Константин Крей - Изувеченный Маг

— Хорошо, — сдался Летар. — Я пойду на ужин.

Нирэйн фыркнул и кивнул на дверь:

— Дорогу помнишь, проваливай.

— А ты? — изумлённо спросил Летар, застыв на месте и поглядывая на дверь в нерешительности. — Она же не для приватного ужина меня звала?

— А ты против? Не обращай внимания на седую прядь, ей ещё и полтинника нет, — Нирэйн подмигнул, шокировав Летара скабрезностью в сторону собственной матери. — Я подойду минут через десять.

Летар колебался с полминуты, но всё же вышел за дверь, предоставив инженера своим занятиям.

«Как я оказался посреди этого бардака?» — подумалось убийце, хотя он прекрасно понимал как. Он целенаправленно шёл к этому полтора месяца, раз за разом игнорируя последствия собственных решений. Сложно видеть дальше своего носа, если вся твоя жизнь строится вокруг заведомо недосягаемых целей.

Летар поймал себя на мысли, что пояснений по поводу возможностей графини он так ни в какой степени и не получил, а ушёл с головой полной смутных намёков. С другой стороны, он и так знал про неё самое важное — даже Дерас не смог на неё повлиять, а это рекомендация сильнее тысячи слов. Теперь вопроса «почему Лит так стремились на север» не возникало. Под крылом у такой маменьки есть шанс пережить даже западное вторжение.

Летар остановился, не дойдя всего пары шагов до трапезной, и задумался.

«Как мне склонить графиню на сторону её собственных детей?»

Похолодевшей рукой Летар отворил дверь и осторожно вошёл внутрь — обстановка успела чуть поменяться с прошлого визита. Лишние стулья убраны, но количество свечей на скатертях удвоилось, к ним присоединились столовые приборы в большом количестве, а на стенах появились разнообразные картины, объединённые одним сюжетом — имперской непокорностью. В общем, кто-то старательно привёл трапезную в состояние военного совета. А заодно облегчил задачу следившей стражи, убрав всё лишнее из поля зрения и поработав над освещением.

«Или это всё мои параноидальные идеи, вызванные шуточкой чёртова Нирэйна. Кому нужно следить из-за стен? Можно же использовать магию».

Убийца налетел взглядом на троицу, сидевшую за столом, и через силу заставил себя не зажмуриться. Графиня сама по себе наводила на Летара весьма смешанные чувства, что уж говорить о её дочках. Заносчивая и горделивая колдунья, её жадная до власти сестра, и та, кто воспитал их обеих.

«Весёлый будет вечер».

Убийца приземлился на стул напротив женщин, подозревая, что это действие будет как-то раскритиковано, но опасения оказались напрасны. Леди были не в том настроении. Лесса была задумчива, Мэлоди замкнулась в себе, а графиня не опустилась бы до дешёвого ехидства в сторону гостя.

Заметив потерянный взгляд Летара, она поспешила его успокоить:

— Блюда принесут, когда придёт Нирэйн.

Ждать пришлось добрую четверть часа. Летар сперва попробовал уйти в себя, но, видимо, такое поведение за столом не приветствовалось дворянским этикетом или ещё чем. А потому графиня Онэс Лит вцепилась в убийцу с будто-бы-праздными расспросами, которым не уделила времени ранее.

— Нелегко жить с меткой на руке? — спросила она, выдернув убийцу из задумчивости.

— Миледи, вам знакомо ощущение, что вам нужно спрятать свою натуру за пятью слоями одежды, чтобы не лишиться головы? — как можно тактичнее вернул вопрос Летар.

— Я потомственная аристократка, — с невесёлой улыбкой ответила графиня. — Это чувство во мне с малых лет, как бы я его ни сдерживала от власти надо мной.

— Тогда вы знаете достаточно.

— Не лишним будет узнать больше. Я хочу понять, как ты оказался рядом с моими детьми. Как так получилось, что они вернулись из столицы без Найррула, но с тобой.

Летар почувствовал, как его выбросило на центр замёрзшего озера. Как идти, чтобы лёд под ногами не треснул? Стоит ли быть аккуратным или попытаться опередить разломы?

— Императрица наняла меня на должность целителя. Я со своей задачей справился почти идеально. Но я не умею исцелять ни доблесть, ни глупость. Найррул отказался бежать с поля боя, а вот у меня сработали все положенные инстинкты.

— Грубая прямота, — констатировала Онэс.

— Я не собираюсь юлить, когда от правды зависит моя жизнь.

— Несвойственное для наёмника поведение.

— Да я и сам не совсем обычный.

Прежде чем графиня снова перешла в осыпание собеседника вопросами, за спиной убийцы распахнулись двери в трапезную. Летар обернулся и вытаращил глаза на вошедших… вошедшего и вкатившуюся, если быть точным. Нирэйн вёз Нэйприс на каком-то несуразном деревянном кресле, оснащённом колёсами. Та немало стеснялась своего положения и, казалось, мечтала убраться отсюда подальше. Нирэйн учтиво устроил кресло справа от Летара и заблокировал колёса, после чего плюхнулся на стул рядом.

Поразительно, но в глазах женской части семьи Лит не было и намёка на раздражение или недовольство такой компанией. А у молодых там даже была жалость.

«Отчего-то раньше они мне казались жёстче. Я не всматривался?»

— Нирэйн, ты всё мастеришь свои приспособления? — снисходительным тоном спросила сына Онэс.

— Должен же в истории Синномина появиться граф-инженер, — ответил Нирэйн, ёрзая на месте.

— Инженеры должны мастерить оружие, а не средства передвижения.

— Они должны мастерить то, что отвечает требованиям ситуации, — не согласился Нирэйн, ужесточив тон. — Если бы не кристаллы Мэлоди, мы бы и до Альмуна ещё не доехали.

Мэлоди опустила голову, будто возжелав исчезнуть из трапезной. Графиня же поморщилась, но не стала комментировать слова сына. Она молча сделала едва уловимый жест, и в помещение из бокового дверного проёма вошли слуги с подносами. Летар уловил запах жареной рыбы и мгновенно ощутил, насколько хотел нормально поесть после своих ранений.

Схватив нужную вилку, он воткнул её прямиком в хрустящую чешую. Графиня с интересом проследила за этим маленьким информативным представлением.

— Ты взял эту вилку случайно? — спросила она, стоило Летару прожевать первый кусок.

— Нет, миледи, научился по долгу службы. Не все задания исполнялись грубо и в лоб, всё же я наёмник высшей категории. Был, — добавил Летар без сожалений.

— Был?

— Чем бы всё это ни закончилось, это мой последний заказ.

— Нашёл способ сбросить старую кожу? — Онэс позволила себе мимолётную усмешку. — Люди не меняются даже по собственному желанию.

— За этим стоит нечто большее, чем просто желание. Я либо умру, либо закончу то, ради чего начал убивать. При любом исходе моё ремесло теряет смысл.

Онэс заинтересовалась.

— И ради чего ты начал убивать?

— Вам не сказали?

— Видимо, сочли неважным, — Онэс мельком глянула на свою старшую дочь, не произнёсшую до сих пор ни слова.