Лиза Истомина - Записки рыжей эльфийки [СИ]

Маг-целитель передёрнулся.

— И подделать изнанку нельзя. — Он покачал головой. — Лихостенье, а как давно вломились отступники в дом, не знаешь?

"Не-а. — Фраза была печальной. — Меня блокировали сильным артефактом, чашей фейри, кажется".

Я аж подскочила.

— Чаша фейри? — взвизгнула. — Ты уверено?

"Да".

Зарычала, негодуя. Ну крёстная, ну крёстная!

— Чую, кто-то после поисков сестрёнки отправится на Авалон, — без намёка на улыбку сказал дракон.

— Ты прав. — Я вздохнула, успокоилась. — Сейчас нельзя, будет слишком подозрительно — судя по краске вломились недавно, а, значит, если я прямо сейчас заявлюсь в Анион, все, кто участвовал, догадаются. Надо потерпеть.

Минута молчания прошла незаметно, и вдруг прозвучало совершенно некстати:

— Я что пришёл-то… Ты почему кричала?

Хотелось нагрубить. Сильно. Но я только засунула один наушник в ухо, включила музыку и активировала портал в Алмодрай.

И уже там, запечатав зеркало, повернулась к дракону:

— Мне нужен вампир для поисков Джейн.

— Зачем? — заинтересовался он и безошибочно ткнул пальцем в корешок Книги Тайн: — Она подсказку дала?

Кивнула.

— И не просто подсказку.

Я коротко пересказала дракону историю, узнанную из Книги. С каждым услышанным предложением янтарные глаза ден Асмира становились всё больше и больше.

— Охренеть, — выдал он.

Больше он сказать ничего не успел — в закрытое окно с чувством врезался очередной сизый голубь от Клариссы. К слову, неугомонная, ветреная сестричка довольно быстро отшила Джейса, вспомнившего про предсказание — она полностью вырубила его своим заявлением-желанием обучиться у него магии Смерти. Наверное, всё дело в её глазах, в тот момент горевших фанатичным блеском.

Я знаю, в кого ваша покорная слуга пошла своей любопытностью.

В очередном корявом послании было написано всего два длинных предложения: "Собирайся в дорогу, завтра в скором порядке улепётываем на Землю. И отправь своего дракона в Зачарованный Мрачный Лес — Колдунья прислала нам приказ о желании видеть его".

Похоже, я отчётливо скрипнула зубами — мне достался удивлённый взгляд янтарных глаз.

А, что же, мне написать сложно было?

— Обломится Колдунья, — буркнула я, разрывая листочек надвое. — Пока мне не напишет, фиг я кого ей отправлю. И вообще, сидела бы она в своём лесу, её никто не трогает!

"Не зли Верховную ведьму, — достался мне подзатыльник от Лихостенья. — Ты не знаешь, на что она способна".

— Она тоже не в курсе моих способностей, — снова проскрипела зубками я. — Я не обязана ей подчиняться.

"Да, только твои с каждым днём становятся всё меньше. Если трансформация Огня в Воду-Лёд продолжится, и ты полностью примешь возможности Ледяной, боюсь, что от тебя останется лишь оболочка Демиурга. Усё".

И вот теперь я по-настоящему задумалась.

— Всё настолько плохо?

"А ты как думала? — кажется, кто-то начинал злиться. И через минуту пространство взвыло: — Вообще, чем ты тогда думала? Господи, что ж за дура мне досталась? Верните мне Мглу-у!"

А я только ехидно пропела:

— Само спасало? Вот и расхлёбывай!

Лихостенье возмущённо засопело, но говорить отказывалось. Интересно, с каких-таких пор оно начало разговаривать? Ах, да, с тюрьмы на Эгейне…

— Я понимаю, что разговор сугубо конфиденциальный… Поделишься? — вырвал меня из собственных мыслей ден Асмир.

Ну, раз Лихостенье поддерживает идею отправки к Колдунье — то почему бы и нет?

Широко улыбнулась и заставила дракона в это мгновение усомниться в моей дееспособности. Впрочем, моя фраза его тут же вывела из ступора:

— Едешь к Кейт Вебстер на переговоры!

Да-а, таких словесных кульбитов я не слышала даже в родной земной школе! Да что там в школе — я в дворцовых конюшнях такого не слышала!

Уже лёжа в постели и отправив злого Росса собираться в дорогу, я грустно смотрела в потолок. Обдумывала всё, что было ранее, и всё, что будет позднее. Пора заканчивать депрессировать! Даёшь рыжесть и наглость в обычный обиход — надоело статуей ходить! И куда подевался мой обычный характер? Надо восстанавливать репутацию. Вернее, вновь её ухудшать в диверсионном смысле.

А ещё мне писала, то есть передавала весточку, Полька. Она интересовалась, всё ли со мной хорошо и смогу ли я приехать. Я не стала отвечать ей сразу же, а подумав, улыбнулась и отложила письмо на следующий день. Как ни крути, я любила своенравную блондинку — ой, простите, конечно, шатенку! — а её постоянные подколки меня всегда поддерживали в тонусе.

Повернулась на бок и уставилась на наглый лунный свет, так легко просвечивающийся сквозь щёлку в шторах. Я встала и распахнула шторы настолько, насколько смогла. Луна тут же улыбнулась мне и стыдливо прикрылась облаками.

"Эй, любительница ночных похождений, выпей валерьянки и ложись спать".

Мне в голову пришла совершенно интересная мысль. Каюсь, я кое-что удумала.

"Интересно… А как ты будешь решать эту проблему? Я не помню, чтобы заклинание было невербальным".

— Я просто буду произносить слова одними губами, не выдыхая воздуха. Так же можно?

"Судя по всему, да. Учуют?"

— Обойдутся.

Хитро захихикав, я вышла в коридор и стала невидимой. Очень тихо пробравшись в комнату одной из настоящих фавориток дядюшки (хорошо, что он не послушался меня и не прекратил свои похождения — хоть повеселюсь напоследок нормально!), бывшей невесты капитана дворцовой гвардии, бросившей его года полтора назад, я без зазрения совести произнесла одними губами заклинание. В ответ фаворитка только причмокнула во сне. Я вернулась обратно к себе. На душе было удивительно спокойно — люблю я такие насмешки, душа требует приключений! Правда, она отказывается уточнять, куда именно она требует приключений…

И вот я, с предвкушающей улыбкой на губах, на утро ворвалась в обеденную, кивнула дяде и советникам, села по правую руку от правителя. Красотки ещё не было, а вот несостоявшийся муж был здесь. Разозлённый чем-то — опять что-то подопечные натворили. Но мои мысли вновь вернулись к фаворитке. Ур-р-ра, я уверена, что всё получилось! Моя победная ухмылочка привлекла внимание не только короля и двух близких к нам советников, но и двенадцати министров, подозрительно взглянувших на меня. Я показала им все ровненькие и беленькие тридцать два.

Когда разъярённая, красная и, кхе-кхе, прыщавая на некоторых аппетитных местах, видных обычно, леди Эшли села на своё место, я поняла — месть удалась. Хотела вновь заарканить моего дядю — простите, место занято, Вам в другую комнату. Он, конечно, не против фаворитки, но такой жены ему точно не надобно.

Я, будто бы ничего не зная и строя из себя "святую невинность", написала на листочке, мол, что случилось, и передала одной из придворных дам. Та раскрыла светленькие глазки и доверительно зашептала мне на ухо: