только наскоро поужинать и завалиться спать. Слишком уж много выявило самое поверхностное расследование, едва стоило провести его не формально, а как полагается. К тому же сын лорда Хаттан оказался слишком непотопляемой фигурой, чтобы его можно было отстранить простыми интригами или росчерком пера того или иного покровителя. А сам Харелт не стеснялся пользоваться знакомствами, которые сохранились ещё с тех пор, когда он занимал временную должность адъютанта генерала Доннахи. Последним камешком, сдвинувшим лавину скандала в военном министерстве, стали документы, которые Харелт неофициально передал виконту Раттрею через Фиону. И хотя армейскую верхушку всей цепочки махинаторов глава Хранящих покой сам арестовать не мог, никто в столице не сомневался, что теперь, когда всё выплыло наружу, закрывать глаза на неудачников военный министр не станет. Особенно после того как на сторону виконта неожиданно встала новая фаворитка императора. И Дайв Первый во время еженедельного приёма намекнул министру, что надеется на полное и объективное расследование.

Записка от сестры нашла Харелта в военном министерстве, за разбором очередных бумаг. И пусть дело отлагательств не терпело — от того, успеют ли собрать доказательства, зависела судьба очередного генерала-мздоимца — Харелт бросил всё и сломя голову помчался домой. Два слова: «Срочно приезжай». Одна коротенькая строчка, выведенная прыгающим почерком — что для Мирны было просто ненормально: воплощённый хаос в повседневной жизни, к написанному слову она всегда относилась очень трепетно и аккуратно.

Мирна встретила брата на пороге, тут же утащила в одну из комнат и закрыла дверь.

— Харелт, то, что я скажу, не должен знать никто, — сбивчиво начала она. — Я и так совершаю грех, нарушая слово, данное Иннес. Но иначе нельзя, я чувствую — быть беде. Ты знаешь, что твой приятель Дугал ухаживает за Иннес?

— Нет. Я последние недели кроме этих проклятых бумаг вообще ничего не вижу.

— Дошло до того, что он сделал ей предложение. Вот только его отец — против, причём последние несколько дней фактически поставил Дугала под надзор доверенных слуг. Но у твоего приятеля Ригарта сегодня праздник, его назначили десятником гвардии, он устраивает банкет…

Харелт кивнул: паренька вполне можно понять, десятник гвардейского полка Первого золотого легиона равен младшему центуриону линейных частей.

— Ригарт пригласил всех, кого мог. Иннес сказала, что для них это последний шанс. Послезавтра Дугал уезжает обратно на службу и вернётся нескоро… И ещё, она видела Узел на их судьбу. Узел будет во время банкета, что-то связанное гвардейцами… Харелт, я боюсь за неё…

Харелт кивнул: отношения между простыми военными и гвардейцами теплотой никогда не отличались, а Дугал сейчас на нервах. Да и характер у Морея — как огонь.

— Мирна, быстро, пока я бреюсь. Пусть мне приготовят подходящий для визита камзол, я туда. И обещаю, всё окажется хорошо.

Харелт подоспел, когда веселье было в самом разгаре. Слуга проводил нового гостя на большую закрытую веранду, где хозяин дома встретил его радостными восклицаниями «как он рад видеть»… От Харелта не укрылся ни гордый взгляд, брошенный новоиспечённым десятником на приятелей — смотрите, мол, какие у меня есть знакомства, ни то, что компания была уже слегка навеселе. Сам Харелт от предложения выпить отказался, сославшись на то, что целый день не ел и не хочет, чтобы его развезло. А как только позволили приличия, не обращая на снисходительные усмешки гвардейцев — слабак, отправился искать в шумной толпе веранды Дугала и Иннес. Впрочем, когда нашёл, подходить не стал. Друзья спрятались в дальнем углу возле боковой колонны и что-то обсуждали… И дело явно не ладилось.

— Нет. Дугал, я… Я… Я согласна, но только не тайком. Пусть откажет, пусть уедем без благословения твоего отца. Только не тайно, — донёсся до вставшего за колонной Харелта шёпот.