Иван Радионов - Хроники землян

— Красавица, что ты делаешь сегодня вечером? — Все с ироничными лицами уставились на Педро, тот обвел всех взглядом, округлил глаза и сказал с ноткой возмущения. — Что?!.. Я уже не могу и девушку на свидание пригласить?

— Интересно, куда? Полазить по развалинам? Или может поохотится на бандитов? Нет, нет! Пригласи ее в ресторан, может там, что от прежних посетителей пожрать осталось! — посмеялся Мех и все весело загоготали.

Все еще обедали, когда Стефан отодвинул пустую тарелку, тяжело вздохнув от сытости. Давно он так не наедался. Желудок, наполнившись до отказа, придавил мочевой пузырь и заставил своего хозяина оглядеться в поисках двери с буквами WC. Не найдя глазами нужную дверь, он шепнул на ухо, Элеку, сидевшему справа от него:

— Как думаешь, где у них туалет?

Элек пожал плечами, тщательно затрамбовывая в рот макароны.

— Тогда Стефан повернулся к Бену и прошептал ему на ухо:

— Малыш, ты, когда шел сюда, по дороге не видел туалет?

Бен секунду подумал, а потом отрицательно покачал головой. Сидевший рядом с Беном Педро, услышал вопрос монаха и весело во весь голос сказал:

— Эй, Стефа! Спросил бы У Элис, уж она точно знает где он!..Или ты стесняешься? Зря, что «естественно, то не безобразно»! — процитировал с выражением не известно чью цитату Педро и продолжил, — А вообще как говорил один мой друг, «пусть лучше лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь». Правда, он после этих слов обычно вставал посреди улицы для восполнения своих потребности! — и негр не громко захихихал.

Монах с ног до головы покрылся румянцем. Элис, смекнув в чем дело, не стала дожидаться вопроса от Стефана и заранее ответила:

— Ничего, все нормально. Выйдешь из столовой, пойдешь по коридору направо, в конце коридора предпоследняя дверь справа.

— Спасибо.- тихо хрипловатым, смущенным голосом произнес Стефан, вставая из стола.

В туалете можно было вешать топор, дым был настолько плотным, что Стефан, открыв дверь, сперва отшатнулся, а потом задержав дыхание вошел в сероватое марево. Источники дыма стояли возле подоконника у бесполезно приоткрытой форточки. У всех четверых в зубах торчало по сигарете, причем воняло не табаком, а ядреной травой. Стефан закрылся в кабинке, но там было не лучше. Чистый воздух в легких закончился, и монах помчался ко входу, но его остановил голос, пропевший за спиной, раскумареным тоном:

— Чува-а-а-ак! Подожи-и-и!

Стефан оглянулся на худого, костлявого парня и тот протянул ему косяк, с улыбкой успокоив:

— Давай с нами, денег не возьмем за первый раз!

И вся четверка оглушительно заржала.

— Нет, спасибо. Не увлекаюсь и вам не советую! — быстро ответил Стефан и повернулся, чтобы покинуть задымленный туалет. На плечо легла худая рука:

— Чува-а-ак! Подожи-и-и-и! — опять пропел голос.

— Ты что ли, спортсмен?

— Нет.- коротко ответил Стефан.

— А, — догадался худой, — болеешь.- произнес он печально

— Нет.- Стефана начало злить этот тупой разговор.

— Опа… -растерялся худой, но ему подсказал его друг с глазами как вишня, круглыми и красными.

— Он наверно этот… сектант, верующий! — последнее слово он произнес особенно старательно, проговаривая буквы.

Худой отвел оторопелый взгляд от друга и уставился на монаха, пропев:

— Да-а-а?!

Стефан глубоко вздохнул, успокаивая нервы и оскалившись в недоброй улыбке, ответил:

— Да, это все? Мне можно идти? — он указал пальцем на дверь.

— Подожи-и-и чува-а-к… -умоляюще пропел худой.

— Да оставь ты его, сухой, пусть себе топает. — уговаривал худого небритый здоровяк, он не походил на заядлого планокура как все остальные, видимо решил за компанию.

— Ты не врубаешься чува-а-к, — пропел худой здоровяку, — он сектант, может последний в своем роде. Их же щас нет. Они пятьдесят лет уже как вне закона, а тут, живой! — с восхищением говорил сухой, вяло жестикулируя, а потом задал тупой вопрос монаху.- Как ты живой?

— Вот так, живой! — на тупой вопрос тупой и ответ, подумал Стефан.

Но худого ответ устроил, хотя он не унялся:

— Ты в Бога веришь, да?

Монах кивнул.

— Так вам Бог запрещает план курить, да? — не унимался худой.

— Все мне позволительно, но не все полезно. Первое Коринфянам шесть двенадцать. — процитировал Стефан стих из Библии.

— Во как, — удивился худой, — ну ты когда —ни будь пробовал траву?

— Нет, и не стремлюсь.- спокойно ответил Стефан.

— А это ты зря… — худой, длинный указательный палец многозначительно поднялся над хозяином. — Как говорится «в жизни надо пробовать все!» Тем более, сам говоришь, Бог разрешает, а полезность вещь относительная. Может сама трава и не полезна для организма, но вот полчаса смеха, который она гарантирует, продлевает как известно нашу жизнь на пять минут. Так что планокуры будут жить вечно-о-о!

Конец фразы перешел в истеричный смех и его поддержали еще три глотки.

«Дебилы» — подумал Стефан, и успокоив нахлынувший на него гнев, он процедил сквозь зубы:

— Слушай, бессмертный! Говоришь, все пробовать в жизни надо? Так что ж вы одно дерьмо в жизни пробуете? А ты попробуй к Богу обратиться и святой жизнью жить, а? Ты ж наверно еще не пробовал? Или попробуй не таскаться каждую ночь с разными шлюхами, а жену себе найти и познать настоящую любовь! Ты ж ее тоже вряд ли пробовал? Попробуй? Вместо сосок своих дымящихся купить нищему хлеба, не дав умереть ему с голода. Попробуй вместо того, чтоб целый день ржать, продлевая свою жалкую пародию на жизнь, продлить жизнь подростка, забрав его к себе домой, чтоб он не сдох, слоняясь по холодным серым подвалам. Или может ты это все попробовал в своей жизни? Попробуй жить по Слову Божьему, а не низким инстинктам млекопитающих. Ты мне говоришь, что в жизни надо пробовать все, а сам кроме дерьма ничего и не видел в своей поганой жизни! Извини, если грубо.- Худой завис, выпучив розово- желтые глаза на разбушевавшегося монаха.- Я просто хочу, чтобы вы попробовали другую жизнь, с Богом! — уже спокойно сказал Стефан.

— А я не верю в Бога! — заявил здоровяк.

— Я тоже не верю, нет его! В себя только надо верить! Никому мы кроме себя не нужны! Если сам не сделаешь, никто за тебя не сделает! — клипнул глазами вишнями второй.

— «Сказал безумец в сердце своем- нет Бога!» — процитировал монах.

На лицах появилось недоумение, оправившись от замешательства здоровяк набычился:

— Ты хочешь сказать мы типа «безумцы»? Дебилы что ли?

— Не я сказал, вы! — произнес Стефан, сжавшись внутри в ком, ожидая удар кулаком в нос. Удара не последовало, вместо этого здоровяк затянулся в последний раз и яростно отбросил маленький окурок на кафельный пол. Окинув всех не добрым взглядом, он вышел из туалета. За ним пошли и остальные. Худой уже в дверях оглянулся и как- то странно глянул на монаха. А тот поблагодарил Бога в молитве за то, что Он его лицо спас от травм и с удовольствием покинул все еще утопающий в дыму туалет. Когда Стефан вошел в столовую, все уже вставали из-за стола. Элис допила одним махом оставшийся в чашке кофе и повернулась с Мехову: