Ли Брэкетт - Венерианская колдунья. Вуаль Астеллара (рассказы)

Да, отвечать было куда легче. Он рассказал о Таймс-сквер в летнюю ночь, о сиянии огней и шумных толпах. Он рассказал, как выглядит Сентрал-парк утром, после дождя.

— И очень скоро все это исчезнет, — сказал он. — Все здания, подземка, люди — все исчезнет, как будто их и не было, все будет забыто. — Он расхохотался. — В Цитадели трудятся! Они зарываются в самое сердце скалы над Оградой! Она почти готова — а что толку? Кому нужна Цитадель без людей? — Он снова расхохотался, жутким смехом. — «Покайтесь, ибо конец близок!» Каюсь, каюсь! Я породил сына и теперь раскаиваюсь, ибо он родился лишь затем, чтобы умереть!

— Фэнвей! Фэнвей!!! — Голос встряхнул его, привел в себя. — Ты должен вспомнить. Себя, Нью-Йорк, Ограду. Нарисуй их, Фэнвей. Нарисуй, как выглядит Нью-Йорк, как выглядит Ограда, чтобы ты мог вспомнить их, когда очнешься.

Понуждаемый голосом, он машинально принялся рисовать. Он не знал, есть ли у него бумага и карандаш. Ему было все равно. Он рисовал как во сне, рисовал знакомые очертания, и это наполнило его такой печалью и чувством утраты, что он разрыдался.

— Не буду рисовать, — сказал он. — Что толку рисовать накануне Разрушения?

Голос звал его. Он звал снова и снова, и Фэнвей бросился бежать.

Он бежал вдоль широкой серой реки. Наступала ночь, и над темнеющей водой поднимался густой холодный туман. Он окутывал его, скрывая мир, обреченный на смерть...

Рисунок углем на доске. Кривой, неуклюжий, неоконченный. Длинный и узкий островок между двумя реками вблизи моря.

Фэнн смотрел на него. Руки у него тряслись.

— Ты сказал, что это называется Нью-Йорк, — мягко сказала Арика. — Помнишь?

— Я... я не знаю... — Во рту пересохло, и говорил он с трудом. — Голова какая-то странная. Словно внутри полно дыма. Временами что-то появляется — и тут же снова исчезает. — Он почти умоляюще смотрел на Арику с Малехом. — А где это место, которое я назвал Нью-Йорком?

Малех покачал головой:

— Никогда о таком не слышал.

Голос у него был странный. Арика встала и вынула два кирпича из стены над постелью. За ними оказалась ниша, из которой девушка достала связку пергаментных свитков. Несмотря на отчаяние, Фэнн чувствовал, что Арика сильно возбуждена. Она расстелила свитки на постели рядом с Фэнном.

— Когда нуми явились из Великой Тьмы в ту часть мира, где живут люди, они сделали начертания земель, через которые прошли. Я украла их в храме много лет назад. Давай посмотрим, нет ли на рисунках нуми твоего острова.

Фэнн принялся рассматривать карты. Незнакомые карты незнакомой Земли. Нуми, должно быть, много странствовали. Имена и надписи были на неизвестном ему языке, но Арика показала ему пустыню, джунгли, горы, леса и море. И нигде они не нашли ничего похожего на остров, который он нарисовал в забытьи.

— Нет, — сказал он. — Его здесь нет.

Малех с Арикой переглянулись, и она развернула еще один свиток, последний.

— Вот, — сказала она, — это место, где родились нуми. Ты помнишь Зал Вечной Ночи в храме, Фэнн? Говорят, их родной край весь такой: белый, суровый и очень холодный. Это то, что люди называют Великой Тьмой.

— Не понимаю, — сказал Фэнн. — Что такое Великая Тьма?

— Другая сторона мира, — объяснила Арика. — Она никогда не видит солнца и всегда обращена к черным богам ночи. Говорят, они и породили нуми.

Фэнн принялся всматриваться в карту. Бесконечная белизна, лишь местами нарушаемая темными пятнами континентов. Вспоминая виденный мельком зал, Фэнн представлял себе зубчатые горы, вздымающиеся к черному небу, усеянному огнями, и неровный морской лед под ногами.

Зоркий Малех заметил его первым.

— Вот! — воскликнул он. — Смотрите! Видите? — Он провел по карте сильным пальцем. — Далеко от солнца, даже за пределами Сумерек, в самой Великой Тьме. Вот берег моря, две реки и остров!

Он издал резкий хрипловатый смешок и умолк.

— Дивное дело! — прошептала Арика. — Чудо, ниспосланное богами!

— Не понимаю, — как всегда сказал Фэнн.

— Я тоже! Слушай меня, Фэнн! Слушай внимательно и старайся запомнить. — Она схватила его за руку и стиснула почти до боли, будто пытаясь таким образом привлечь его внимание. — Я пыталась призвать назад твою память. Я напоила тебя снадобьем, которое должно было опрокинуть все барьеры в сознании, я пыталась раздвинуть решетки, за которыми заточена твоя память. Я звала тебя, и ты ответил. Ты сказал, что тебя зовут Фэнвей, и отвечал мне очень охотно. Но то, о чем

ты говорил, не принадлежит нашему миру! Ты говорил об огромных зданиях, о машинах, которые ревут в небе, на улицах и под землей. Ты говорил о дне и ночи, о луне, звездах, восходе, закате — о том, чего мы никогда не видели. — Ее ногти вонзились в руку Фэнна до крови. — Фэнн, ты вспоминал мир, каким он был до появления черной звезды — мир до Разрушения!

Он был рад, что Арика держит его за руку. Потому что внезапно твердая земля разверзлась у него под ногами, и он с воплем полетел в кружащийся водоворот.

— Я помню, помню! — прошептал Фэнн.

И закрыл лицо руками. Он мелко дрожал всем телом, и ладони покрылись соленой влагой.

«Я помню...»

Но помнит ли он на самом деле? Он по-прежнему не мог вспомнить всей своей прошлой жизни. Она являлась лишь отдельными эпизодами: разрозненными и очень странными, болезненными и в то же время отдаленными, как бы не имеющими отношения к его телу.

— Если я помню столь отдаленное прошлое, — хрипло сказал он, — значит ли это, что я принадлежу этому прошлому? Что Рам-Син каким-то образом вытянул меня оттуда?

Арика покачала головой:

— Мне кажется, что это невозможно. И все же мощь жрецов нуми велика...

Но тут вмешался Малех.

— А где находится Ограда? — горячо спросил он.

Но Фэнн не мог ответить — он был слишком скован страхом. Он чувствовал себя подвешенным над пропастью, зияющей меж двумя мирами. И он был чужим им обоим.

Малех в отчаянии вскинул руки, но Арика остановила его взглядом и сказала тем повелительным голосом, которому Фэнн отвечал в забытьи:

— Фэнн, покажи мне Ограду!

И он, не раздумывая, помимо собственной воли ткнул пальцем в точку на карте, нарисованной углем.

Глаза Малеха внезапно вспыхнули.

— Так вот что пытался вытянуть из него Рам-Син! — воскликнул он взбудораженным шепотом. — Он хотел знать, где находится Цитадель! И теперь мы знаем это. Фэнн это знает!

Фэнн заговорил. Это была медленная речь мертвого человека.

— Черная звезда, — сказал он, ни к кому не обращаясь. — Они смотрели на нее в свои телескопы. Они смотрели, как она приближается, и говорили нам, что мир, который мы знаем, скоро погибнет. Черная звезда, прилетевшая из космоса, чтобы уничтожить мир...