Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

Только вперед! Четвертый воин авангарда сражался, держа в каждой руке по сабле. Он бился за святое дело, и поэтому наносил удары с большим воодушевлением. Ему удалось справиться с тремя гвардейцами. Третий наш воин не обладал такой верой, а может, просто хуже владел оружием, и был убит сразу же. И их осталось двое. Блейз вытащил свою длинную шпагу с золотым орнаментом, и клинок ее блеснул на солнце.

— Скоро, брат! — сказал он. — Теперь уже скоро! Посмотрим, как они выстоят против принца Амбера!

— Надеюсь, только одного, — заметил я, и он ухмыльнулся.

По моим подсчетам, мы прошли три четверти пути, когда Блейзу пришлось вступить в бой. Он мгновенно убил первого гвардейца, вонзил острие шпаги в горло второго и ударил ею по голове третьего, скидывая его вниз. Дуэль с четвертым продолжалась несколько секунд, но исход ее не вызывал сомнений. Я поднимался вслед за Блейзом, и на всякий случай тоже вытащил шпагу из ножен. Он был великолепен и владел оружием куда лучше, чем я предполагал. Шпага его, словно живая, мелькала в отблесках солнца. Он стремительно продвигался вперед, и гвардейцы падали перед ним — о боже, как они падали! И что бы ни говорили о Блейзе, в тот день он показал себя истинным принцем, достойным сыном Амбера. Я стал думать, долго ли он продержится. В левой руке Блейз держал кинжал, которым пользовался с ярой жестокостью и при малейшей возможности, пока не лишился его, оставив в горле своей одиннадцатой жертвы. Не было видно конца колонне солдат Эрика. Вероятно, она доходила до самого верха лестницы. Я надеялся, что мне не придется вступить в бой. Почти верил в это. Еще три гвардейца пролетели мимо меня в пропасть, и мы оказались на небольшой лестничной площадке перед очередным поворотом. Блейз расчистил площадку и вновь начал подниматься по ступенькам. Я наблюдал за ним уже полчаса, а воины, выступавшие против него, все падали и падали, как подкошенные. Я слышал шепот восхищения солдат, шедших сзади, и у меня невольно мелькнула сумасшедшая мысль, что Блейзу удастся расправиться со всеми гвардейцами в одиночку. Он использовал каждый трюк, известный в фехтовании. Он выбивал шпаги плащом, делал подножки. Он хватал противника за кисть руки, выворачивал и скидывал в пропасть, не применив оружия.

Мы дошли до следующей лестничной площадки, и я увидел, что на рукаве Блейза, не перестававшего улыбаться, выступила кровь. Гвардейцы, стоявшие за теми, с которыми он уже разделался, были бледны, как смерть. Это тоже ему помогало. Возможно, и мое присутствие нагоняло на них страх, действовало на нервы, сковывало движения. Как я позднее узнал, они слышали о нашей битве на море. Блейз расчистил очередную лестничную площадку. Честно говоря, я не думал, что ему удастся продержаться так долго. Столь феноменального владения шпагой я не видел с тех пор, как Бенедикт в одиночку удерживал проход через Арденнский лес против Лунных Всадников Генеша. Однако Блейз начал уставать, это стало для меня заметно. Если бы можно было подменить его хоть ненадолго, дать ему возможность отдохнуть. Но такой возможности не было. Поэтому я продолжал идти сзади, с ужасом ожидая, что очередной удар окажется для него последним. Он явно слабел. До вершины горы оставалось сто футов.

Внезапно Блейз стал мне близок. Он был моим братом и не отказал мне в помощи, а сейчас, прекрасно понимая, что вряд ли ему удастся продержаться до конца, продолжал сражаться… тем самым давая мне шанс завоевать трон… Он убил еще троих, но с каждым ударом рука, державшая шпагу, двигалась все медленнее. Поединок с четвертым гвардейцем затянулся минут на пять, и я был уверен, что следующий противник окажется для него последним. Я ошибся. Пока Блейз пытался высвободить клинок из тела, я перебросил шпагу из правой руки в левую, выхватил из-за пояса кинжал и метнул его. По самую рукоять вошел он в горло пятого гвардейца. Блейз перепрыгнул сразу через две ступеньки и ударом локтя скинул очередного солдата в пропасть, затем сделал прямой выпад, вспоров живот следующему. Я не отставал ни на шаг, готовясь вступить в бой, как только возникнет необходимость, но Блейз пока что не нуждался в моих услугах. С необычайной энергией, как будто к нему пришло второе дыхание, кинулся он вперед и выиграл для нас две ступеньки. Я держал наготове еще один кинжал, который мне передали по цепочке, и бросил его, как только заметил, что Блейз начал уставать. Но в момент броска гвардеец нагнулся, и кинжал ударил его рукояткой по голове. Это, правда, помогло Блейзу столкнуть своего противника с лестницы, но идущий следом солдат решительно бросился в атаку, и хотя шпага Блейза вошла ему в грудь, он потерял равновесие, и они вместе полетели в пропасть. Повинуясь непонятному инстинкту, почти не соображая, что делаю, но тем не менее прекрасно понимая, что мгновенные решения всегда себя оправдывают, я выхватил левой рукой из-за пояса колоду карт, швырнул ее Блейзу, который на секунду как бы завис над бездной (настолько быстро отреагировали мои мускулы), и крикнул ему во все горло:

— Лови скорее! Лови же, идиот!

У меня не было времени смотреть, что произойдет дальше: пришлось вступить в бой. Но колоду он поймал. Это я успел заметить краешком глаза. И тогда начался последний этап нашего восхождения на Колвир. Скажу только, что нам удалось это сделать, и я остановился, тяжело дыша, на верхней площадке лестницы, и стал ждать, когда вокруг меня соберутся остатки моего войска. Мы построились и кинулись в атаку. Чтобы дойти до гигантской арки, являющейся восточными воротами Амбера, нам потребовался примерно час. Мы миновали ее с боем и вошли в город. Где бы сейчас ни был Эрик, я уверен, он не предполагал, что нам это удастся. Невольно я вспомнил Блейза. Хватило ли у него времени выхватить нужную карту и воспользоваться ею, прежде чем он упал на дно пропасти? Видимо, я никогда этого не узнаю. Мы недооценили противника, очень недооценили. Сейчас его войско намного превосходило наше численностью, и нам оставалось только биться до последнего, потому что о победе нечего было мечтать. Зачем я бросил Блейзу колоду карт? Я знал, что у него не было своей, и действовал подсознательно, повинуясь инстинкту, который скорее всего приобрел на Отражении Земля. Ведь карты необходимы были мне, чтобы спастись, если меня разобьют.

Наступил вечер, и моя небольшая армия таяла на глазах. Нас окружили со всех сторон, а до дворца было еще далеко. Мы потерпели поражение. Льювилла или Дейдра предоставили бы мне убежище. Зачем я лишил себя возможности к ним обратиться?

Я отразил очередную атаку, убил гвардейца и перестал думать о своем поступке. Солнце зашло, небо потемнело. Нас оставалось всего несколько сотен, и мы не приблизились к дворцу ни на шаг. Затем я увидел Эрика, отдающего какие-то распоряжения громким голосом. Если б только мне удалось подойти к нему ближе! Но это было невозможно. Я сдался бы ему в плен, чтобы сохранить жизни моим людям. Но сдаваться было некому, и никто не предлагал мне условий капитуляции. Эрик не услышал бы меня, закричи я во все горло. Он был слишком далеко.