Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Любой самый гениальный план военных действий может провалиться из-за какой-нибудь мелочи. Такая вещь, как упавшее после бури дерево, может свести на нет работу многих дней; это я знал по собственному опыту. «Удачливый» командир тот, кто способен принимать моментальные решения и вырывать победу из рук противника, когда, казалось бы, поражение неизбежно. Мне не доводилось командовать большим отрядом разведчиков, принимать решения, подвергающие опасности жизни многих. Как заставить умудренных опытом воинов поверить мне? Сомнения не покидали меня, когда я пытался заснуть, чтобы набраться сил перед новым днем.

Наконец я уснул, но сон был таким тревожным, что я почти нс отдохнул за ночь. И тогда пришло простое решение: вернуться в тот лагерь, откуда прискакала испуганная лошадь, отпустить животное, самому спрятаться и понаблюдать за теми, кто там хозяйничает. Что я и сделал, направив лошадь на юг. Мы шли рысью, избегая открытых пространств, держась поближе к естественным укрытиям. Я всматривался в небо и искал глазами зеленую птицу. Меня не оставляла надежда — посланник Дахаун где-то поблизости.

Мы покинули Эсткарп в разгар лета, с тех пор прошло не так много времени, но все вокруг сильно преобразилось, веяло осенней прохладой. И ветер скорее напоминал зиму. Пурпурный цвет листвы, незнакомые горы — мне казалось, что я хорошо знал раньше эту местность. Несомненно, Власть изменила все вокруг. Лошадь шла на юг, и вскоре мы приблизились к возделанным полям. Я увидел недавно выкорчеванные деревья, кострища. Я спешился, так как лошадь могла, оступившись, легко поранить ногу. Я опустил руку в золу и начертил на своем лбу и груди древний знак. Никогда еще мне не доводилось применять эту колдовскую хитрость — таким образом отпугивать от себя зло. Лошадь подняла голову, и я уловил ее мысль. Она дома. Я отпустил поводья, похлопал животное по крупу и отправил на поиски хозяина. Сам же под прикрытием корней деревьев стал пробираться к краю холма.

То, что я увидел с холма, не было военным лагерем. Посередине сооружено нечто вроде убежища — не на день, не на неделю, а по крайней мере на сезон — обнесенного частоколом. Несколько бревен валялось рядом — ограду достраивали.

В загоне я насчитал около двадцати лошадей, теперь к ним присоединился и мой скакун — остальные лошади приветствовали его негромким ржанием. От группы людей, занимающихся строительством убежища, отделился один мужчина. Он поймал лошадь за поводья и что-то закричал.

Из укрытия показалась женщина в ярко-желтом платье. Мужчины побросали орудия труда и собрались вокруг лошади. Древняя Раса! Правда более светловолосые — наверное, в их крови есть примесь сулькарской крови. Все они были одеты в кожаные формы воинов. Готов держать пари, что все они в недавнем времени служили на границе. Как разведчик я знал: такая мирная картина свидетельствует о том, что где-то поблизости есть часовые и охрана. Если они обнаружат, что я выслеживаю их, мне несдобровать, но идти в открытую, не зная их намерений...

На стене убежища я увидел свеженарисованный герб — такой же замысловатый, что и на седле лошади. Те, что поселились здесь, наверняка, не ждут опасности с юга — а значит, Карстен потерпел поражение. Но зачем тогда сооружать частокол? Причем в первую очередь — ведь жилье они только начали строить? Может быть, причина кроется в том, что они слишком долго жили в страхе и не представляют жилище без подобного сооружения? И что мне теперь делать? Наверняка они выбрали это место сами, именно таких людей я ищу. Впрочем, уверенности у меня не было. Они продолжали осматривать лошадь, словно она только что возникла из воздуха, сняли с нее седло и тщательно обследовали его. Потом начали что-то горячо обсуждать, резко повернули головы в мою сторону — они не поверили, что лошадь вернулась сама по себе! Женщина в желтом платье скрылась в убежище, потом появилась снова. Она несла кольчугу, следом за ней шла девушка в розовом платье, в руках у нее были шлемы. Четверо мужчин облачились в доспехи, пятый поднес пальцы ко рту и пронзительно свистнул. Ему ответили по меньшей мере с пяти точек — одна из них прямо за моей спиной, другая слева! Я прижался к земле. Неужели они уже заметили, где я? Если да... почему не набросились на меня? Если не заметили, то малейшее движение может меня выдать. Я принял рискованное решение: лучше самому встать и направиться в лагерь, чем быть пойманным в качестве шпиона. Я поднялся, подняв руки ладонями вперед, подальше от пояса с оружием. И начал спускаться с холма. Они сразу развернулись ко мне.

— Давай, смельчак, пошевеливайся! — Раздался резкий голос за моей спиной.— Мы не любим тех, кто приходит без предупреждения!

Я не стал поворачивать голову.

— Вы видите, что в руках у меня нет оружия. Между нами не брошена перчатка...

— Как сказать, воин. Но друг не ползет на животе, как тот, что является за головой противника и покоряет дух сраженного пулей.

За головой противника! Наверное, этот часовой один из тех фанатиков, что славились в битвах своей свирепостью. Они родом из Карстена, пережили слишком много, и поэтому придерживаются теперь варварских обычаев. Свирепый народ!

Я спускался, не торопясь. Опытным глазом я оценил местоположение их укрепления. Как только они завершат строительство частокола, их жилище превратится в надежную и неприступную крепость. Они поджидали меня в недостроенной части частокола — с оружием в руках, в шлемах и кольчугах... У того, кто стоял в центре, на шлеме были знаки отличия, выложенные желтыми драгоценными камнями. Он был средних лет, как мне показалось, хотя у людей Древней Расы трудно определить возраст. Я остановился в нескольких шагах от него и снял шлем, чтобы они видели мое лицо.

— Роду вашему приветствие, принадлежащим Роду — удачи, дню — хорошего рассвета и заката, усилиям — поддержку.— Я произнес древнее официальное приветствие и стал ждать ответа. От него зависело во многом то, кем я буду для них — гостем или пленником.

Последовала пауза. Подбородок их предводителя рассекал длинный шрам от удара меча, а на кольчуге виднелась вмятина. Тягостно тянулись минуты ожидания. За моей спиной раздалось покашливание — наверное, по первому же приказу своего хозяина караульный кинется на меня. Я беззащитен перед ними, и руки подняты — я, Кайлан Трегарт, жду чьей-то прихоти!

— Род Дульмата открывает свои ворота кому?

Я услышал недовольный вздох караульного и опять встал перед сложной дилеммой. Назвать свое настоящее имя и род, к которому я принадлежу — более, чем опасно; это может меня погубить, если я объявлен вне закона, а наверняка так и обстоят дела. Называя себя вымышленным именем, я могу навлечь еще больший гнев, потому что, минуя их ворота, я наверняка подвергнусь проверке на ложь при помощи специального приспособления. Остается использовать очень старый обычай, сохранившийся со времен войны. Но не знаю, поможет ли это мне здесь и сейчас.