Лиза Истомина - Записки рыжей эльфийки [СИ]

Поперхнулась.

— Они что, приехали? — И рванулась, было, к выходу, но вдруг остановилась сама: — Моим, говориш-ш-шь? — Я, нахально улыбаясь, развернулась к другу лицом. А он стоит такой счастливый, что я всё сразу поняла. — Ну и куда этот прохиндей опять засунул мои часы?

— Говорит, на полке поищи. Где полная история Содружества стоит. — И произнесено всё так невинно, так… трогательно, что я передумала мстить обоим. Отомщу одному. Коту.

Вернула Россу уже пустую кружку и смылась в соседнюю комнату умываться, заплетаться, одеваться. Минут через десять я освободилась и радостно взвизгнула, когда мне, грустной, протянули вторую кружку кофе. Я была готова расцеловать целителя в обе щёки.

В кабинете, как, впрочем, и всегда, на краю письменного деревянного стола дрых без задних лап и хвоста фамильяр. Откашлявшись, я рявкнула:

— Рядовой, на построение!

Ден Асмир за моей спиной едва на пол не свалился от беззвучного хохота. Шурик, в отличие от целителя, свалился, но не от хохота, а от испуга.

— Вечно ты, Лизка, что-то новое пр-ридумываешь, — бурчал под нос Кот Учёный, поднимаясь и запрыгивая мне на плечи. — Хоть что-либо стар-ренькое когда-нибудь будет?

Честно подумала.

— Будет. — Кивнула и села за стол. — Где те документы о дезертирах, м? Я их вчера куда-то положила, а куда, хоть убей, не помню.

Шурик исчез на пару минут, а появился уже с личными делами лейтенантов. Бухнув ста пятьюдесятью листами о стол, он довольно растянулся на своём обычном месте пребывания. Я изумлённо присвистнула.

— Вот только не говори, что я вчера и половины не просмотрела. — Я недоверчиво пролистала дела.

Кот Учёный промолчал. М-да…

От самобичевания меня спас поразительно спокойный голос Росса:

— И что это? — Он опёрся руками о край стола и наклонился вперёд, заглядывая в мои, без сомнения, бессовестные глаза.

— Это? Это последующие четыре, а то и пять, шесть, семь часов работы. День опять фамильяру под хвост. — Я вздохнула, не особо и переживая по этому поводу.

Взгляд, которым одарил меня маг-целитель, мне не понравился.

— Эль, если не секрет, во сколько ты ложишься обычно спать?

Начало-о-ось. Следующие полтора часа будут читать лекцию о пользе здорового образа жизни.

И, как можно безучастней, ответила:

— В десять.

Левая бровь друга поползла вверх.

— В одиннадцать.

К левой присоединилась правая.

— В двенадцать.

На лице Росса застыло скептическое выражение.

— В час ночи, — сдал меня с потрохами Шурик, я даже рыкнуть на него не успела. — А вчер-ра — в три. Она меня тоже слушать пер-рестала. Я думал, что если часов её лишу, она за вр-ременем следить не будет и уставать р-раньше начнёт, но она же, млин, ведьма! Кофе гор-рького без молока напьётся и сидит допоздна! А утром…

— Молчи, гад подколодный! — всё-таки успела взвыть я, пока меня здесь же, в кабинете, не прикопали. И побыстрее втянула голову в плечи, ибо взгляд друга не предвещал ничего хорошего. — У-у-у, я изничтожу тебя, фамильяр!

Попыталась смотаться через телепорт, но кто-то очень умный повесил на кабинет опечатывающие заклятия. И на кого думать? Повесить могли оба, мозгов хватит.

— Ты хоть знаешь, какое сегодня число, Эль? — Уж больно ласковым был голос целителя.

— Двадцать седьмое? — Наугад мы все можем говорить, а я на календарь не смотрю. У меня других дел полно.

В ответ — полная нежности улыбка и зашкаливающе добрый взгляд. "А напоследок я скажу / Прощай, любить не обязуйся / С ума схожу иль восхожу / К высокой степени безумства…".

— Тридцать первое.

Я обмерла. С появления крёстной прошло десять дней? Я полторы недели впустую потеряла?

Вот так вот. Училась-училась, работала-работала, и на тебе, Лизочка, блюдечко с голубой каёмочкой. Как я умудрилась десять дней полностью забыть? Заработалась. Всё, отсыпаться надо. Уже мозги не соображают.

Рука сама потянулась к почти остывшему кофе, но нащупала лишь воздух.

— Отдай по-хорошему, — пробуравила я взглядом ден Асмира. — Подумаешь, переизбыток кофеина. У меня по вечерам тренировки, каждый день, кстати, так что нечего на меня дуться. Да, я устаю, слишком много учусь и работаю, не соблюдаю предписанные дворцовым лекарем правила и режим дня, но кофе мне никто ещё не запрещал. Посмейте только вякнуть что-то против, и оба окажетесь за границей Алмодрая, а то и вообще Содружества Пяти.

Вздёрнула нос. Нашлись на мою голову надзиратели и конвоиры.

— Эль, сегодня Праздник Зимы, к твоему сведению. — Некоторые передо мной стоящие скрестили ручки на груди.

Я задумчиво вытащила первое попавшееся личное дело сбежавшего солдата. И как мне их отлавливать? Объявлять облаву? Или в розыск подавать?

— Я знаю, что сегодня Праздник Зимы, — буркнула я и пробубнила себе под нос, скользя глазами по строчкам: — "Каинэр Неран де`Анегельц, двадцать лет, не женат, детей нет, поступил на службу в пятнадцать лет. Сбежал, имея чин старшего лейтенанта…". Что за дуристика? Пять лет отслужить, а потом вдруг сбежать? Кому они голову морочат, интересно мне знать? Неужели кто-то ведётся?

Росс многозначительно кашлянул. А я и забыла про него…

— Чего тебе, страда деревенская? — Я на него даже не взглянула, ибо то, что сейчас держу в руках намного важнее. Фраза из стихотворения сама как-то на ум пришла, я не задумывалась даже.

Кое-кто чихнул на моих плечах.

Вдруг в стекло врезалось что-то большое и мягкое. Дёрнув головой, фамильяр с недовольным рыком бросился отворять створки и втаскивать сизое нечто в кабинет. Когда поверх бумаг, лёжа на пинке, обнаружился пушистый голубь, нервно дёргающий лапкой, я истерически хихикнула.

— Ден Асмир, я занята, — хихикая, вытащила из клюва пташки письмецо, заботливо примотанное зелёной ниткой к головке голубя. Клэри умеет удивлять. — Зайди, когда бал кончится, я успею сходить на конец торжества.

В письме корявым, просто недостойным принцессы почерком, было выведено: "Если ты, дорогая моя сестрёнка, не явишься в Империю до полуночи, твои "карета", "туфли", "платье" и всё остальное будут дожидаться тебя прямо у двери твоих покоев. Твоя вездесущая Клэри". Просто-таки убийственно логичное письмо. Мне после такого вообще расхотелось куда-либо ехать.

Шурик заглянул в текст записки, подавился и, бросив что-то про мышей, удалился.

— Эль, отдохни один раз за последние полгода. Что тебе стоит?

Поджала губки и честно ответила:

— Как новый год встретишь, так его и проведёшь. А я не хочу все триста шестьдесят пять дней в году мучиться от недоделанной работы. — Но ты же хочешь мне помочь, да? — Слушай, Росс, ты же мне друг? — И глаза сделала такие… просящие, что самой захотелось на себя взглянуть. — Помоги, а? Тут всего лишь надо подумать: облаву на них, или в розыск.