Константин Крей - Изувеченный Маг

— Тяжело тебе приходится, человечек, — пробурчал Кирион, воспрянув духом. Любое причинённое врагу неудобство наделяло его жизнь смыслом. — Хочешь я начну петь, а ты скажешь, в скольких вариантах будущего я не попал в ноты? Если у тебя хватит энергии пересмотреть их все.

— Уже, — отсёк архимаг. — Твои попытки найти мою уязвимость ничем не кончатся.

— Зачем искать? — желание Кириона лишний раз уколоть архимага преобладало над разумным доводом, что собеседник уже слышал все эти реплики и заготовил ответ. — Ещё в библиотеке на Атолле я достаточно прочёл про оракулов и их практики. Ты силён, редкий экземпляр, спору нет. Но что с того, если…

— … я все равно трачу всё своё время и силы на разглядывание сотен бесконечно длинных нитей вероятности? — эмоции архимага отхлынули, уступив место безразличной размеренности. — Что касается их протяжённости, я смотрю лишь в ближайшее время. Знаю каждый свой день наперёд. Каждый шаг.

Кирион позволил себе короткий лающий смех, отозвавшийся болью в лёгких.

— Думаешь, этого достаточно? Тебе бы не понравилась эльфийская игра «шахматы», — прошептал он, втянув воздух. — Одного шага мало, лучшие решения в каждой последовательной ситуации необязательно ведут к лучшему результату в конце игры. Иногда всё…

— …подвластно только стратегу, — снова снял архимаг с языка эльфа. — Когда мне нужно посмотреть в отдалённое будущее, я не пытаюсь дотянуться своим взором на годы вперёд. Я настраиваю себя на мысли, что мне нужно туда заглянуть, а сам смотрю в ближайшее будущее. В ту вероятность, где я уже потратил прорву времени и энергии на изучение того, что будет месяцы и годы спустя, после чего записал увиденное в качестве послания себе же. Я получаю результат, ничем не жертвуя.

Ужас молотом ударил по мыслям эльфа. На Архипелаге он слышал теории о вложенных предсказаниях, но и думать не смел, что на практике это возможно. Этот трюк фактически делает человека всезнающим. С одной лишь оговоркой, в голову себя же из будущего архимаг не мог залезть, он мог лишь наблюдать за собой. А значит его мнимое всезнание ограничено тем, какое послание он оставил сам себе в будущем, например, на пергаменте. В таком случае, у него должна быть одержимость записями, чтобы будущий он тоже всё записывал, а значит…

— Искать мою слабую сторону не имеет смысла, — архимаг пресёк поток сознания Кириона.

— Уже нашёл. Ты сумасшедший. Обязан им быть. Твоя психика искажена, чтобы преодолеть предел эффективности предсказаний.

— Даже если я сумасшедший, как это тебе поможет? — вкрадчивый вопрос обдал Кириона новой волной страха. Худшие психопаты те, которые могут рассуждать логически. Этот мог.

Кирион попытался взять себя в руки. Это психологическая дуэль, поддаваться панике было бы излишне.

— Спроси у будущего себя. Уж он точно сошёл с ума, просматривая все варианты, чтобы передать их тебе настоящему.

Архимага это не задело:

— Кто сказал, что будущий я не воспользовался тем же способом?

— И как далеко уходит эта вневременная цепь?.. Ты сумасшедший, царапающий записки для самого себя, не зная даже причины. И тебя несчётное множество!

Слова повисли в воздухе и принялись медленно утопать в яме Кириона. Пускай архимаг словно бы не нашёлся с ответом сразу, это было лишь иллюзией. Он уже знал, что скажет и когда. Оставалось понять, чего он добьётся сказанным. Логические выкладки Кириона запаздывали, отставали на бесконечное количество времени, угнаться за человечьим оракулом не представлялось возможным.

Наконец архимаг обрушил на эльфа гору:

— Я узнаю причину, — произнёс он с придыханием, — если сведу мир к единой предопределённости.

— Что? — переспросил эльф, отказавшись понять смысл сказанного.

— Без свободы воли нити времени переплетутся в неразделимый канат. Рок. Судьба. Божественный замысел. Назови это, как тебе вздумается. Единое неотвратимое будущее, прямая, как стрела, бесконечная дорога к моей цели. Стоит убрать завесу человеческих решений, и больше не будет ветвления сотен и сотен вариаций будущего. Я увижу всё. Я сам стану всем.

— Но как?

— Кого-то сломаю, — ответил архимаг. — Кого-то убью.

Кирион обдумал услышанное. Напрашивались два закономерных вопроса, между которыми было слишком тяжело выбрать. Что оракул собрался делать с превосходящими его магами, мешающими его внутреннему взору? И зачем ему Кирион? Неужели…

— К сути, — раздражённо вклинился архимаг. — Один превосходивший меня маг мёртв. Другой сломлен. Есть и третий. Третья. Был момент ясности, когда предсказания относительно Архипелага сбывались. Продлился он недолго, но я успел увидеть нить вероятности, которая сдавила бы горло вашей королеве. Я её упустил, был отвлечён делами более важными, но я намерен воссоздать эту вероятность… За этим ты мне и нужен. Ты сделаешь меня сильнейшим.

Кирион вздрогнул, как от удара. Мысли спутались. Слова нехотя вырвались из глотки:

— Как?

— Убьёшь свою возлюбленную правительницу, — зловеще процедил архимаг, и эльф физическим усилием не позволил себе проявить на лице облегчение. Ведь человечек не упомянул огнелист!

— Так поставь на меня печать и верни руку. Я согласен. Мне осточертело здесь сидеть.

— Ты не готов. Сочетание печати и твоего текущего мировоззрения все твои нити связывает в узел самоубийства.

Архимаг сделал шаг от ямы, схватился за что-то лежащее у его ног, потянул, заставив крохотное оконце света моргнуть, и рывком сбросил вниз. Кирион не разобрал в темноте, что это было, но судя по звуку падения и немалым размерам предмета, это какой-то увесистый мешок.

— Это твой знакомый, чтобы тебе не было одиноко. Первый шаг на пути к изменению твоих взглядов.

Кирион испытал замешательство и подался вперёд. Действительно, не мешок, но человек, лежащий без движения. Высокий, плечистый, на теле следы пыток, волосы на голове слиплись в тёмный кровяной комок.

— Когда догниёт, получишь нового сокамерника, — продолжил архимаг. — Тоже знакомого.

Эльф отпрянул от мертвеца.

— И ещё, — добавил архимаг прежде, чем уйти, — не захлебнись тут до следующего моего визита.

На последнем слове, эльфу по макушке ударила очередная капля. Архимаг покинул узилище, а Кирион так и остался сидеть на одном месте. Его напряжённая работа ума требовала сосредоточения.

Архимаг Края был нездоров разумом, как и все прочие оракулы. Но он сохранил человеческое поведение и способность к диалогу. Редкий дар. Большинство попытавшихся заглянуть в будущее переставали реагировать на окружающих, живя в плену канвы, которую они уготовили себе сами. Они говорили отрепетированными речами, делали необъяснимые поступки и приводили мир к нужному им состоянию, как бы нелепо это ни выглядело со стороны. Из провидческой прострации был лишь один способ выйти — встретить мага с превосходящим запасом энергии, чьё вмешательство мгновенно расслаивало видения оракула и реальность, приводя к глубокому шоку.