Галина Гончарова - Магия разума [litres]

Самые обычные, кто-то помоложе, кто-то постарше… у двоих – ливреи. В тех же цветах, что и герб на карете.

Черно-белый. Черного больше, белого меньше, чуть-чуть серебра, выглядит достаточно мрачно, да и Темный с ними.

Пусть спят.

А я поднимаюсь на второй этаж.

В «Зеленой пчеле» лестница переходит в длинный коридор со множеством дверей, на которых нарисованы номера комнат, здесь не так.

Я поднимаюсь и оказываюсь в небольшой квадратной комнате. Из нее – четыре двери.

Всего четыре номера?

Да, похоже. Но для благородной публики и намного дороже. Я вымотана так, что не могу определить, где находятся люди. Впрочем, моего дара и не требуется.

Не заперта только дверь с цифрой «1». Остальные все закрыты.

А первую дверь я толкаю, и она поддается без всякого скрипа.

– Кто? – слышится голос из дальней комнаты. Слабый, болезненный, даже не видя человека, можно сказать, что ему плохо.

Я смотрю на Корса. Нет, брата я здесь не оставлю. Ни за что! Корс идет со мной!

Медленно, держась за руки, мы идем по коридорчику, быстро проходим его. Гостиная, в убранство которой я даже не вглядываюсь, комната служанки – и спальня.

Красивая, уютная, отделанная в розоватых и бежевых тонах. Большая кровать под балдахином, резной столик с золочеными ножками…

В кровати лежит женщина. Подушки скрывают ее, видно только пряди волос, разбросанных по покрывалу. Яркие, словно огненные блики.

– Кто здесь?

Голос ей повинуется плохо. Я подхожу ближе, вглядываюсь в тонкое лицо.

– Шанна Каран, госпожа.

Женщина прищуривается.

Ей явно больно, из-под век катятся слезы. Болезнь не пощадила ее. Язвы расползлись уже на лицо, уродуя щеки, превращая рот в чудовищную маску.

– Где моя служанка? Мерта здесь?

– Не знаю, госпожа. Я ее не видела. Комната служанки пуста.

Женщина злобно ухмыляется:

– Значит, все же она. Вот дрянь…

Корс дергает меня за руку:

– Шань… посмотри на нее.

Смотрю. Больной человек, который доживает последние часы. И что?

– Вы похожи.

Мы?

Вот ведь бред!

Вглядываюсь в женщину. И понимаю, что Корс – прав?

Со стороны мы можем показаться сестрами. У нас разный оттенок волос, у меня темный огонь, у нее скорее красное дерево, на несколько тонов темнее, но мы обе рыжие, у нее глаза темно-карие, у меня золотисто-карие, она старше – но и только. Мы действительно схожи.

Надеюсь, графиня – а я уже не сомневалась в этом – не слышала Корса. Нет, кажется, и впрямь не слышит.

Потеряла сознание?

Бредит…

– Зря, все зря… подонок…

И что тут сделаешь?

Я шла в надежде получить помощь. От этой женщины я ее не получу, скорее, ей понадобится помощь и защита… а ведь верно? Ей нужна служанка? Ей нужно помочь?

Вот и отлично.

Надо напоить несчастную, обтереть холодной водой, и вообще – здесь безопаснее. Здесь и останемся. А внушить слугам, что я и есть та самая, как там ее… Мерта?

Это я смогу. Только чуток восстановлюсь – и запросто.

Мой план нравится Корсу. Он уже залез с ногами в кресло и жует яблоко из вазы с фруктами. Пусть грызет, ему полезно. И я яблочко съем. Спелое, красное…

Хорошо быть графиней.

Уже через пару часов я готова была взять свои слова обратно.

Болезнь не пощадила женщину. Наоборот, она пожирала красавицу с такой силой, что становилось даже страшно.

Язвы расползались по лицу графини, по рукам, по груди, причиняя чудовищную боль. По счастью, в комнате нашлась настойка дурмана, которую я и спаивала несчастной по капле. А еще ежечасно щупала уши, что у себя, что у Корса. Язвочек не было.

Когда я в шестой раз ощупала уши у брата, тот взбунтовался:

– Шанька, прекрати! Сколько можно?

– Сколько нужно, – отрезала я.

Люди внизу пока еще спали. Хорошо я их накрыла, увесисто. Может, и сутки проспят, ну и Темный с ними. Воды я и сама могу принести, какая-никакая пища есть, а остальное – перебьемся. Ворота мы закрыли, да и не ломился никто сюда. Всем хватило «Зеленой пчелы» и улицы с уснувшими.

И было этих всех не так много.

Болезнь развивалась стремительно. Если с утра ты еще мог буянить, то к вечеру вряд ли удержался бы на ногах. Слабость, тошнота, боли, язвы…

– Странно это. Все болеют, а я нормально. И ты.

Я покачала головой:

– Ничего странного. Мы с тобой худо ли, бедно, но маги. Вот и не заболели.

Корс задумался.

Братик у меня далеко не дурак, хоть и не часто это показывает.

– Я – не маг. Думаешь, просто пока кровь не проявилась?

– Ты же слышал мамин рассказ. Женщины в роду были магами. А мужчины – нет, но у ее сестры дар был, у нее самой дар… может, и у тебя есть. Вот как мамин. Она ведь живет нормально среди людей, не жалуется.

– А ты сейчас?

– И я не жалуюсь.

– Ты пока походишь без браслета?

Сила постепенно накапливалась, но браслет я решила не надевать. На улице опять кто-то шумел, случись что – может не оказаться времени, чтобы его снять. Пара секунд может стоить нам с братом жизни или смерти. Всего лишь пара секунд.

– Да. Тебя это волнует?

– Нет, мне интересно, – честно сознался братик. – А меня ты не слышишь? Или – ее?

Я подумала пару минут. Прислушалась к своим ощущениям.

Люди на постоялом дворе спали. Это ощущалось как шум. Словно в лесу. Шумят деревья – да и пусть шумят, что ж такого страшного? Кому придет в голову вслушиваться в шум каждого отдельного дерева?

Можно так поступить. Но можно и просто воспринимать все как необременительный фон. Так у меня и ощущалось.

Сам Корс… продолжая сравнение – где-то в лесу пела птица. Можно прислушиваться. Можно не прислушиваться, ваше право. Но птица все равно не мешает, поет себе – и пусть поет. А графиня…

Это как если в том же лесу кто-то то ли крикнул, то ли нет… Дурман заглушил ее разум, ее чувства, я просто ничего не слышала. Она блуждала слишком далеко.

Если я прислушаюсь специально, может, что-то и пойму и услышу. Но я не собираюсь этого делать. Лучше самой восстановиться – мало ли что ждет впереди?

Это я Корсу и объяснила.

Братик подумал пару минут.

– Это хорошо. А если людей будет много?

– Не знаю. Смотреть надо.

– Посмотрим, – рассудило это малолетнее чудовище, угрызая еще одно яблоко. – Шань, ты думаешь, это магическая чума?

Отвечать не хотелось. Но…

Корс должен знать все.

Вот родители от меня все скрывали – доигрались до трех убитых. И до нас вот невесть где. И что еще будет впереди? Неизвестность, одна неизвестность и неопределенность.

А знала б я все с самого начала, может, и иначе дело повернулось бы?

Сложно судить. Очень сложно.

– Думаю – да. Мне вчера было плохо не просто так. И дождь этот…

Корс почесал нос.

– Ну, ежели так поразмышлять, кому он нужен – тот Астор?