Константин Крей - Изувеченный Маг

У архимага Края были слабые признаки такой прострации, но не более. Словно кто-то уже вмешался. Но кто? Кирион даже после употребления порции огнелиста был слабее…

Мысль ввинтилась в висок, сдавив череп эльфа. Оракул не спрашивал про огнелист. Не интересовался им. Это было бы невозможно, знай он о нём. Что же получается? Огнелист избегает внимания сумасшедшего ублюдка? Его употребление вызывает обратный эффект в предсказаниях, и ещё есть шанс остановить этого маньяка?

Со следующей каплей на макушку прилетел ответ. Если Кирион съест всё без остатка, то превзойдёт человека. Все нити ведут только к этому, и потому архимаг не видит своего очевидного конца. Даже с одной рукой эльфу нужен только шанс дотянуться до своих запасов, и всё закончится…

Кирион посмотрел на запрещающий наруч.

Шанса он не разглядел. Зато вернулась способность видеть в темноте и раскрыла личность распростёртого рядом мертвеца. Не тот, по ком можно лить слёзы, но знакомство при жизни все равно заставило сердце эльфа дрогнуть.

«Главное не сломаться».

Снег не прекращался уже несколько дней. То, что начиналось как безобидный снегопад, невольно вызывающий ассоциации с зимними праздниками, вскоре обернулось яростной пургой, и рой белых ос принялись нещадно жалить лицо каждому, кто посмел выйти из дому в непогоду.

Летар подгонял лошадь, до смерти измученную парой наездников, чтобы та как можно быстрее донесла их до следующего населённого пункта, а в голове гудела одна и та же мысль, надоевшая за эти дни:

«Армия Лит не успеет».

Дьявольский белый покров на земле, сравнявший центральную империю с Холодной Пустошью, не был причудой погоды. Это западники вызвали ненастье, чтобы замедлить продвижение врага. Солдаты замёрзнут на ледяном ветру, повозки увязнут в сугробах, целители спустят всю магию на поддержание жизни в костенеющих останках армии. И если Лит пустят в Раттес, они застрянут в тёплых объятиях города надолго.

В провале кампании не выйдет обвинить провидческие таланты Дераса. Это история идёт своим чередом. В Краю с давних пор не было большого спроса на боевых колдунов, а вот маги, способные менять погоду были в цене всегда. По этой причине, сейчас шёл снег, застилая весь мир вокруг. Снег, а не огненный дождь. Но легче от этого не становилось.

Зато легче становилось от обещания Нирэйна затуманить взор Дераса присутствием дракона вблизи столицы.

Летар спрятал лицо за поднятый воротник плаща и сощурился. Неловко взмахнув рукой перед глазами, что чуть не обернулось для него падением с лошади, он прибегнул к помощи старого, но действенного заклятья.

— Ничего, — констатировал он вполголоса. — Впереди только снег.

— Дерьмово, — глухо ответил Янс в такт мыслям Летара. — Нет магии, чтобы ускорить клячу?

— Если хочешь, чтобы она сдохла, и нам пришлось идти пешком остаток пути — могу попробовать что-нибудь из своего.

— Убедил. Я уж несколько зим не помню такого снега. Кто б мог подумать, что лето тоже может побелеть?

— Тополя, — пробурчал Летар. — Попробуй как-нибудь заглянуть в тополиную рощу. Бело как в снегу, но как же тепло при этом, мать его.

— Обязательно загляну. Если не околею. И если ты меня не кончишь у самой столицы.

— Не вижу причин убивать тебя.

— Хороший ответ, — оценил Янс. — Сразу верю.

— Выдохни уже. А то называешь осень летом. Размытое время — дурной симптом. Пусть и объяснимый заключением.

Ещё в первый день на одной цепи с собратом по ремеслу Летар попросил Мэлоди об одолжении, а если точнее, о порции заклятья истины. Колдунья выполнила просьбу, и Летар устроил Янсу собственный допрос. Хочет ли он подставить Летара? Хочет ли убить его? Бросится ли наутёк, если представится возможность? Полученные ответы говорили о том, что оплошавший наёмник желает жить, а возможные проколы на службе у Летара считает несовместимыми с этим желанием.

После такого Летар стал спокойнее относится к питомцу на той стороне поводка. Но настороженность не прошла бесследно. В этом деле неплохо бы проверять настрой своего невольного напарника хотя бы раз в пару дней. И раз подходящей магии под рукой нет, возможно, стоит попробовать подходы не столь требовательные?

К позднему вечеру они достигли деревушки, где смогли найти пристанище. По стечению обстоятельств, а может, по ироничной задумке судьбы, этим пристанищем оказался двухэтажный трактир у дороги. Внутри было светло, шумно, но главное — тепло. Ноги сами понесли обоих наёмников к стойке трактирщика. Завидев новых посетителей, тот сразу развернул свои встопорщенные усы в их сторону.

— Мне нужна комната, — сказал Летар, с трудом разминая мышцы онемевшего лица.

— Два золотых, — отозвался трактирщик, с подозрением взглянув на кандидатов в постояльцы. Пара мужчин, берущих в трактире одну комнатушку — явление не слишком здорового толка.

— Эй, что за цены?… — начал было Янс, но умолк, увидев насколько решительно убийца бросил монеты на стойку. Хозяин заведения тоже оценил красноречивый жест и на глазах подобрел:

— Комната наверху. Вторая дверь слева. Может быть, хотите пива? — заискивающе спросил он.

— Лучшей выпивки, какую найдёшь, — выговорил Летар и потёр щёки, подгоняя кровь. Задубевшая кожа не спешила обретать прежнюю эластичность. — Чем горячее она будет, тем лучше.

Ещё перед уходом из Кьелза Летар обзавёлся внушительной суммой денег. Оную ему щедро выдали Лит, видимо, не подумав, что этого золота хватит, чтобы впасть в алкогольную кому. Чтобы впадать в алкогольную кому хоть каждый день до самого конца печати, если на то пошло. А может в этом и состояла часть их плана? Безболезненная альтернатива гибели в столице, лёгкая смерть в забытьи. Последняя услуга императорской семьи безродному наёмнику.

«Они кое-что не учли».

Летар уселся на свободный стул, низко опустив голову, и его кружка опустела за считанные минуты. Короткий жест хозяину заведения, и она вновь наполнилась до краёв, однако продержалась не дольше первого раза. Янс с интересом наблюдал за происходящим, стоя рядом и цедя свою порцию сквозь сжатые губы. Когда Летар предпринял уже шестую атаку на свой организм, Янс не сдержался.

— А тебе не хватит? Нам завтра ехать целый день, а ты пьян в стельку.

Убийца поднял взгляд без намёка на осоловелый туман в нём и скривился.

— Мне сложно опьянеть, — ответил он.

В глазах Янса возник намёк на уважение, и он весь как-то подобрался.

— А по тебе и не скажешь, что ты мастак опрокинуть в себя кружку.

— Я не мастак. Но напоить меня сложно. Есть причины, — глаза Летара остекленели, заглянув в прошлое.

— Ты чем-то закусываешь? М-м-магией? — силясь сформулировать мысль, Янс просто замер неестественно раскинув руки. Видимо неделя в оковах, а затем смертный холод, заставили его немало заскучать по свободной жестикуляции.