Константин Крей - Изувеченный Маг

Вялое дуновение надежды оказалось ложным, спасение не придёт. Всё продолжает идти по плану оракула. Летар слишком плохой целитель, чтобы ему хватило сил залатать собственную рану, не то что вернуть эльфу возможность колдовать. Зачем его сюда бросили? Не мог же оракул решить, что смерть этого человека сломает Кириона больше, чем он уже сломан?

Эльф по-новому взглянул на оставленные человеку руки. Быть может, человечишка сейчас встанет и попытается убить Кириона в слепой надежде на спасительный огнелист. Отчаянное предательство, изменит ли оно…

— Ты.

Кирион воззрился на источник звука. Умирающий Летар скривил голову набок и посмотрел точно эльфу в глаза.

— Я искал тебя, — продолжил Летар, — днями напролёт в захваченном городе. А ты был здесь. В дворцовых подвалах. Вчера я был в двух шагах от этого места, но принял его за винный погреб. А теперь у меня вот-вот истечёт печать. Дерьмо.

Слова давались ему с трудом, струйка кровавой слюны вытекла из уголка его губ и приземлилась на каменный пол.

Убийца выглядел ужасно, жизнь покидала его прямо на глазах, но он не пытался выманить из Кириона огнелист угрозой расправы. Увидел, что эльфу оставили всего одну руку, да и ту сковали запрещающим наручем? А может, он и не стал бы угрожать? Может, Кириона сломают его слова?

— Это всё оракул, — сказал Кирион, собравшись с силами на ответ. — Человечий оракул, архимаг западных земель. Он хочет вычеркнуть все препятствия для каскадного предсказания и стать единственным источником…

— Хватит оправдываться, — проворчал Летар и с колоссальным трудом поднялся на колени, зажав рану на животе ладонью.

— Как? — растерялся эльф. — Ты не хочешь знать, ради чего всё это? Ради чего ты так пострадал? Я решил напоследок подарить тебе смысл…

— Кирион. Мне нет дела до смысла, — прорычал Летар и встал, опёршись спиной на стену. Даже дыхание давалось ему с адскими муками, он боролся с подступающей смертью и сдавал позиции. Бледное лицо дрожащими губами вывело ещё немного слов: — Чтоб ты провалился со своей эльфийской хернёй.

Кирион встревоженно посмотрел на Летара, отказавшегося умирать раньше, чем удастся выполнить заказ, и промолчал. Кровь из раны на его животе змеилась по ладони, беспорядочно захлёстывая чёрные линии, но не размывая их до неузнаваемости, не вынуждая метку менять цвет для контраста. В этой руке безошибочно читалась человечья судьба.

— Ты помнишь своё обещание? — спросил убийца и перевёл дух. — Ты обещал мне весь огнелист.

— Зачем он тебе теперь?

— Убить оракула, — Летар не преминул использовать эльфийский лексикон. — С его смертью печать развеется.

— Я не могу колдовать, — тут же ответил Кирион.

— Я найду способ, — мрачно пообещал Летар и сделал шаг вдоль стены, оставив за собой влажный след.

Каждое мгновение этого разговора мало-помалу возвращало эльфу трезвость мысли. Он всполошился:

— Я не дам тебе огнелист. Его должен съесть я. Оракул не видит его только потому, что во всех нитях вероятности я вбираю в себя всё бремя огнелиста и превосхожу человечишку!

Подошедший ближе Летар горько засмеялся. Истеричные нотки заиграли в нечеловеческих тональностях, дрожа и подпрыгивая, будто выстроенные в ряд бокалы, по которым кто-то ударил. Осколки смеха полетели в каменные своды подземелья, в закрытую заслонку наверху, не миновали и эльфа, рассекая его самообладание на кровоточащие куски.

— Но как же безумие, Кирион? — прошептал Летар, сделав ещё шаг к цели и склонив голову над сжавшимся эльфом. — Не боишься его?

— Я… я не… Нет никакого безумия, — повинился вдруг тот. — Это кураж возросших способностей. И ничего больше. Не бывает жертв огнелиста, есть лишь те… кому он вскружил голову.

— Дорвавшиеся маньяки, — выдохнул Летар, брызнув густой кровью.

Эльф повесил голову, услышанное отозвалось в нём болезненной судорогой.

— Провидец подсунул тебя, чтобы сломать меня, — пробормотал он.

Летар покачал головой, ноги тряслись и хотели уже подогнуться, но он пока держался.

— Судя по тому, что ты не вцепился в меня, как в свой единственный шанс выбраться отсюда, он уже тебя сломал. И это понятно. Когда судьба делает из тебя калеку, привыкнуть нелегко. Но у меня нет времени учить тебя жить с этим.

Убийца отнял окровавленную ладонь от живота и сплёл заклятье. Прежде, чем Кирион опомнился, эльфийская кисть оказалась прижата к стене.

— Что ты делаешь? — взвизгнул Кирион, но оказался слишком слаб, чтобы противиться даже раненому убийце.

— Исцеляю.

Ледяной топор рассёк локтевой сустав и с хрустом ударился о камень. Эльф заорал, припав лбом к полу, его рука упала оземь вместе с раскрывшимся наручем, и Летар наконец позволил себе стечь вниз по стене. Прилипший к руке топор пришлось отдирать вместе с кожей, после чего оружие оказалось отброшено в сторону.

— Вот это оракул ещё предвидел, — сказал убийца, глядя на свою печать, как на башенные часы. Ранение могло сместить внутренний счёт времени, и Летар не до конца доверял ощущениям. Но печать пока не спешила разливаться по всей руке, так что десяток-другой минут в запасе, вероятно, ещё имелся. — Сейчас я верну тебе обе руки, Кирион, и это он тоже видел. Но дальше его зрение рисует ему фальшивые образы. Один из нас съест огнелист и убьёт провидца. Если это будешь ты… — Летар сделал выразительную паузу, позволив эху эльфийского вытья переполнить яму, — то я умру прямо здесь и сейчас. А вот если это буду я, тебе светит занимательная история.

Время слов закончилось, светлая вспышка мигнула на всю темницу и тут же пропала. Стенающий Кирион замолк, не поверив собственным ощущениям. Его руки вернулись на место, в голове прояснилось, очередная ударившая по макушке капля воды отозвалась в нём не упадком, но яростью.

Сзади раздался захлёбывающийся кашель. Эльф испуганно обернулся на целителя, который только что совершил невозможное. Человечек закатил глаза к потолку, вспенившаяся кровь хлынула из его рта с новой силой.

— Королевна! — выругался Кирион при виде умирающего Летара.

Всплеск рук — энергия коснулась печати на руке убийцы, и та отозвалась холодным терпением — в ней ещё было время. Тогда что убивает его? Почему? Хитрый ублюдок обещал историю, которая будет стоить всего огнелиста. Это она?!

Кашель Летара затих прежде, чем Кирион смог обдумать вопрос. Голова человека повисла, струйка красной слюны свесилась на залитый кровью плащ, и эльф не выдержал.

Новый всплеск, в воздухе открылась фиолетовая рамка, и Кирион потянулся рукой внутрь. Схватился за что-то и испытал чувство, от которого подземелье успело его отучить — брезгливость. Поморщившись, он вытянул из проёма в пространстве собственную отсечённую кисть, которая так и не разжала хватку на огнелисте. Наспех отогнув пальцы и откинув ставшую чужой конечность, эльф упал рядом с Летаром, запрокинул голову и принялся запихивать ему в рот целую охапку растения.