Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

— Ложитесь в постель, мистер Кори! Вам нельзя вставать!

— Мадам, — поклонился я осторожно, — мне просто необходимо встать. Мне надо пройтись.

— Могли позвонить, я бы утку принесла, — прощебетала она, входя в комнату и надвигаясь на меня.

В этот момент я снова почувствовал вызов Рэндома и устало покачал головой. Интересно, как она сообщит об этом? Заметит ли она мое призматическое изображение после того, как я исчезну? Еще одна страничка в растущей книге легенд, которые я постоянно оставляю после себя.

— Моя дорогая и нежная, — обратился я к ней, — в конце концов, наши отношения с самого начала были чистой физиологией. У тебя были другие… много других… Адью, мой одуванчик!

Я поклонился, послал ей воздушный поцелуй и шагнул в Амбер, оставив ее хватающейся за радугу. Сам я ухватился за плечо Рэндома и пошатнулся.

— Корвин! Что за чертовщина?

— Если, как говорится, за победу надо платить кровью, то я только что выиграл небольшое сражение. Дай мне какую-нибудь одежонку, пожалуйста.

Рэндом набросил мне на плечи длинный тяжелый плащ, и я наощупь застегнул его на шее.

— Полный порядок, — заметил я. — Пошли к Бранду.

Он повел меня через зал к лестнице. Я всем телом наваливался на него на ходу.

— Рана опасная? — спросил Рэндом.

— Нож, — ответил я, прижимая рану рукой. — Кто-то ударил меня прошлой ночью в моей спальне.

— Кто?

— Ну, явно не ты, потому что мы только что расстались. А Жерар находился в библиотеке с Брандом. Вычти нас троих и начинай гадать. Больше мне сказать нечего.

— Джулиан, — предположил Рэндом.

— Да, против него многое. Только вечером Фиона выложила против него кучу улик, да и не секрет, что я не хожу в его любимчиках.

— Корвин, его нет, смылся ночью. Слуга, приходивший ко мне, сообщил, что Джулиан уехал. Ну, каково? — Мы добрались до лестницы. Одной рукой я держался за брата, другой — за перила. На первой же площадке пришлось остановиться, чтобы немного передохнуть.

— Не знаю, — ответил я. — Иногда не знаешь, что хуже: использовать презумпцию невиновности слишком часто или вообще отказаться от нее. Но, сдается мне, что если бы он думал, что убрал меня, то он бы остался здесь и разыграл бы изумление, услышав эту новость. На черта ему понадобилось уезжать? Это и в самом деле выглядит подозрительным. Я склонен думать, что Джулиан уехал потому, что опасался Бранда. Того, что он скажет, когда очнется утром.

— Но ты же остался жив, Корвин! Ты ускользнул от убийцы, кто бы он ни был, и он не был уверен, что прикончил тебя. На его месте я был бы уже за тридевять земель.

— Тут ты прав, — признал я, и мы снова зашагали вниз по лестнице. — Да, вполне возможно, что так оно и есть. Ладно, пока это несущественно. Но никто не должен знать о моем ранении.

Он кивнул.

— Как скажешь. Будем говорить об этом только в туалете, предварительно спустив воду.

— От твоих шуточек, Рэндом, ноют не только раны. Вот тебе задачка: как этот тип проник в мою комнату?

— Окна?

— Закрываются изнутри. И сейчас закрыты. На двери новый замок с секретом.

— Тогда все ясно. Это мог сделать только кто-то из нашей семьи.

— Ну-ну, продолжай.

— Кто-то настолько ненавидит тебя, что смог заставить себя ради этого пройти через Лабиринт. Он спустился вниз, прошел его, перенесся в твою комнату и напал на тебя.

— Все было бы очень хорошо, но есть один маленький недостаток в твоих рассуждениях. Все мы разошлись почти одновременно. Покушение произошло не ночью, а сразу же после того, как я вошел в комнату. Ни у кого из нас не было времени спуститься в подземелье, не говоря уже о том, чтобы пройти Лабиринт. Убийца ждал меня. Поэтому, если это был кто-то из нас, то он попал в спальню иным путем.

— Значит, он просто открыл твой замок со всеми его секретами.

— Вполне вероятно. Может, одному из нас отдохнуть, например мне, — пошутил я. Мы прошли площадку и продолжали спускаться. — Отдохнем на углу, чтобы я смог войти в библиотеку без твоей помощи, братец.

— Ну, конечно.

Так мы и сделали. Я собрался, с ног до головы завернулся в плащ, подошел к двери и постучал.

— Минутку.

Голос Жерара.

Шаги, приближающиеся к двери.

— Кто там?

— Корвин. Со мной Рэндом.

Я услышал, как он спросил: «Рэндом тебе тоже нужен?» И тихий ответ: «Нет». Дверь отворилась.

— Только ты, Корвин, — сказал Жерар.

Я кивнул и вошел в библиотеку.

— Сними плащ, Корвин! — приказал Жерар.

— Это лишнее, — возразил Бранд. Я взглянул в его сторону и увидел, что он сидит на постели, опираясь на подушки, и улыбается.

— Извини, но я не так доверчив, как Бранд, — возразил Жерар. — И не желаю, чтобы все мои усилия пропали даром. Давай заглянем, нет ли у него чего-нибудь под плащом.

— Я же сказал, это лишнее, — повторил упрямо Бранд. — Это не он пырнул меня.

Жерар быстро повернулся к нему:

— Откуда ты знаешь?

— Все очень просто, Жерар. Я не знаю, кто это сделал, не будь ослом. Если бы я опасался Корвина, я не позвал бы его сюда.

— Когда я притащил тебя сюда, ты был без сознания. Ты не мог знать, чья это работа.

— Ты уверен?

— Ну… а почему ты не сказал мне?

— У меня есть для этого достаточно серьезные основания. А теперь я хочу поговорить с Корвином наедине.

Жерар опустил голову.

— Я все-таки надеюсь, что ты не бредишь, — буркнул он. — Я буду неподалеку, — добавил он и закрыл за собой дверь.

Я подошел к Бранду. Он протянул руку и стиснул мою в крепком пожатии.

— Рад, что ты добрался домой, — проговорил он.

— Взаимно, — проронил я и взял кресло Жерара, прилагая все усилия, чтобы не рухнуть в него.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— С одной стороны — отвратительно. Но с другой — лучше, чем когда-либо за последние годы. Все относительно.

— Как почти все на свете.

— Но не Амбер.

Я вздохнул:

— Ну, ладно, не будем углубляться в подробности. Что с тобой случилось, черт возьми?!

Он напряженно вглядывался в меня, словно что-то искал. Что? Наверное, то, что я знал. Вернее, то, чего я не знал. Негативное оценивать труднее, поэтому его мозг, должно быть, работал на полную мощность с того самого момента, когда он пришел в себя. Я знал Бранда и был уверен, что то, чего я не знаю, интересует его гораздо больше, чем то, что мне известно. Добровольно он ничего не расскажет. Теперь ему необходимо было знать, как завести разговор, чтобы получить нужную ему информацию, не показав, что она интересует его. Притом делать это он собирался, не тратя лишней энергии. Таков его характер. И, конечно же, я сразу понял — ему что-то нужно. Если только… в последние годы я все настойчивее пытался убедить себя, что люди в самом деле меняются, что время не просто подчеркивает то, что уже есть в человеке, что человек делает, видит, думает, чувствует, все это вызывает в нем качественные изменения. И дает хоть небольшое утешение во времена, когда все остальное летит ко всем чертям. Не говоря уже о том, как это оживляет мою светскую философию. А Бранд, каковы бы ни были его мотивы, кажется спас мою жизнь и память. Что ж, прекрасно! Я решил на сей раз придерживаться презумпции невиновности, но не подставлять ему спину. Небольшая уступка, отход от простой психологии нравов, которая обычно управляет дебютами наших игр.