Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 22

— Сколько же тогда надо?

— Огромную сумму. Тысячи марок. Понимаешь, кого-то придется подкупить. Тех, кого не одолеть взяткой, придется завоевывать большими дарами для Церкви. А после всего у Маргрете должно остаться достаточно для жизни богатой молодой госпожи... Тысячи марок.

— Сколько это будет по весу? — нетерпеливо взревел Тауно, добавив ругательство на своем языке.

— Я... я... Да откуда мне знать, рыбацкой сироте, никогда не державшей в руках больше одной марки сразу? Полная лодка? Да, наверное, полной лодки хватит.

— Целая лодка! — Тауно откинулся на лежанку и уставился в потолок. — А у нас нет даже самой лодки.

Ингеборг печально улыбнулась и погладила пальцами его руку.

— Ни один мужчина не выигрывает каждую игру, — пробормотала она, — и не каждый водяной. Ты сделал то, что смог. Пусть сестра твоя проживет свой век, мучая свое тело, а потом душа ее пребудет в вечном блаженстве. Она будет помнить нас, когда ты станешь прахом, а я — гореть в аду.

Тауно потряс головой и прищурился:

— Нет... в ней течет та же кровь, что и во мне... и кровь эта не стремится к покою... Ирия застенчива и нежна, но рождена для свободы широких морей всего мира... если святость угаснет в ней от жизни среди старух с волосатыми подбородками, сможет ли она попасть на Небеса?

— Не знаю, не знаю.

— Хотя бы свобода выбора. И покупается она полной лодкой золота. Жизнь Ирии стоит всего пару жалких тонн.

— Тонн! Я просто не подумала... Конечно, гораздо меньше. Вполне достаточно будет пары сотен фунтов. — Тревога коснулась Инге-борг. — Думаешь, ты отыщешь так много?

— Гм-м... подожди. Подожди. Мне надо вспомнить... — Тауно резко сел. — Да! Знаю! — воскликнул он.

— Где? И как?

Он тут же начал строить планы, полный ртутной быстроты морских людей:

— Давным-давно на острове к северу от этих вод стоял город людей, — начал он негромко, уставившись в тень. Голос его слегка дрожал. — Он был велик и обилен золотом. Богом его был спрут. Ему приносили обильные жертвы — сокровища, вовсе ему не нужные, но вместе с ними коров, лошадей, девственниц и пойманных преступников: все это спрут съедал. Ему нужно было не так много — тушу кита время от времени или корабль, чтобы сожрать моряков — а за столетия жрецы научились сигналами давать ему знать, какие из зашедших в гавань судов не нужны Аверорну... И вот спрут стал вял и ленив, и целые поколения людей не показывался, да в нем и не возникало нужды, потому что далеко вокруг стало известно, что нападение на Аверорн приносит несчастье.

Постепенно сами островитяне начали сомневаться, не миф ли этот спрут и есть ли он на самом деле. Тем временем на юге вознесся новый народ. Его торговцы отправились на север, и не только с товарами, но и с новыми богами, не требующими драгоценных жертв. Жителям Аверорна эти боги пришлись по нраву, и храм спрута был заброшен, огонь в нем погас, жрецы умерли, и никто не сменил их. Под конец король города повелел прекратить выполнять древние обряды на рассвете и на закате.

Прошел год, и разъяренный от голода спрут поднялся со дна морского и потопил все корабли в гавани. Руки его протянулись к берегу, сокрушая башни и собирая богатую добычу, а вслед за ним накатили огромные волны, поглотили остров, увлекли его на дно морское, и теперь о нем помнит лишь морской народ.

— Какая чудесная история! — хлопнула в ладоши Ингеборг, не подумав о маленьких детях, утонувших вместе с городом. — Я так счастлива!

— Не такая уж она и чудесная, — возразил Тауно. — Мы помним Аверорн потому, что спрут до сих пор там таится. И собирает с нас обильную дань.

— Понимаю... Но у тебя, наверное, есть какая-то надежда, раз ты...

— Да. Стоит попытаться. Слушай, женщина: люди никогда не опускались на дно. У морского народа нет ни кораблей, ни металлического оружия, способного долго не ржаветь. Никогда наши расы не работали вместе. Но если они попробуют... может быть...

Ингеборг долго просидела молча и потом еле слышно произнесла:

— А ты, может быть, погибнешь.

— Да-да. Но что с того? Все мы обречены с рождения. Морские люди держатся вместе — они должны так поступать, — и жизнь одного из нас не ценится высоко. Как смогу я скитаться по свету, зная, что не сделал для своей сестры Ирии, так похожей на нашу мать, все, что было в моих силах? — Тауно прикусил губу. — Но вот корабль с моряками. Как его раздобыть?

Они продолжили разговор, и она все пыталась отговорить его, а он все тверже настаивал на своем. Наконец она сдалась.

— Как знать, быть может, я смогу показать тебе то, что ты хочешь, — сказала она.

— Что? Как?

— Ты ведь понимаешь, что рыбацкие лодки Элса слишком хрупки для того, что ты задумал. Не сможешь ты и нанять корабль у уважаемого владельца — ведь у тебя нет души, а план твой безумен. Но есть, однако, шлюп — небольшой, но все-таки корабль, плавающий из Хадсунда — это город в нескольких милях отсюда в конце Мариагер-фьорда. Я хожу туда по базарным дням и потому знаю людей с этого корабля. Он торговый, возит грузы на север до Финляндии, на запад до Вендланда, на восток до Исландии. В наших отдаленных краях моряки не могут удержаться от пиратства, если им кажется, что сами они не рискуют. Экипаж на том корабле — шайка головорезов, а хуже всех — сам капитан. Он родом из хорошей семьи неподалеку от Хернинга, но его отец выбрал не ту сторону в ссоре между сыновьями короля, и потому у герра Ранильда Есперсена не осталось ничего, кроме этого корабля. К тому же он горько клянет ганзейских купцов — их корабли вытеснили его из тех мест, где он раньше удачно торговал.

Кто знает, вдруг он достаточно отчаянный, чтобы отправиться с тобой?

Тауно задумался.

— Возможно. М-м-м... мы, морской народ, не имеем обыкновения предавать и убивать своих соплеменников, как то проделывают люди с душами. Я умею сражаться и не побоюсь схватиться с кем угодно с любым оружием или без него; но все же если дело дойдет до придирок и нам придется опасаться нападения его моряков, то нам троим выдержать такое будет трудно.

— Знаю, — согласилась Ингеборг. — Тогда лучше и мне отправиться с вами — немного заработать, а заодно и присматривать за ними, чтобы вовремя вас предупредить.

— В самом деле? — удивился он и тут же добавил: — Тогда ты получишь честную долю добычи, подруга. Ты тоже должна получить свободу.

— Если мы останемся в живых. А если нет — то что заранее волноваться? Но, Тауно, только не подумай, что я предложила это из жадности к богатству...

— Конечно, мне нужно поговорить с Эйян и Кеннином... составить план... еще раз поговорить с тобой... но все же...

— Верно, Тауно, верно. Завтра, всегда, когда угодно ты получишь от меня все, что тебе будет нужно. Но сегодня я прошу лишь об одном — перестань беспокоиться, изгони тревогу, и пусть останутся только Тауно и Ингеборг. Смотри, я сняла для тебя платье...