Павел Шек - Резчик [СИ]

Я, наконец, смог разглядеть маленькую комнатку, где происходил разговор. Это была какая-то часть храма. Молитвенное помещение с алтарем, знакомые фрески, украшающие стены. Один из углов занимала стойка, на которой кто-то растянул большой белоснежный холст. Сначала я подумал, что это ткань, но присмотревшись, понял, что это выделанная кожа. Она была еще белее, чем одеяния жрицы.

Женщина подошла к холсту и коснулась пальцем его центра. От ее прикосновения по поверхности кожи начало расплываться черное пятно. Почти сразу оно приняло форму идеальной окружности. Я обратил внимание, как черные волос женщины начали белеть с концов, словно этот цвет выливался на холст.

— Его воля непреложна, — повторила женщина. — И пока вы следуете ей, не родится новый оракул, а старшие жрецы лишатся его покровительства. Как не услышат дети Уг'ханы ее голоса, так и вы останетесь глухи перед Пресветлым.

Черный круг на холсте на секунду замер, затем вниз от него потекла краска, чтобы обозначить еще один круг, меньшего размера. Еще немного и из большого круга в стороны подались восемь черных изломанных линий. Рисунок стал напоминать странного паука. Его ноги продолжали удлиняться, образуя восемь замысловатых рун по контуру холста. Цвет с волос женщины окончательно сошел на холст, и она обессиленно опустилась на пол. Теперь она выглядела древней старухой. Лицо покрыто глубокими морщинами, бледные губы и глубоко впалые глаза. От прежней привлекательности не осталось и следа.

— Я не уйду к тебе, — слабо прошептала женщина. — Я недостойна этого. Хрум примет меня. Мириана…

Жизнь оставила женщину. Я криво ухмыльнулся, чувствуя злость Зиралла. Его жрица предпочла отдать себя на растерзание демону, как когда-то это сделала Мириана. Вот только гнев Пресветлого бога никто не услышал. Ни сотни его жрецов, ни люди, находящиеся в самом центре святилища. Смертные жадно пожирали глазами полотно. Из-за спины правителя выскочил мужчина в серой мантии. На его правом плече красовались сразу две ленты указывающие на степень магистра. Чуть ниже знак принадлежности к Совету магов. Он подбежал к полотну, вглядываясь в каждую руну. Впервые в жизни старый маг увидел чудо. Что-то выходящее за грань его понимания. Я отчетливо почувствовал его желание бежать в лабораторию и изучать, экспериментировать.

Свет начал меркнуть. Сначала исчезли люди, потом очертания комнаты. Последним исчез холст. Я подумал, что это конец видения и сейчас меня выкинет, но тьма не хотела рассеиваться. Мне привиделось, как Илина надрезает знакомый корень с резким, противным запахом, сует его мне под нос. Вот только Уга хотела показать еще что-то. Что-то важное…

Очнулся я в лечебном покое в гильдии асверов. Не ожидал оказаться именно здесь. Может, у них просто закончились все свободные комнаты? На соседней кушетке сидели старейшина Сома и Сор. Они о чем-то негромко разговаривали. А я все гадал, на кого похожа бывшая тас'хи. Впервые я увидел на ее лице приятные теплые эмоции. Так она выглядела гораздо симпатичнее. А то постоянно смотрит на тебя глазами мертвой рыбы. Интересно, что ей рассказывает Сома, что она так мило улыбается?

— Привет, — я сел, когда они заметили, что я очнулся. И едва не кувыркнулся с кушетки. Помещение поплыло перед глазами.

Сама и Сор уже стояли рядом, поддерживая под руки. Я успел заметить только два смазанных силуэта, так быстро они переместились ко мне.

— Так, спокойно, я в порядке, — сказал я, пытаясь совладать с медленно вращающейся комнатой пред глазами.

— Видим, — Сома заглянула в глаза и с силой вернула в горизонтальное положение.

— Долго я без сознания провалялся?

— Ночь и полдня. Час после полудня минул.

— Долго. Уважаемая Сома, не могли бы вы собрать старейшин. У меня есть, что вам сказать.

— Торопишься, — с укоризной сказала она.

— Есть немного, — не стал отрицать я. — Спешу, пока вы не натворили глупостей.

— Молодой мужчина вздумал поучать старших? — она рассмеялась. — Но тебя я выслушаю с удовольствием. Скажу им, что ты пришел в себя.

Она не спеша вышла из комнаты.

— Сор, помоги мне, — с ее помощь я вновь сел. Голова еще немного кружилась, но уже не так сильно, как минутой раньше. — Одежда моя где?

В лечебный покой вошла Илина, оставив в дверях Диану и любопытную Вьеру. Удивительно, что молодая девчонка умудрилась вписаться в эту компанию, ничуть не боясь тас'хи.

— Как себя чувствуешь? — спросила Илина.

— Нормально. Если не считать синяка на боку. Даже догадываюсь от чьего плеча, — я улыбнулся. — Как сами? Благополучно ушли?

— Когда ты забрал записи, сработали сигнальные чары, — сказала она. — Пришлось отступать с боем. Нас никто не сможет опознать, не беспокойся.

Я недоверчиво посмотрел на нее, но она даже бровью не повела. Сор подала одежду.

— Кушать хочешь? — спросила Илина.

— Нет, спасибо, мутит от одной мысли о еде. Уга меня скоро в могилу сведет своими видениями. С каждым разом это становится все более… кхм… неприятно.

— Ты снова начал называть ее по имени, — подметила она.

— Ну-ка, кто из вас самый нормальный… Сор, назови Великую мать по имени. Это не просьба, а приказ, — сказал я жестче, видя ее замешательство.

— У…, — начала она и осеклась.

— Сложно да, — хмыкнул я. — Что, думаешь, что осилишь? — я хитро улыбнулся, посмотрев на Илину.

— Уга, Великая мать, — легко произнесла она.

— Не годится. Никуда не годится. Это даже хуже, чем плохо, — я покачал головой. — Кто еще? Диана — сразу нет. Вьера, иди сюда. Давай, малышка, назови имя Великой матери, — я выделил последние слова, но не стал вкладывать в них смысл.

Мог бы так не стараться, так как Вьера уже догадалась. Чтобы принять истинный облик, ей достаточно было моргнуть.

— Превращаться так быстро могут все? — спросил я. — А обратно?

— Так, только старший род, — ответила за нее Илина. — А обратно — нужно время.

Видимо, тоже догадалась и обиделась на то, что я не подсказал.

— Уга, — имя Великой матери в исполнении Вьеры прозвучало весомо, но очень тихо, чтобы она обратила на нас внимание. Слишком мало эмоций, хоть Вьера и старалась изо всех сил.

— Не надо, — я остановил Илину. — Главное, что ты поняла.

Мне показалось, она меня сейчас стукнет.

— В последнее время ты часто сердишься, — сказал я

— А как мне быть, если ты ведешь себя так, словно сошел с ума? И хочется хорошим подзатыльником это исправить. Ты пытаешься сделать что-то, тут же бросаешь это и хватаешься за другое. И тут же делаешь что-то непонятное. Вот скажи, при чем тут имя Великой матери?

Я вздохнул, потянулся, взял ее за руку. Впервые видел ее такой. Не хотелось оказаться на ее месте, чтобы вот так переживать за кого-то, при этом, не зная, что сделать, чтобы помочь.