Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Я провел языком по пересохшим губам и попытался вспомнить, когда в последний раз наедался досыта. Это оказалось делом нелегким, так как я перебивался на сухом пайке с тех пор, как по зову Кемока покинул свой отряд. Следы какой-либо дичи нам не попадались — лишь снежный барс выл в ночи, а там, где рыскает этот охотник, должна быть добыча. Я представил огромный кусок мяса на вертеле, стекающие с него капли жира... И это дало мне стимул — желание переступить опасную черту и идти в неизвестность...

Мы приняли необходимые меры предосторожности — обвязались веревкой, чтобы в том случае, если кто-либо из нас поскользнется, подстраховать его. Но переход через эту долину деревьев-уродов не вселял в нас оптимизма. Нашей целью был не противоположный склон, нам нужно было спускаться вниз, держа курс все время на восток. Туман по-преж-' нему застилал все внизу, и нам оставалось лишь надеяться на то, что там есть равнина. Мне всегда казалось, что я неплохой альпинист, но лазая по горам, я обычно имел дело с камнем и землей. Теперь же под ногами были раскачиваемые ветром и прогибающиеся при каждом шаге гладкие стволы деревьев. И пройдя всего несколько футов по этому лабиринту, я обнаружил, что кошмарная долина обитаема.

Раздался резкий стрекочущий крик, и с верхней ветки, за которую я только что ухватился, внезапно устремилось вниз какое-то крылатое существо, затем оно снова взмыло вверх и исчезло среди листвы. Каттея вскрикнула, а меня спасло от падения лишь то, что я держался за верхнюю ветку. Наше продвижение еще более замедлилось. Три раза мы отмахивались от этих летающих тварей. Нам пришлось даже сделать крюк в одном месте, когда мы увидели еще одного обитателя здешних мест — более уродливого — чешуйчатый, с узким вилкообразным языком, дрожащим в зеленой пасти, сам серебристо-зеленый, цвета той листвы, среди которой притаился, он смотрел на нас немигающими глазами. Не змея, нет — у него были небольшие конечности и когтистые лапы, которыми он цеплялся за ствол; тело вытянутое — было в нем что-то зловещее, но он не причинил нам зла. Всему приходит конец. Изможденные, истекающие потом, готовые упасть от усталости, мы шагнули с неустойчивой ветки на каменистый склон. Каттея, тяжело дыша, словно подкошенная, рухнула иа землю. Тела наши горели от множества царапин и следов хлестких ударов веток. Наша военная форма была достаточно крепкой, чтобы выдержать такой переход, но платье Каттеи порвалось во многих местах, а в ее волосах, выбившихся из-под платка, запутались сломанные веточки.

— Я похожа на жительницу Страны Мха,— проговорила она, осмотрев себя с ног до головы, и неопределенно улыбнулась.

Я оглянулся на проделанный нами путь.

— Да, больше эта страна ни на что не похожа,— усмехнулся я. Тишина, повисшая над нами, заставила меня повернуться к своим спутникам. Они оба уставились на меня так, будто я сказал что-то очень важное, сам того не понимая.

— Страна Мха,— повторила Каттея.

— Кроган, Тас, Люди Зеленой Тишины, Фланан...— добавил Кемок.

— Но ведь это все легенды, предания — сказки, которые рассказывают детям, пугают тех, кто не слушается...— возразил я.

— Да, все это чуждо Эсткарпу,— сказала Каттея.— Но что ты скажешь о Вольте? Ведь до тех пор, пока Корис не нашел Пещеру и его самого, сидящего там, все считали, что это выдумка, небылицы. И Топор Вольта, который Норис прихватил с собой, разве не из легенды?

— А женщины из Страны Мха, которые просят матерей понянчить детей и платят им за это золотом и наделяют удачей? А летающие существа, предающие пыткам тех, кто пытается проникнуть в их тайны? Создания, живущие в сумрачном подземелье, и заманивающие к себе людей, а люди, похожие на деревья...— Я вспоминал всякие обрывки из старых сказок, от которых становилось то смешно, то так страшно, что мороз пробегал по коже. Их рассказывали, собравшись у камина, в замке.

— Истории эти такие же древние, как Эсткарп,— сказал Кемок,— и вероятно имеют под собой реальную почву.

— Нам и так хватает всяких ужасов — давайте хоть сказки оставим в покое,— проворчал я.— А то будут мерещиться за каждым кустом всякие призраки!

Но воображение уже работало, да и сама эта земля действительно напоминала старые предания и легенды. Ведь Вольт оказался не выдумкой, а реальностью — наш отец доказал это. И чем дальше мы углублялись в эту страну, тем чаще вспоминались фантастические существа из детских сказок.

Мы добрались до нижнего склона, но характер местности не изменился, оставался изрезанным. Главное сейчас — найти воду. И хотя растительность стала значительно богаче, мы не встречали ни ручейка, ни родника, а жара становилась все нестерпимей. Туман не исчез, и мы видели перед собой лишь небольшой участок пути. Этот туман больше напоминал пар. Нам пришлось снять с себя шлемы и кольчуги. Не знаю, когда я осознал то, что мы не одни в этом диком мире, окутанном туманом. Наверное усталость и жажда притупили во мне навыки разведчика. Но ощущение того, что за нами постоянно наблюдают, становилось все отчетливее. Теперь я был уверен в этом, и приказал своим спутникам спрятаться в зарослях, а сам стал пристально всматриваться во все стороны, держа наготове оружие.

— Это где-то там...— Кемок тоже взял в руки меч.

Каттея сидела, закрыв глаза, чуть приоткрыв рот, и вслушивалась в окружающее, но не уши служили ей в данный момент, она слушала всем телом, всем своим нутром.

— Не могу понять,— шепотом произнесла она.— Контакта нет...

— Ушел! — Я был уверен, что видел, как притаившееся существо, похожее на то, крылатое, что мы видели в долине, улетело прочь. Надо было продвигаться вперед, подальше от этих тварей. И мы стали спускаться в низину. Туман наконец-то рассеялся. Высокие деревья и кустарники сменились огромной поляной, покрытой густым, пружинящим под ногами, сероватым мхом. Идти но нему было приятно, ноги утопали словно в мягкой подушке. Раздавалось пение птиц, то там, то здесь пробегали какие-то мелкие зверюшки. Так, дичь мы нашли, но воды по-прежнему не было видно. Затем мы наткнулись на первые следы человека — полуразрушенную стену, служившую, как мы решили, заграждением, так как за ней было по всей вероятности поле, заросшее высокой травой, среди которой можно было заметить чахлые колоски пшеницы. Когда-то здесь была ферма. Мы пошли вдоль этой стены и вскоре вышли на открытое пространство. Солнце палило нещадно, и мысли о воде вытесняли все остальное. На ферме могла быть вода. Каттея споткнулась и ухватилась за стену.

— Извините,— тихо произнесла она.— Но я не могу идти дальше.

И прекрасно ее понимал, но оставить ее одну в таком опасном месте, а самим идти на поиски воды... Кемок подхватил ее под руки.