Михаил Игнатов - Пустошь. Нулевой круг

— Учтём. Если что, отца попрошу сходить, — кивнул Тукто.

— Вот здесь пещера с травами, — я набросал и её рисунок. Даже те ходы и развилки, что помнил. — Мы с мамой урожай собрали, но там и совсем молодых растений осталось прилично. Через год, другой, там будет отменный огород. Входы мы завалили, вам рычаг понадобится. Никто не доберётся. И...- я задумался, — Действительно, идите с Ракотом, да с парой охотников, пораньше. Так, надёжнее будет. Мало ли что за Зверь там остальных съест. Будьте осторожны, чтобы моё наследство не принесло вам беды. Лучше, Тукто, через полгода отцу прямо скажи, да сходите, урожай снимите, чтобы небо не гневить. К тому времени там точно Зверь появится.

— Хорошо, — серьёзно кивнул парень.

— Спасибо, — чему-то скривившись, поблагодарила Дира.

— Тукто, ты воду принёс? — увидев кивок, я улыбнулся. — Тогда до завтра.

— Ты думаешь, — ребята переглянулись, — Мы пропустим такое зрелище?

Я оставил ребят на площади, они, споря, выбирали скамейку, будто выбрать одну из двух ближайших — это тяжело. А я прошёл дальше, мне нужен был Орикол. Есть у меня к нему два дела. Обошёл дом по кругу, срывая с окон циновки и пуская в него свежий воздух и свет.

— Уважаемый, — я сорвал последнюю завесу с двери и вошёл, чуть морщась от вони скисшего вина и браги.

— Пшёл вон, щ-щенок! — на лежаке заворочался Орикол, пытаясь встать. — Совсем обнаглел! Ты от меня н-ни разу по шее не получал? Сейч-час, с-сопляк, исправлю.

Будь это в другое время, я бы, пожалуй, был осторожнее. Пусть формально мы равны в ранге, но он настоящий боец, годы сражавшийся в рядах ордена. Не Калги. Но сейчас, глядя на его неловкие движения, плывущий взгляд, я лишь презрительно улыбался. А ведь будь он настоящим учителем? Каких бы высот я уже достиг? Ведь он мог показать мне настоящие упражнения для копья, поучить бою, рассказать о ждущем меня в Морозной Гряде. Чем больше я думал над словами мамы о ждущем нас отношении в Первом, тем больше я видел в байках Орикола подтверждения её слов. Алкаш! Я едва удержался, чтобы не сплюнуть. Вместо этого выплеснул на Орикола ведро, подхваченное у входа.

— Сектантская отрыжка! Ты чё творишь? — Орикол стирал с лица воду, оставляя грязные разводы от рук, и таращил глаза.

— Помогаю уважаемому учителю навести порядок в доме, — честно, без насмешки, как привык разговаривать со всеми в деревне, ответил я и подхватил второе ведро.

— Хватит, парень. Моя служба в ордене всегда заставляла меня примерять на себя шкуру стоящего напротив. И я тебя могу понять, — он смахнул последние капли с лица, которое уже было почти чистым. — Но и ты пойми — я только-только отсюда вырвался и снова в эти пески и жару. Навсегда. Ты можешь себе это представить в свои двенадцать? Ни хрена!

— Я пробовал. Честно, — добавил я, глядя, как он скривился. — И вторую нашу встречу отнёсся с уважением к вам. Но вы сами его уничтожили.

— Да, возможно. Язык меня часто втягивал в беду, — Орикол вздохнул. — Ты чего припёрся? Поиздеваться и помотать мне душу?

— Нет, — я криво улыбнулся. — Дать шанс.

— Ты? — меня осмотрели с ног до головы. — Шанс на что?

— Ну, конечно, не на возвращение в Первый. Я не Император, — уж в этом у меня был хороший учитель, и я не преминул это показать.

— Так, ты меня умыл, я и сам это вижу, — Орикол не остался в долгу.

— Шанс выбраться отсюда или, — я помолчал, — хотя бы, перестать пить.

— Перестать пить? Это ты загнул. Я ж пью именно от тоски по невозможному. Я ведь хотел всё и побыстрее, а теперь, — он оборвал сам себя. — Ладно. Говори чего там у тебя и закончим. У меня, из-за тебя, впереди долгий день и больная голова.

— Ученик, который поднимет вас на ступеньку.

— Кто? Те сосунки, что бегают за тобой как ягнёнок за сиськой? — Орикол вскочил с ложа и навис надо мной. — Подачку хочешь сунуть?

— Нет, — я покачал головой, улыбаясь и разглядывая карие глаза в красных точках от возлияний. — Я им сказал сразу, чтобы они не смели называть вас учителем. Они мои.

— И? — Орикол засмеялся и рухнул обратно в вонючие мокрые шкуры. — Излагай, я что-то плохо соображаю.

— Ваш старый ученик, Рикто. Я ведь почти в открытую говорил вам — он отравлен!

— Что? — бывший Воин снова подскочил с лежака. — Какого дарса? Ты о чём?

— Пить нужно меньше! — я скривился и процедил, едва удерживаясь от грубости. — Тут от одного запаха голова кружится. Уважаемый, если хоть что-то в голове мелькнуло, то жду на улице. В приличном виде.

Я сел на ту скамейку, которую всегда занимал Виргл и так же откинулся на горячий саман за спиной. Удобно. Хорошо умел устроиться. За спиной заскрипел песок, и рядом опустился Орикол. Сухой и сменивший рубаху.

— Так, вы двое! Бегом отсюда! — рыкнул учитель и, помолчав, обратился уже ко мне. — Знаешь, пацан, если тебе снежинки не свернут голову, то далеко пойдёшь.

— Снежинки? — Я открыл глаза. Кажется, о них он уже упоминал.

— Что? Тоже интересно? — Орикол ухмыльнулся. — Сначала ты.

— Ладно, — я чуть пожал плечами. Неважно. Преимущество на моей стороне. — Не знаю, кто это придумал. Вряд ли сопляк Виргл. Ему ведь тогда, наверное, было как мне? Даже меньше. А может и он. Грязи в нём хватало. В общем, чем-то чемпион Рикто им не угодил. Сначала ему, затем мне подлили один яд. Не дающий возвышаться.

— Вот сектантское подхвостье! Так, — Орикол глянул на меня исподлобья. — Но ты-то — нормальный!

— Да, — я кивнул и вытащил из кармана крохотный кувшинчик, у мамы зелья хватило на четыре порции. — Объясняю. Травы нужно знать, да ещё и найти. Да ещё и сварить верно. А это непросто. У меня в руке — результаты двух лет поисков. Продаю.

— Ха! — Орикол не изменил позы, пытаясь давить взглядом. — Столько лет прошло. А если он так и не сдвинется?

— Ха! — парировал я. — Возвышение он не прерывал и старался изо всех сил. А уж, сколько лет, неважно. А если теперь, как брага пробку вышибет и попрёт? Ещё и Тукто обгонит?

— Значит, шанс? — Орикол отвернулся.

— Шанс, — подтвердил я и замолчал.

— Хорошо, — Орикол снова поглядел на меня. Теперь без угрозы и давления. — Чего ты хочешь?

— Мама сказала, что отец купил у тебя технику. Я хочу её.

— Легко, — ухмыльнулся Орикол.

— Но не так, как с отцом, — поставил я условие. — Я должен её понять.

— Да ты не охренел? — Орикол поднял брови и повысил голос. — Он-то был Воином! А ты? Как ты поймёшь технику, которую и применить то не можешь?

— Я не требую меня ей научить. Я должен понимать её, чтобы, когда стану Воином, смог быстро освоить. Выучить буквы назубок, перед тем, как читать вслух.

— Хорошо, — обдумав что-то, ответил Орикол.

— А ты, вообще, её применял сам? — запоздало уточнил я, забыв о вежливости.

— Применял, — хохотнул учитель. — Не боись, технику я отлично знаю.