Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

— Они делают это не по своей воле.— Сказал юноша.

— Я видел такое и раньше,— ответил Саймон,— но тогда человека убивала машина.

Помощник, перебежавший к Саймону всего тридцать дней назад, покачал головой.

— Ивьян — солдат, наемник. Война — его профессия. Но убивать таким образом — это только породить ненависть! Ивьян — хозяин своей земли, он слишком умен, чтобы уничтожить собственное добро. Он не мог отдать приказ совершать такие злодеяния.

— Но мы не впервые видим их. Действительно, все это не может быть результатом приказа одного-двух садистов.

— Верно. Поэтому я и думаю, что мы сражаемся с одержимыми.

Одержимые! Саймон подумал о старом значении этого слова в его собственном мире — одержимые злым духом. Что ж, можно понять этого человека после того, что он видел. Одержимые злым духом — и лишенные собственной души! И снова Колдер! Отныне, хотя это ему и претило, Саймон вел записи о жестоких событиях. Впрочем, ему ни разу не удалось застать преступников за работой. Ему хотелось поговорить об этом с колдуньей, но она и Брайант ушли с первой волной беглецов. Он потребовал от сети партизанских отрядов регулярной информации. И по вечерам в очередной штаб-квартире сравнивал сводки. Конкретного было немного, но постепенно Саймон все более убеждался, что командиры карстенских отрядов действуют не в своей обычной манере, и что в армию герцога проникло чье-то чужое влияние.

Чужаки! Несоответствие технических знаний устройству общества продолжало занимать Саймона. Беглецы, которых он расспрашивал, рассказывали, что энергетические машины, которые ош1 знали, пришли «из-за моря» несколько веков назад, машины салкарских моряков, заимствованные древней расой для освещения и отопления — тоже «из-за моря», фальконеры сами приплыли «из-за моря» и привезли с собой удивительные коммуникационные приспособления для своих соколов. А колдеры, ведь они тоже появились «из-за моря». Что же это за земля такая—«из-за моря»? Похоже, источник всего удивительно-

го — там, в этом неведомом краю. Свои сведения он передавал колдуньям в Эсткарп. И сам просил их поддерживать с ним связь. И о нем не забывали. Он был уверен; пока его пополнение приходит из древней расы, ему нечего бояться чужаков. Еще три поддельных сокола встретились ему в горах. К сожалению, их не удалось поймать целыми, и Саймон мог рассматривать лишь обломки. Оставалось загадкой, откуда они прилетали и с какой целью. Ингвальд, помощник Саймона, следовал за ним по пятам.

— Главный отряд с трофеями уже далеко в горах, капитан. Там четыре ящика стрел и пища.

— Слишком много для легкого отряда.— И Саймон нахмурился. Он думал о неприятеле.— Похоже, Ивьян собирается устроить главную стоянку где-то поблизости и здесь базировать свои отряды. Возможно, он собирается двинуть к границам большие силы.

— И не понимаю этого,— рассуждал Ингвальд.— Почему вспыхнула бойня из ничего? Мы не были кровными братьями берегового народа. Они оттеснили нас вглубь, когда приплыли из-за моря. Но десять поколений мы жили с ними в мире, каждый шел своим путем и не мешал другому. Мы не готовились к войне, ведь не было никаких причин для внезапного нападения на нас. Но когда это началось, то шло так, словно давно готовилось.

— Однако, возможно, вовсе и не Ивьяном,— Саймон вел свою лошадь рядом с лошадью Ингвальда.— Мне нужен язык, Ингвальд, один из тех, кто развлекается там, у фермы.

В темных глазах Ингвальда вспыхнули искры.

— Первого пленника, капитан, приведут к вам.

— Живого и способного говорить! — предупредил Саймон.

— Живого и способного говорить,— согласился Ингвальд.— Мы тоже считаем, что у них можно кое-что узнать. Но мы их никогда не видели. Где бы мы не появлялись, мы находим то, что они сделали, а не их самих. Они показывают нам свою работу и, мне кажется, делают это сознательно. Чтобы предупредить и испугать нас.

— Загадочно,— размышлял Саймон вслух, снова обдумывая события, его волновавшие.— По-видимому, кто-то считает, что нас можно запугать жестокостью. Этот кто-то не понимает, что такими методами вызывает как раз противоположную реакцию. Или,— добавил он после долгого молчания,— это делается нарочно, чтобы разъярить нас и направить нашу ярость против Ивьяна и Карстена, поджечь границу, втянуть Эсткарп в войну, а потом ударить в другом месте.

— Возможно, и то, и другое,— заметил Ингвальд.— Я знаю, капитан, что вы ищете чье-то присутствие в войсках Карстена, слышал я и о находке в Салкаркипе, и о продаже людей в Горм. Мы не боимся всего этого, так как знаем, когда приходит ненастоящий человек. Мы ведь и о вас знаем, что вы пришли к нам из другого мира.

Саймон удивленно обернулся и увидел, что собеседник спокойно улыбается.

— Да, пришелец из другого мира, ваш рассказ известен, но уже после того, как мы поняли, что вы не наш. В то же время вы каким-то странным образом сродни нам. Нет, колдер не может так легко говорить в наших советах. Не может враг жить и среди фальконеров: соколы чувствуют его присутствие.

— Как это?

— Птица или зверь скорее ощущают присутствие чужого, чем даже те, кто обладает Силой. Так соколы из Орлиного Гнезда служат своим хозяевам и тут, охраняя не только пространство своих хозяев, но и их время.

Однако в этот день Саймону довелось узнать, что хваленая безопасность границ не более прочна, чем хрупкое птичье тело. Они осматривали добычу, и Саймон велел отложить в сторону то, что было предназначено для Орлиного Гнезда, когда услышал окрик часового и ответ фальконера. Радуясь возможности отправить сокольничьим их долю и тем самым высвободить своих людей, Саймон выехал вперед. Всадник не соблюдал обычаев. Его птичий шлем был закрыт, как будто он находился среди врагов. И не только это заставило Саймона остановиться. Люди его отряда встревожились и собрались в круг. Саймон тоже почувствовал холодок недоверия. Он подъехал к молчаливому всаднику и, не вступая в объяснения, схватил его за оружейный пояс. То, что произошло дальше, удивило Саймона. Сокол, сидевший на луке седла, не поднялся при нападении на своего хозяина. Саймон захватил фальконера врасплох, и тот не успел даже выхватить оружие. Но он быстро пришел в себя, всем телом навалился на Саймона, увлекая его за собой на землю, где одетые в металл рукавицы потянулись к горлу Саймона. Это было похоже на борьбу со стальной машиной, и Саймон уже через несколько секунд знал, что пытается совершить невозможное: справиться голыми руками с металлом, который находился под личиной фальконера.

Однако, к счастью, рядом с капитаном были его солдаты. Их руки схватили противника, прижали его к земле, хотя незнакомец яростно отбивался. Саймон встал на колени.