Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

Они быстро раздели всадников, успокоили лошадей. К счастью, упавшая лошадь поднялась на ноги, только испуганной, по-видимому, не раненой. Тела оттащили в кусты, а кольчуги, оружие, шлемы привязали к седлам, после чего отвели лошадей в заброшенную овчарню, где поселились эти странные путешественники.

В овчарне спор был в разгаре. Высохшая старуха и черноглазая красотка в алом платье, подбитом золотом, явно были недовольны друг другом. Но когда в проеме изгороди показался Саймон, они немедленно замолчали. И молчали до тех пор, пока разбойники не привели лошадей с багажом. Тут девушка вскрикнула и схватила сверток с кольчугой и кожаной одеждой.

— Я хочу вернуть себе свою истинную внешность — и немедленно! — выпалила она.

Саймон мог ее понять. В возрасте Брайанта роль, навязанная ему, была хуже, чем если бы его угнали в рабство. Никто из них не хотел быть уродцем, оставаться иод маской, которую надела на них колдунья.

— Прекрасно! — одобрил он гнев Брайанта.— Можем ли мы измениться по своей — вернее, по вашей воле, леди? Или нужно выждать еще какое-то время?

Под спутанными седыми космами глаза колдуньи хмурились.

— Зачем тратить время? Мы еще недалеко ушли от людей Ивьяна. Наверное, с некоторыми из них вы успели выяснить отношения.

Брайант смотрел сердито, пухлые губы на девичьем лице были упрямо сжаты.

— Я ухожу отсюда таким, как я есть на самом деле, или остаюсь здесь навсегда,— заявил он и Саймон понял, что так оно и будет. Колдунья сдалась. Из-за рваного корсажа достала она мешочек и бросила его Брайанту.

— Иди к ручью. Намылься этим порошком. Но много не расходуй. Этого должно хватить на нас всех.

Брайант схватил мешочек и, прижимая к себе узел с одеждой, побежал к ручью, как будто боялся, что его остановят.

— А когда мы сделаем то же самое? — спросил Саймон, готовый двинуться за ушедшим.

Корис привязывал лошадей к ограде. Его разбойничье лицо было отвратительно, но он умудрился рассмеяться — веселее невозможно.

— Пусть малыш избавится от своих тряпок, Саймон. Он и так натерпелся. Попробуй-ка ходить в юбке.

— Юбке ? — удивленно повторил Вортигин.— Но...

— Саймон не принадлежит к древней расе,— колдунья поскребла в волосах длинными ногтями.— Он не знает наших обычаев и того, как просто мы меняем внешность. Вы правы, Корис,— она искоса взглянула на капитана.— Брайанту нужно позволить переодеться в одиночестве.

Одежда, снятая со злополучных всадников герцога, свисала с юного воина, когда он, повеселев, вернулся от ручья. Брайант с ненавистью швырнул в угол алый сверток. Корис омыл старый посох, прежде чем окунуться самому. Он крепко держал топор Вольта, выходя из воды. Они выбрали себе одежду, а Корис надел кольчугу, принесенную из Карса: никакая другая не подошла бы ему. Поверх кольчуги он натянул куртку, то же сделали и его товарищи. Когда они вернулись, Корис протянул волшебнице мешочек, та несколько мгновений ласкала его в руках, затем вернула на прежнее место.

— Храбрая компания воинов, я ваша пленница. В шлемах и кольчугах вы не похожи на эсткарпцев. Только в вас, Вортигин, если присмотреться, видны черты древней расы. Но если меня увидят в истинном обличье, я вас немедленно выдам. Придется мне походить с этой внешностью.

Так они и отъехали от своего убежища — четверо воинов в мундирах герцога, и старуха, сидящая за Брайантом. Лошади были свежи, но всадники не торопит их: они избегали открытых мест, пока не добрались до дороги, с которой Вортигиы должен был повернуть на восток.

— Ступайте по торговым дорогам,— волшебница наклонилась вперед, выглядывая из-за плеча Брайанта.— Если мы сумеем предупредить фальконеров, они беспрепятственно пустят беглецов через горы. Скажите своим людям, чтобы они все бросили, взяли с собой лишь оружие и пищу, сколько может взять лошадь. И пусть Сила будет с вами, Вортигин. Те, кого вы приведете, станут кровью в жилах Эсткарпа.

Корис сиял с плеча рог.

— Это будет вашим паспортом, если вы столкнетесь с отрядом герцога. Счастья вам, брат, и, когда вернетесь, отыщите гвардию севера. У нас в арсенале найдется и для вас достойное оружие!

Вортигин отсалютовал и помчался на восток.

— А теперь?..— начала колдунья, обращаясь к Корису.

— Фальконеры.— Продолжил он.

Она засмеялась.

— Вы забыли, капитан: хотя я стара и сморщена, сок жизни вытек из меня, но все же я женщина, и крепости сокольничьих закрыты для меня. Переведите нас с Брайантом через границу, а сами ступайте иа поиски ваших женоненавидящих птичьих людей. Поднимите их, если сможете. Граница, ощетинившаяся мечами, заставит Ивьяна призадуматься. А если фальконеры дадут нашим людям свободный проход через горы, мы будем у них в большом долгу. Только,— она указала на нашивки на груди Брайанта,— советую вам убрать это, иначе вы можете оказаться пригвожденными к дереву где-нибудь в горах, прежде чем успеете сказать, кто вы на самом деле.

Саймон заметил, что над ними кружит сокол и не удивился этому. А Корис тут же обратился к птице, назвав их настоящие имена и объясняя, что привело их на холмы. Саймон ехал сзади, капитан — впереди, а колдунья и Брайант — в середине. В полдень они расстались с Вортигином, а сейчас уже близился закат. В этот день они ели только то, что оказалось в седельных сумах всадников. Корис натянул поводья и подождал, пока остальные догонят его. Разговаривая с соколом, капитан повернулся лицом к горам, и Саймону показалось, что он чем-то озадачен.

— Мне это не нравится. Сообщение должно быть передано по коммуникатору птицы, а передовой отряд фальконеров должен находиться где-то поблизости. Он уже должен появиться.

Саймон беспокойно разглядывал склоны холмов.

— Мне кажется, не следует продвигаться дальше по этим ущельям в темноте к тому же без проводника. Если пас что-то смущает в этих птицах — тем более надо здесь переждать до рассвета. Я разбил бы лагерь в первом же подходящем месте.

Но тут заговорил Брайант, который все время внимательно наблюдал за кружащейся птицей.

— Он летит неправильно! — юноша опустил поводья и рукою изобразил движения крыльев птицы.— Настоящая птица делает так — и сокол тоже, я много раз наблюдал за ними. А этот, смотрите — хлоп, хлоп, хлоп — это неверно!

Теперь все смотрели на кружащуюся птицу. Для глаза Саймона это был такой же черно-белый часовой, как тот, которого они увидели, выходя из склепа Вольта. Но он прекрасно знал и сам, что абсолютно ничего не знает о повадках птиц.

— Можно позвать его? — спросил Саймон Кориса.

Капитан вытянул губы, и раздался свист. В тот же момент

Саймон поднял самострел. Корис закричал и ударил его по руке, но было поздно — выстрел уже был сделан. Они увидели, как черная стрела попала точно в белое пятно на груди птицы. Однако полет птицы не изменился, не было никаких признаков, что она ранена.