Лиза Истомина - Записки рыжей эльфийки [СИ]

Но шамана ничем не проймешь.

— Филипп, да перестань ты! — отмахивается чернокожий. — Она и понятия иметь не будет об обмане. Хотя… какой тут обман? Так, маленькая заварушка с использованием всех, подчеркиваю слово "всех" , девушек с превалирующей силой духов ветра через черточку суккубов — вейл.

Шаман самодовольно ухмыльнулся, глядя на перекошенное лицо ректора.

— Погоди, Рик. Всех преемниц? — переспросил Филипп. — Но сколько их?

— Тринадцать, — невозмутимо ответил тот, кого назвали не Жинном, а Риком.

Дель Тэро пожевал губами.

— Ровно чертова дюжина. — Ректор приоткрыл рот: — И именно столько ведьм-вейл погибло за последние триста лет. Рик, только не говори мне, что снова хочешь воссоздать Круг Тринадцати?!

— С тобой не о чем говорить, Фил, — надул губы шаман. — Я знаю тебя девятнадцать лет, с первого года жизни, а ты вовсе не меняешься! Может быть из-за моей матери, которую ты любил?

Шаману достался гневный взгляд.

— Вот именно, любил. В прошедшем времени. И твоя мать здесь совершенно не при чем. Шаман мне тоже нашелся, — продолжал обиженно бухтеть Филипп. — Смотри не пугай сеньориту Рей своими обликами, мне кажется она тебя боится.

— С чего бы? — приподнял брови Рик.

— Спросил человек с оранжевыми косичками и золотым кольцом в носу.

Рита Рей.

Я вошла в нашу с Ли комнату в общаге, громко хлопнув дверью.

И это не смотря на то, что в душе все пело, и хотелось плясать.

Блондинка, в тот момент методично возившая кисточкой по ногтям, испуганно подпрыгнула и воззрилась на меня. Я скептически посмотрела на краску из крови василиска в стеклянном флакончике, длинную кисточку и, негромко фыркнув, отправилась собирать вещи. Лилит проследила за мной с некой настороженностью, но вникать и спрашивать ничего не стала, будто и так была в курсе. Хотя, кто ее знает, дочку ректора?

Критически рассматривая каждую юбку (платье, брюки, блузку — понравившееся подчеркнуть), я негромко напевала и плевать хотела на стучавшегося в окно почтового голубя.

Деликатное "тук-тук" в окошко, а я пою дальше, даже не глядя на тихо хихикавшую подружку и не обращая внимания на заслушавшегося голубя. Нет, а что такого? У меня настроение хорошее, может быть! Так и тянет, так и тянет частушки про некроманта бедного спеть!

К слову, те, кто сочинял сии стишки, искренне верили в существование пьяного некроманта и Экку. Мол, видели их в живую. Или лесные духи донесли.

(Проверку не достоверность не устраивали. К сожалению.)

Оглянулась на дрыгавшую в воздухе ногами, валявшуюся на постели Ли. А частушки нисколько не смешные, подруга! Вот нисколько! Ни йоты не смешные! Мне, вообще, что Экку, что некроманта жалко. Потому что повезло им друг с другом:

— Итка, да впусти ты беднягу! — взвыла подруга, засунув голову под подушку и изредка подвывая от смеха. — И не пой больше песенку таким писклявым голосом — я думала, противней тембра не бывает.

Я коротко хихикнула.

— Ой, да подумаешь, — отмахнулась и все-таки открыла створку. — Привет, маленький! И от кого ты прилетел?

Письмо было… интересным.

Вейла в моем лице очень сильно изумилась — ни подписи, ни слова, ни даже кляксы. Просто чистый листок бумаги, ни разу не использованный и даже не помятый. Лилит так вообще от души рассмеялась над моей кислой миной — ей послание оч-ч-ч понравилось.

Покрутив в пальцах письмецо, я продолжила собирать вещи, хотя настроение уже изрядно подпортилось. Еще и та поездка с этим… Жинном — глаза б мои его не видели! Так и хочется подойти к нему и сказать — фу, дяденька, как Вам не стыдно в приличном обществе в таком наряде крутиться! Вот только, Тереза знает, я жить хочу!

В двери внезапно постучались, те бесшумно отворились, и к ошалевшим от такой наглости вейлам зашел Винар — рыжеволосый, накаченный однокурсник. С видом, полным непоколебимости и звериной решимости, он приблизился ко мне и ласково пропел:

— Ну что, попалась, детка?

Илзиэль Аррен Эллонд.

Я приземлилась на чью-то тетрадь. Вернее, как приземлилась… Упала с потолка прямо на раскрытую на столе тетрадку, благо успела сгруппироваться и не "осчастливить" девушку ногами по голове.

На меня взирала пара больших, испуганных голубых глаз.

— Я закричу, — предупредила белокурая миловидная девушка, шаря руками по столу в поисках чего потяжелее.

— Эй-ей-ей! — проговорила я, отползая назад, пока спина не уперлась в раму окна. Шпингалет ткнулся в поясницу. — Вот только кричать не надо! Я сама закричать хочу! А я не отдам бразды правления тебе.

— Зачем мне твои бразды прав… — начала она, как вдруг резко замолчала. — Как тебя зовут?

Я выгнула бровь. "Опачки, а тебе зачем?" — хотелось спросить, но я вовремя прикусила язык. Почему? Потому, что эта девушка мне была знакома. Я даже помню, откуда она мне была знакома. Перед глазами встали картинки того видения.

Росс рассказывал мне о ней, об этой девушке. И отзывался словами отнюдь не лестными. В том ракурсе, что преподнес мне благоверный, Мила ден Саи — настоящий кошмар Дрэгэндэра. Девчонка без семьи, до совершеннолетия жившая на правах батрачки, вдруг обнаружила в себе большой потенциал к магии. Да не к простой магии, а к древней и нисколько не драконьей.

Девушка эта — Алконост, вещая птица славян. Правда, никто не знает, как магия Второго Мира просочилась сюда, ведь в отличие от тех же самых греков западные славяне не любили "делиться" богами и божествами. Но против провидения не попрешь. Милка после обучения в местной Академии, будто с катушек слетела. Стала всем, кому ни попадя, будущее предсказывать. Ден Асмир же на тот момент ее наставником был, другом близким. Вот она его и… ай, да чего греха таить?.. Совратила она его. Росс, дурак дураком, влюбился в блондинку по уши. А она ему после совместно проведенной ночи — бац! — и предсказала ему меня.

Если верить мужу, то девчонка сбросилась с обрыва в тот день, когда мы встретились. Значит…