Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Корис угрюмо улыбнулся.

— Разве вы недостаточно прожили в Эсткарпе, Саймон, и не поняли, что такое матриархат? Не захотела потому, что Сила, которая охраняет безопасность Эсткарпа, сосредоточена не в мечах мужчин, а в руках женщин. И все властительницы Эсткарпа — женщины. А у фальконеров свои собственные обычаи и они им так же дороги, как права Эсткарпа колдуньям. Фальконеры — это мужские боевые отряды. Дважды в год молодые воины отправляются в особые женские поселки, чтобы зачать новые поколения. Их, как жеребцов, пускают пастись с кобылами. Но среди фальконеров нет понятия о страсти, о .любви между мужчиной и женщиной. И женщины для них существуют лишь как матери их сыновей. Таким образом, их нравы цивилизованному Эсткарпу показались варварскими, и Властительница заявила, что, если они поселятся в пределах страны, Сила, таящаяся в женщинах, исчезнет. И им было сказано, что Властительница не разрешает им селиться в пределах страны. Но им разрешили пройти по территории страны и получить все необходимое. Если они поселятся за пределами Эсткарпа, колдуньи пожелают им добра и не поднимут против них меча. Так обстоят дела уже больше ста лет.

— И удалось им создать свою страну?

— Еще какую.— Ответил на вопрос Саймона Такетон.— Они сумели трижды отбить нападения герцога Карстена. Сама земля, которую они выбрали, сражается на их стороне.

— Вы сказали, что Эсткарп не захотел с ними породниться,— заметил Саймон.— Но что это за клятва Меча и Щита, Крови и Хлеба? Похоже на то, что у вас имеется какое-то взаимопонимание.

Корис сосредоточился на еде, обгладывая кости рыбы. Потом улыбнулся, а Такетон рассмеялся. Только Йивин выглядел слегка смущенным, как будто речь шла о вещах, о которых он не имел представления.

— Фальконеры — настоящие мужчины...

— Но гвардейцы Эсткарпа — тоже мужчины,— продолжал Саймон.

Корис широко улыбнулся.

— Не поймите нас превратно, Саймон. Мы преклоняемся перед женщинами Власти. Но они по самой своей природе отдалены от нас и от того, что нам близко. Вы знаете, что Сила уходит от колдуньи, которая становится истинной женщиной. Поэтому она вдвойне ревностно относится к своей Силе, отдавая часть жизни на то, чтобы удержать ее. В то же время они гордятся тем, что они женщины. Для них обычаи фальконеров, которые отрицают их гордость и Силу, и которые признают в них лишь женское тело без разума и личности, неприемлемы. Мы можем не соглашаться с обычаями сокольничьих, но, как бойцы, уважаем их, и между нами пет вражды. Гвардия Эсткарпа и фалъконеры не ссорятся. И,— он отбросил в сторону кость, сняв с нее последний кусок мяса,— скоро может наступить ночь, когда нам понадобится их помощь.

— Это верно! — горячо заговорил Такстон,— Карстен враждебен нам. Фальконеры стоят между Карстеном и Зсткарпом. И мы помним, как Властительница смотрела сквозь пальцы на то, как зерно и скот отправились в поселки фальконеров, когда выпал большой снег и у них был неурожай.

— В этих поселках голодали женщины и дети,— заметил Йивин.

— Запасы подоспели вовремя.

— Сокол! — Йивин указал вверх, и они увидели плывущего над ними сокола. Птица на этот раз оказалась предвестником отряда. Всадники подъехали и остановились, глядя на гвардейцев. Их лошади походили на пони, это были грубошерстные животные, проворные, сильные и пригодные для езды по горным тропам. По у каждого всадника был раздвоенный рог, на котором сидел сокол. Сокол-проводник подлетел к предводителю всадников и сел на его рог. Как и гвардейцы и салкары, фальконеры были вооружены небольшими щитами и одеты в кольчуги. Шлемы их походили на головы птиц, которых они приручили. Саймон знал, что сквозь прорези этих шлемов на них смотрят человеческие глаза. Он чувствовал себя неуютно под взглядами людей, лиц которых он не видел.

— Я Корис — служу Эсткарпу.— Корис, опустив топор, стоял перед четырьмя всадниками. Человек, сокол которого вернулся на свой насест, поднял руку. Это был жест, понятный людям всех эпох.

— Малин с гор,— голос его глухо звучал за металлическим шлемом.

— Между нами мир.— слова Кориса звучали полувопросом-полуутверждением.

— Между нами мир. Повелитель Крыльев приглашает капитана Эсткарпа в Орлиное Гнездо.

Саймон сомневался, выдержат ли пони двойную тяжесть. Но когда он сел верхом за одним из всадников, то обнаружил, что маленькое животное не менее устойчиво, чем ослик, и даже как будто не замечает дополнительной тяжести. Тропа, ведущая на территорию фальконеров, была явно не рассчитана на обычного путешественника. Саймон лишь силой воли заставлял себя не закрывать глаза, когда они двигались по самому краю, и ноги его свисали над бездонной пропастью. Время от времени птицы поднимались в воздух и улетали вперед к дальним долинам, а затем возвращались к хозяевам. Саймону очень хотелось расспросить об этом странном союзе человека и птицы: ему казалось, что крылатые разведчики о чем-то докладывают своим хозяевам. Отряд спустился со склона на более широкую дорогу. Но они лишь пересекли ее и снова углубились в горы с опасными тропами. Саймон решил заговорить с человеком, за спиной которого он сидел.

— Я новичок в этой южной местности. Разве нет дороги через горы более широкой?

— Есть торговые дороги. Мы держим их открытыми, это выгодно. Значит, вы и есть тот выходец из чужого мира, который поступил на службу Эсткарпу?

— Да.

— Похоже, вас изрядно потрепало море.

— Человек не может командовать бурей,— уклончиво ответил Саймон,— мы живы... и за это спасибо.

— Поблагодарите и за то, что вас не унесло дальше к югу. Грабители Верлейна кое-что находят в море. Они не заботятся о людях.

— Настанет день,— голос всадника звучал угрожающе,— и Верлейн поймет, что стены и рифы — недостаточная защита. Там, где ступит герцог, не найдется места для грабителей. На месте их костров вспыхнут пожары.

— Верлейн принадлежит Карстену? — спросил Саймон. Везде, где можно, он старался узнать об этом мире как можно больше.

— Дочь Верлейна должна выйти замуж за герцога. Эти чужеродцы считают, что право наследования переходит и к женщине! Поэтому герцог сможет претендовать на Верлейн и на все его богатства, добытые из моря, а главное — Верлейн дает возможность владеть береговой линией. Издавна мы шли на службу к торговцам, хотя море — это не наше поле битвы. Может нам и придется еще вмешаться, если понадобится.

— Вы оказывали помощь и людям Салкаркина?

Птичья голова на шлеме резко кивнула.

— На кораблях салкаров мы прибыли из-за моря, гвардеец! И с ал к ары имеют право ожидать нашей помощи.

— Сейчас она им уже не нужна! — Саймон не знал, почему он сказал это, он тут же пожалел, что сболтнул лишнее.