Лиза Истомина - Записки рыжей эльфийки [СИ]

Разбойники захохотали. Я мысленно похлопала коням. Лаврентьев и Иран тоже зачихали от смеха. Шурик сонно приоткрыл глаз и вновь завалился спать на мои коленки.

— Может, останетесь на ночь? — спросили сероглазые эльфы. Ларанель подмигнул мне.

— Так же ещё до ночи далеко, — сказал мой "брат", поднимая голову от очередного жареного крылышка куропатки. — Девчонкам бы сакуры местные показать.

Эл с братом тут же вскинулись на ноги.

— Мы пойдём!

Лихневски недовольно покачал головой, но Иран неожиданно согласился:

— Что ж, идите. Только никаких омел!

Я покраснела, услышав последнее напутствие.

А сакуры действительно были очень красивыми. Как в моём сне — нежно-розовые лепестки, коричневые, чуть серебристые, стволы и море нежнейшего запаха. Ларанель всё-таки показал мне парочку омел, но я покачала головой, напомнила о предупреждении и развернулась обратно. Гуляли долго — часа три-четыре, обошли почти половину сада. Возвращаясь обратно, я неожиданно наткнулась на то самое место, где дракон сидел с моими существами. Заботливое воображение подкинуло парочку картинок, о которых я даже под гильотиной не расскажу. Там столько крови… брр! Не просите!

Вглядываясь в коричнево-розовую даль, мне на миг показалось, что за мной следят два янтарных глаза. Улыбнувшись на всякий случай, я поспешила за своими спутниками.

В шатре, где меня поселили, я даже не стала рассматривать ни одну вещь, я просто завалилась на ворох мягких подушек и с удовольствием уснула.

— Алекс, а расскажи-ка мне, пожалуйста, о короле эльфийском.

— Что тут рассказывать? — вздохнул спутник. — Имя великого короля — Анвиэл Аррен Эллонд…

Я невежливо перебила:

— А почему его титул "король"?

— Потому что полное звучит так — аран Золотого Белокаменного Града Анвиэл Аррен Эллонд. Мы же всегда сокращаем его до минимума, и так всё понятно (прим. авт. — аран, синдар. и квен. "Aran" — король. Синдар (ещё один вариант — синдарин) — один из основных языков эльфов Средиземья, легендариума Толкина. Квенья — речь нолдор и ваньяр, Древнее наречие, также один из основных языков, однако впоследствии самым распространённым остался язык Адунаик — Всеобщий язык, — а Синдарин и Квенья отошли на второй план, фактически став эльфийской латынью). Граф носит на голове символ власти — серебряную ветвь арбормагнолиа (прим. авт. — от лат. Arbor — "дерево", magnolia — "магнолия"). Такую же ветвь может носить только преемник или преемница арана, может чуть поменьше. Наследник носит титулы "араннэль" для девушки и "араннэл" для парня. Ещё — если в родословной эльфов встречается наследник со смешанной магией, что даже для других рас и людей очень редко, буквально раз в тысячу лет такое есть, то он автоматически отправляется на сдачу экзаменов на магистра I степени.

Я задумалась, машинально подворачивая ногу и цепляя…

— Ловушка! — вдруг крикнул Аттоне, хватая меня в охапку и отпрыгивая в сторону.

Раздался громкий "бах!", и в метре от нас пронёсся огненный шар. Кхе, а я думала, что эльфы — народ дружелюбный. Однако какая наивная я!

Противник, возмущённый до глубины души, посмотрел на меня.

— Какого чёрта ты под ноги не смотришь?

А мне на ум пришли строчки из моей любимой песни Джареда Лето — "Hurricane":

— Do you really want? / Do you really want me? / Do you really want me dead or alive to live a lie? — напела я себе под нос. Всё. Кажется, с ума схожу.

У Шона, кажется, были похожие мысли:

— Вот дура, — сплюнул он.

Никто долго давить на меня не стал. Фамильяр преувеличенно притворно закатил глаза.

Поднялась и покачнулась. Не могу больше. Иду и сплю. Меня буквально тащат на себе, я рычу и огрызаюсь. Когда Аттоне в очередной раз стукнул меня по голове в учебных целях, взрываюсь:

— Достал! Держи руки при себе.

И тут, как гром среди ясного неба:

— Руки покажите! — прозвучал чей-то властный голос.

Я подняла руки, испуганно прижавшись к знакомому. Шон фыркнул и встал чуть позади меня. На свет выступил высокий остроухий с гривой чёрных волос и серебряной веткой дерева на голове. Держа у самого лица арбалет, он направлял его прямо на нас. Алекс, Лихневски и Лееска тут же ойкнули и припали на одно колено:

— Святейший аран! Простите нас, мы не хотели мешать Вам.

Я продолжала стоять и во все глаза смотреть на Анвиэла Аррен Эллонда — на моего дядю и непосредственного начальника. Ну, мне повезло по-крупному — простая Лиза Истомина увидела самую главную отечественную (это я про магический мир) фэнтезийную сущность. Наверняка, Эллонд имеет репутацию не простого мага-эльфа, а настоящего короля, держащего в ежовых рукавицах всех и вся.

И пока я смотрела в удивительно удивлённые зелёные глаза арана, король эльфов приоткрыл рот и поражённо произнёс:

— Как ты похожа на мою племянницу.

А так как я рыжая, то вредности и наглости мне не занимать:

— Может я и есть Ваша племянница. — Дерзко улыбнулась. — У Вас кто был? Сестра? Брат? Оба? — Прикинулась, что ничего не знаю.

Аттоне гневно рыкнул и попытался усадить и успокоить меня, но у него ничего не получилось.

Эллонд подошёл ближе, пытаясь признать.

— И сестра, Хелена, и брат, Ричард, — с чего-то начал он рассказывать. — Дочь Ричарда и моя дочь похожи неимоверно, обе черноволосые, но ты! Хелена тоже была рыжей, потом наша мать не увезла её в другой мир, и я не видел её. Наверняка, там она перекрасилась, изничтожив натуральный цвет волос.

Я улыбнулась и усадила Кота Учёного себе на плечи:

— Она не изничтожила натуральный цвет волос. Мама так и осталась рыжей. — Я закусила губу. — Здравствуй, дядя.

В шоке застыли все, кроме Лихневски и Полинки по известным всем причинам. Эллонд нахмурился, не понимая меня; Аттоне хмыкнул, не веря; Лееска сплюнула через левое плечо.

— Как так, "дядя"? — Король тормозил, совсем как я недавно.

— Вот так. Сама недавно узнала. — Я пожала плечами, поглаживая Шурика. — Мама моя — Хелена, бабка — Мгла, отец — не маг, сестра — Кларисса, дяди — Вы и Ричард. Ещё есть сестра Ларель и, простите, что вспоминаю, мёртвая Аннет.

Мы помешали ему завершить охоту, но Эллонд, кажется, даже не расстроился. Он с улыбкой попросил мою ладонь и очень долго разглядывал на ней переплетение линий ума, сердца и тому подобной хиромантической дряни. Наконец Лаврентьев не выдержал (и это я ещё не держу себя!):

— Что Вы пытаетесь рассмотреть?

Анвиэл улыбнулся одними глазами, на лице сохраняя серьёзность.

— Всё что хотел, я рассмотрел. Мы искали тебя и твоих родителей семнадцать лет, — посмотрел он на меня. — Видишь вот эти отметины-родинки? — Он показал на маленькую коричневую точку посреди правой ладони и на микроскопическую родинку на мизинце левой руки. Затем показал свои руки, и я увидела то же самое. Если же верить моей памяти, то и у бабули, и у мамы были эти самые родинки. — Это семейное. У всех наших родственников такое. Ни у кого больше отметин нет.