Александра Баркова - После пламени. Сборник

Рамарану и Мори — за предоставление личных квэнт в моё распоряжение. Попутно извиняюсь перед Мори за то, что самовольно «женила» его на Бадах.

Ноле — за неоценимую личную помощь и поддержку.

Если бы мне кто-нибудь год назад сказал, что я буду одним из авторов романа о жизни Феанора в Ангбанде, я бы оч-чень удивилась. Нет, сама возможность дружбы гениального нолдора с Тёмным Валой у меня как раз сомнений не вызывала. Очень уж похожи эти две личности. Да и ситуации, когда дружба оборачивается смертельной враждой, не столь уж редки. Но предположить, что Феанор уцелел! Да ещё и остался жить в Ангбанде.

В общем, когда Альвдис прислала мне свой первый, тогда ещё юмористический, рассказ на эту тему, озаглавленный «Секретнее некуда» и снабженный интригующим грифом «Перед прочтением — сжечь», я от души посмеялась и слегка пожалела, что описанный там поворот событий невозможен. А между тем, это была первая ласточка. И довольно скоро за ней последовал уже куда более серьёзный «Чёрный ворон». Которого мы и принялись живо обсуждать.

В сущности, именно тогда начала рождаться книга. Из торопливого обмена мыслями, из стойкого ощущения, что «Ворон» — лишь крошечная щель в двери, кончик нити, тянущийся от клубка. Задуманный, как стёб, рассказ был слишком тесен для того, что просилось в мир.

О чём наш роман? О дружбе и одиночестве? Об упорстве и гибкости? О любви и ненависти? О взаимопонимании и отчуждении? О судьбе мастера? Однозначно тут, пожалуй, и не ответишь. Видимо, каждый найдет что-то своё. А кто-то, быть может, сумеет вычитать и такое, чего мы в текст и вовсе не вкладывали. По крайней мере, не вкладывали сознательно.

Для меня одна из главных идей книги — отсутствие однозначных оценок. Я не люблю чёрно-белых схем и чёткого разделения героев на положительных и отрицательных. Мир «После Пламени» многоцветен и многогранен. Выбор в нём делается не единожды, и нет изначально правых и виноватых. Как нет ни подсказок, ни снисхождения. Каждый отвечает за себя сам. Полностью. То, что зло для одного, может обернуться добром для другого. И наоборот.

Мелькор и Феанор — из тех личностей, оценки которых зачастую полярны. Именно поэтому мне интересно было посмотреть на Тёмного Валу с разных сторон и в различных ситуациях. Попытаться разглядеть за набором сложившихся образов, неважно, положительных или отрицательных,— живое лицо. Существо, способное на доброту и на жестокость, на искренность и на хитрость, на любовь и на ненависть. Того, кто может порой ошибаться, но умеет и находить выход из самых отчаянных положений. Творца. Правителя. Мастера.

Наконец, о мире, показанном в романе. Мы писали об Арде. О мире, где нолдор создали эпос «Сильмариллион». О мире, на карте которого, тщательно вычерченной профессором Дж. Р. Р. Толкиеном, к северу от Ард-Гален — лишь нетронутая белизна бумаги. О мире, который едва ли возможно описать объективно. Каждый взгляд зацепит что-то своё, близкое и понятное, а что-то упустит. И лишь сопоставляя разные точки зрения, складывая их, словно кусочки мозаики, можно хотя бы попытаться приблизиться к истине.

Ну, и конечно, несколько слов благодарности.

Альвдис — за идею «После Пламени», отвагу и неутомимость, а ещё за огромное удовольствие, которое доставляет мне совместная работа.

Моему мужу — за неизменную поддержку даже в самых авантюрных начинаниях.

Ноле — за интерес к роману и участие в обсуждениях, а также за первый апокриф к «После Пламени».

Тинвэ и Ломэллин — за интересные и умные вопросы.

Лемуру — за изумительно красиво написанный отзыв.

В романе были использованы отдельные разработки, созданные в рамках творческого проекта «Север и Запад». В частности, система счёта времени в Ангбанде, предложенная Панчей.

Я отвернулся к стене. Не хотелось ни на что смотреть. Вот я и не смотрел.

Больно. Но даже сквозь боль понимаешь, что перевязан основательно, да и вообще, похоже, подлечен не только травами… Неужели он лечил меня — сам?!

Зачем?! Не понимаю.

Зачем ему понадобилось оставлять меня в живых? Ради былой дружбы? — не верится! Тогда — почему я здесь ? Почему не в подвале?

Я отвлекся от созерцания стены и ещё раз огляделся. Это был небольшой покой с довольно высоким потолком. Окно ничем не забрано, морозный ветер заносил редкие снежинки… я люблю холод, он знает это.

Что, он учитывает такие мелочи?! Ради чего?!

Я лежал на тёплых и мягких шкурах, сверху на мне было такое же одеяло. Уютно… дома я себе такой роскоши не позволял.

Мне было плохо. Не от ран даже, а от сознания того, что тот, кого я звал другом, не решаясь повторить за ним слово «брат», тот, кто для меня навсегда остался в прошлом, тот… он именно так и всё и сделал бы, доведись ему выхаживать меня.