Роджер Желязны - Девять принцев Амбера. Том 1

— Вперед! — скомандовал он.

Ему ответило громкое эхо.

Наш авангард составлял отряд из пятисот всадников. Мы углубились в Круг на полмили, прежде чем увидели черную кавалерию, которая неслась нам навстречу. Мы сломали их строй за пять минут и продолжали скакать вперед во весь опор. Затем мы услышали гром. Засверкали молнии, пошел дождь. Разыгралась буря.

Неровный строй копьеносцев, стоически ожидающих нападения, преградил нам путь. Мы почувствовали ловушку, но не остановились. И черная кавалерия ударила по нашим флангам. Закипела битва. Прошло минут двадцать… Мы сдерживали их натиск, поджидая подхода основных сил. Затем двести наших воинов продолжили свой путь…

Люди. Мы убивали людей, а они убивали нас, эти существа с серыми лицами, двигающиеся, словно роботы. Марионетки. Мне же необходимо было уничтожить их предводителя… Интересно, какова пропускная способность пути, который я им открыл? Я этого не знал. Скоро… Бешеная скачка привела нас на вершину холма, и далеко внизу я увидел темную цитадель. Я поднял шпагу. Мы начали спускаться, и тут на нас напали. Они шипели, рычали и били крыльями. Значит, людей у него не осталось. Грейсвандир стала похожа на язык пламени, молнию, своего рода электрический стул. Я уничтожал мерзких тварей по мере их приближения, и, умирая, они сгорали. Справа от меня Ланс прорубал дорогу, что-то бормоча себе под нос. Не иначе как молился за тех, кого убивал. Слева скакал Ганелон, и за хвостом его лошади струилась огненная река. Сверкали молнии, цитадель росла прямо на глазах.

В нашем авангарде осталось не более ста человек. Когда мы подъехали к воротам, нас встретил отряд из людей и зверей. Мы атаковали. Они превосходили нас численностью, но я не жалел, что мы так далеко оторвались от своей пехоты. Я знал, что время не ждет.

— Я должен пробиться! — закричал я. — Рогатый в цитадели!

— Он мой! — прокричал мне в ответ Ланс.

— Лично я вам не конкурент! — воскликнул Ганелон, рубя шпагой направо и налево. Но я с вами. Креститесь, когда сможете!

Мы убивали, убивали и убивали, но вскоре противник начал одерживать верх. Звери, похожие на людей, и люди, похожие на зверей, окружали нас со всех сторон. Мы отчаянно защищались, и в это время подтянулась наша основательно потрепанная пехота. Бой закипел с новой силой. Мы вновь бросились в атаку (в нашем авангарде осталось человек сорок-пятьдесят), ворвались в ворота и очутились во дворе, где на нас напали обороняющиеся. Двенадцать всадников, которым удалось пробиться к входу в высокую черную башню, были встречены ее стражами.

— Вперед! — вскричал Ганелон, спешившись и кидаясь в бой.

— Вперед! — вскричал Ланс, и я подумал, что они имеют в виду либо меня, либо друг друга.

Я решил отнести этот призыв на свой счет, отделился от сражающихся и побежал вверх по лестнице. Я не сомневался, что найду рогатого в верхнем помещении башни. Мне придется вызвать его на дуэль и победить, потому что именно я был виновен в том, что он появился на этом Отражении. Может, у меня не хватит сил, но попытка не пытка. К тому же никто, кроме меня, не знал, кто он такой. На верхней площадке лестницы я остановился перед тяжелой деревянной дверью, запертой изнутри на засов. Я отступил на шаг, ударил ногой что было сил, и дверь рухнула с громким треском. Он стоял у окна, человек, одетый в легкие доспехи, с козлиной головой на широченных плечах. Я переступил через порог. Когда дверь упала, он повернулся и теперь смотрел на меня в упор, пытаясь заглянуть в глаза сквозь прорезь шлема.

— Смертный, ты зашел слишком далеко, — сказал он. — Ведь ты смертный?

— Спроси у Страйгаллдвира, — ответил я.

— Ты тот, кто убил его, — бесстрастно произнес он. — Скажи, он узнал тебя?

— Может быть.

На лестнице послышались шаги, и я быстро отступил влево. В комнату ворвался Ганелон.

— Стой! — крикнул я.

Он вздрогнул, остановился, как вкопанный, и медленно повернулся ко мне.

— Это оборотень. Кто он такой?

— Грех, который я совершил, прокляв то, что любил всем сердцем. Отойди в сторону и не мешай. Он мой.

— Я не помешаю. — Ганелон остался стоять на месте.

— Ты сказал правду? — спросил рогатый.

— Сейчас узнаешь, — ответил я и бросился на него.

Но он не скрестил со мной шпаги. Его поступок посчитал бы глупостью любой, даже самый неумелый фехтовальщик. Он бросил в меня свою шпагу, сверкнувшую, подобно молнии. Когда она летела, громыхнул гром. За окном разбушевалась буря. Я уклонился, шпага вонзилась в пол и тут же вспыхнула ярким пламенем. За окном сверкнула молния. Ослепленный, я замешкался, и в это мгновение оборотень кинулся на меня. Он прижал мои руки к бокам; рога ударили по забралу шлема раз, другой… Но я напряг мускулы, и захват постепенно начал слабеть. Я бросил Грейсвандир, рванулся, высвободился из железных объятий, и в этот момент глаза наши встретились.

— Повелитель Амбера, почему ты убиваешь нас? — спросил он. — Ведь это ты открыл нам путь.

— Я сожалею о своем безрассудном поступке и надеюсь исправить ошибку.

— Слишком поздно. К тому же отсюда ли надо начинать?

И он вновь ударил меня рогами. Реакция у него была просто фантастической. Я не успел защититься и отлетел к стене. А затем он поднял руку, сделал знак, и внезапно я увидел придворных Хаоса на марше — видение, от которого волосы дыбом встали на моей голове и холодом сковало душу. Что я натворил?!

— Вот видишь? — сказал оборотень. — Ты открыл путь. Так помоги нам сейчас, и мы вернем тебе то, что ты считаешь своим по праву.

Какое-то мгновение я колебался. Возможно, он выполнит свое обещание, если я помогу. А что дальше? Мне придется все время быть начеку. Союзники на короткое время, мы будем рады перегрызть друг другу глотки, как только каждый добьется своего… И все же, если в моих руках окажется вечный город…

— Значит, договорились? — прозвучал резкий блеющий голос.

Я подумал об Отражениях и об Отражениях Отражений… Не торопясь, расстегнул застежки шлема… И швырнул его в оборотня, который, казалось, не сомневался в моем согласии. По-моему, Ганелон в это мгновение шагнул вперед. Я стремительно кинулся на рогатого и прижал его к противоположной стене.

— Нет! — сказал я.

Его руки, похожие на человеческие, сомкнулись на моей шее в ту самую секунду, когда я сдавил ему горло. Сжав пальцы, я резко перекрутил ладони. Думаю, он сделал то же самое. Я услышал хруст — так ломается сухая хворостина. Помню, мне стало любопытно, чья шея сломана. Моя страшно болела…

Я отрыл глаза и увидел небо. Я лежал на одеяле, постеленном на земле.

— Боюсь, он останется жить, — услышал я голос и, медленно повернув голову, увидел Ганелона.

Он сидел на краешке одеяла рядом с Лорен.