Максим Лагно - Самое древнее зло

— Что такое ингермаггер? — шепнул я Баэсту.

— Разве не слышал? Новейшая разработка магической лаборатории академии Химмельблю. Устройство, которое снижает эффективность боевой магии в радиусе десяти флю.

«Флю» — это мера длинны. Как пояснил мне Драген, она тоже не переводилась, потому что это древнехиммельское слово, означающее «полёт». Подразумевался полёт стрелы, но сколько именно это, я так и не выяснил.

— Когда началась война, для наших врагов ингермаггеры стали бо-о-льшим сюрпризом!

— Почему тогда мы всё ещё отбиваемся, а не нападаем?

В нашу беседу вмешался бородатый мужчина:

— Ингермаггеры дорогие в производстве. Кроме того, для работы с ними требуется магия Четвёртой Отметки, такой владеют немногие.

Я уважительно покачал головой. Передо мной стоял классический диванный аналитик. Таких и в нашем мире полно: люди, которые не служили в армии, но зато рассуждали о тактико-технических характеристиках ракетных комплексов «Тополь», детально поясняя в чём они превосходили западные аналоги.

Умобраз показал какое-то неясное мельтешение, огненные всполохи и неразборчивые крики. Потом появился богато одетый вояка, украшенный лентами и медалями. Подняв меч, и явно позируя, прокричал: «За Гувернюра!» Клич подхватили рядовые, и все куда-то побежали.

Голос за кадром уверял, что «враг был отброшен». Но сама битва не была показана. Показали трупы гофратцев, а так же толпу пленных оборванцев. На этих кадрах умобраза все в трактире закричали, осыпая врагов проклятьями.

— Трусливые гады, — кричал диванный аналитик. — Мы поддерживали их торговлю, снабжали едой пограничные регионы. Вот чем они отплатили!

Ему вторил Баэст:

— На этот раз мы не повторим ошибок прошлой войны. Наша армия не остановится, пока не возьмёт Эль-Сабху. Весь Гофрат будет присоединён к Химмельблю, как Северный Нип Понг после Третьей Мировой.

— Кто с огненным шаром к нам придёт, тот от него и погибнет! — провозгласил я, чтобы не отставать.

— Отлично сказано, енавец, — хлопнул меня по спине диванный аналитик.

Маг в жёлтом плаще, поставил умобраз на паузу, давая толпе выговориться. Сам оставался безучастным, поглядывал на людей с высокомерием. Пропагандисты, которые знали, что пропаганда — ложь, считали себя выше толпы. Я же понимал, что раз Гувернюр Химмельблю запустил информационную обработку населения, значит, дела на фронтах обстояли не так хорошо, как в хронике умобразов…

Моё сомнение разделяла и женщина с тощим слугой. Пока шёл умобраз, она пробиралась к выходу. В самый разгар всеобщего возбуждения заверещала:

— Чему вы радуетесь? Каких побед ждёте? Любая победа — это смерть. Вы готовы, чтобы вместо неизвестных солдат, погибли ваши дети?

Женщина ткнула пальцем в другую женщину, с двумя мальчиками в коротеньких штанишках, что ликовали при виде военных картинок:

— Ты готова их отправить на войну?

— Они же дети.

— Все солдаты чьи-то дети. Мой мальчик погиб от ран в госпитале близ Спорных Территорий. В одной из лживых сводок было сказано, что его отряд отбил нападение номасийских конных слоггеров. На самом деле все наши мальчики и девочки погибли или обожглись отравленным воздухом. Где были ваши хвалёные ингермаггеры? Я скажу где — охраняли резиденцию Гувернюра, вместо того, чтобы прикрывать армию. Номасийцы не только захватили Спорные Территории, но и начали движение к Ультрехту.

— Бывали ошибки в стратегическом планировании, — вставил диванный аналитик. — Но мы быстро учимся.

— Только переброска целого полка плохо обученных копейщиков остановила атаку. Сколько погибло копейщиков? Не знаете? И не узнаете, пока в вас играет безумие. Моему мальчику было всего двадцать Семилуний. Что мне осталось в жизни? Восхвалять Гувернюра, который решил, что Форвирр-Драйденский союз угрожает его власти? Да нам-то, простым людям, какая разница, кто в какие союзы вступает? Какое нам дело до оскорблённой чести Гувернюра? Почему мы должны платить за оскорбление кровью своих детей? Да пусть они себе глотки перегрызут, всем легче станет…

— А-а-а! Так она вредитель, — закричал Баэст. — Я читал про них в «Крайнем Витке Химмеля». Их засылают из Драйденских Земель специально, чтобы морально подрывать наш дух и поселить неверие к политике Гувернюра.

— Проклятые вредители, — загудела толпа. — Куда смотрит стража?

— Она хуже шпиона! — продолжал Баэст. — Вредители лезут в нашу душу, хотят сломить оборону Химмельблю изнутри.

Женщина не смутилась:

— Да скоро вы сами себе шеи сломите. Вы же слепы.

Тощий лакей попытался увести хозяйку, но она мощным движением отбросила его:

— Я тебе покажу, какая я вредительница. Так тебя так поврежу, что надолго запомнишь.

На кончиках пальцев женщины собрались серебристые искры, формируя контуры магического кинжала. Толпа отпрянула. Маг в жёлтом плаще не шевельнулся, скучающе наблюдая происходящее.

Баэст испуганно отступил к барной стойке:

— Подумаешь, у самих магия найдётся.

Вошли двое стражников. Вежливо подхватили женщину под руки и вывели. По лицам стражей понятно, что они не верили в то, что она шпионка, и что такие гражданские ссоры обычное явление.

— Простите, кэры и кэрессы, — поклонился лакей, задержавшись в двери. — Моя госпожа очень страдает после смерти сына.

Информационный маг убрал паузу с умобраза. Появилось изображение дворца Гувернюра в Химмельблю. Закадровый голос продолжил:

— Посол Деш-Раджа был повторно вызван к Гувернюру, чтобы дать ясный ответ о намерениях его страны в текущем конфликте. «Вы должны принять окончательное решение, — сказал Гувернюр. — Или вы осуждаете действия коалиции предателей, или вы окончательно объявляете нейтралитет, как Енавское Княжество, подтверждая свою недееспособность как независимое государство».

Политика была менее интересна, чем её прямое продолжение — война. Кружок зрителей умобраза рассеялся. Женщины бросились на улицу, в поисках очередного солдата, которому нужно оказать «материнскую заботу».

Вокруг умобраза остались дети, радующиеся любому развлечению, и диванные аналитики. Они усиленно вслушивались в новости дипломатии, обмениваясь многозначительными кивками, будто от их мнения зависело принятие решений.

Остальные мужчины заново набили трубки. Закурили и начали вспоминать, у кого какого родственника и каким образом убило на предыдущей войне, которую в Голдиваре называли Третьей Мировой.

Значит сейчас шла — Четвёртая. Действительно, в цивилизационном развитии Земля отставала от Голдивара!

Я и Баэст вернулись за барную стойку.

— Каждая нервная тётка магией вооружилась, — продолжал бурчать мой спутник. — Надо ввести мораторий на продажу боевых руллей гражданским лицам. Война как-никак, везде шпионы.