Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

— Ализон,— женщина тщательно выговорила это слово, переводя взгляд с Саймона на мертвеца. Наклонившись, она указала на эмблему на груди мертвого и повторила: — Ализон.

— Ализон,— сказал Саймон, вставая. У него больше не было желания осматривать вещи мертвого.

Женщина повернулась лицом к проему, через который уходила к реке дорога.

— Эсткарп...— по буквам выговорила она, пальцем указав на речную долину.— Эсткарп,— повторила она, указывая на себя.

И, как будто в ответ на ее слова, из-за стены послышался резкий трубный свист. Не звук рога, а скорее свист, который издает сквозь зубы человек. Женщина в ответ прокричала несколько слов, ветер подхватил их, и они эхом отозвались около скальной стены. Саймон услышал топот копыт, лязг металла о металл. Но поскольку его спутница с радостным ожиданием смотрела в проход, он решил ждать, не действуя. Лишь его рука сжала: рукоять автоматического пистолета в кармане. Он направил дуло оружия на отверстие в стене.

Они появлялись по одному, эти всадники, держа оружие наготове. Протиснулись в проход. Увидев женщину, они радостно закричали: это были явно друзья. Один из всадников поехал прямо к Саймону и женщине. У него была высокая мощная лошадь, как видно, созданная для того, чтобы нести большие тяжести. Но всадник был настолько мал ростом, что, пока он не спешился, Саймон думал, что это мальчик. В свете огня тело всадника блестело, на шлеме, на поясе, вороте и запястьях вспыхивали искры. Хотя он и был мал ростом, плечи у него были необыкновенно широкие, а руки и грудь могли бы принадлежать человеку более чем втрое большего роста. Кольчуга облегала его тело так плотно, будто была сделана из ткани. Шлем был увенчан изображением птицы с распростертыми крыльями. А может, это была настоящая птица, каким-то образом замершая в неестественной неподвижности? Глаза его, казалось, следили за Саймоном с молчаливой яростью. Гладкая металлическая шапка, на которой сидела птица, оканчивалась чем-то вроде кольчужного шарфа, обернутого вокруг шеи всадника. Шагнув вперед, всадник нетерпеливо потянул за этот шарф, открывая лицо. И Саймон увидел, что не так уж ошибся в своей первоначальной оценке. Воин в шлеме был молод. Однако чувствовалось, что, несмотря на возраст, человек он необычайно сильный. Он посмотрел на женщину, потом неприветливо на Саймона и что-то спросил. Она ответила потоком слов, рука ее начертила в воздухе какой-то знак над Саймоном, после чего воин коснулся шлема жестом, который мог означать только одно: приветствую тебя, чужеземец. Командовала в этой ситуации явно женщина. Указывая на воина, она продолжала урок языка:

— Корис.

Саймон решил, что это скорее всего, его имя. Он ткнул пальцем себе в грудь.

— Трегарт. Саймон Трегарт,— и подождал, пока она назовет себя.

Но она лишь повторила его слова, как бы запоминая:

— Трегарт, Саймон Трегарт.

Тогда Саймон решил спросить ее прямо:

— Кто ты? — он указал пальцем на нее.

Воин Корис потянулся за оружием, а женщина нахмурилась, лицо ее приобрело холодное выражение. Саймон понял, что допустил оплошность.

— Прошу прощения,— он развел руками, надеясь, что она воспримет его жест как извинение. Значит его вопрос каким-то образом оскорбил ее. Но он сделал это неумышленно. И женщина, должно быть, поняла это, потому что принялась объяснять что-то молодому воину. Впрочем, тот и после не стал относиться к Саймону дружелюбно. Корис с почтением, не соответствующим разорванной одежде женщины, посадил ее за собой на спину большой черной лошади. Саймон ехал с другим воином, держась руками за пояс всадника.

Спустя некоторое время Саймон неподвижно лежал в постели и невидящими глазами смотрел на резной деревянный потолок. Со стороны казалось, что он спит. Но давняя привычка мгновенно переходить от сна к бодрствованию не исчезла у него и в новом мире. Сейчас он напряженно перебирал в памяти все, что с ним случилось, стараясь понять, что это за мир, в который он попал и как здесь жить ему дальше. Эсткарп оказался не только речной долиной. Это были мощные крепости, расположенные вдоль дороги, которая была границей. В этих крепостях они меняли лошадей, ели и снова скакали, подгоняемые необходимостью, которой Саймон не понимал. Наконец они оказались в городе круглых башен, серо-зеленых, как почва, на которой они стояли. В этом окруженном стеной городе жила раса людей с гордой походкой, темными глазами и волосами, такими же черными, как у Саймона. В этой расе чувствовалась глубокая древность. Когда они прибыли в город, Саймон устал, у него болели мышцы, но он с интересом смотрел вокруг. И всюду он чувствовал давний возраст земли, глубокую древность башен и стен. Башни и стены города могли быть частью гор этого мира. Саймон бывал в старых городах Европы, видел дороги, по которым проходили еще легионеры Рима. Однако здесь мир был гораздо древнее, и Саймон пытался определить век, в который он попал. Его поселили в центральной части башни — массивном каменном сооружении, в котором были и торжественность храма и безопасность крепости. Саймон с трудом мог вспомнить, как приземистый офицер — Корис — привел его в эту комнату и указал на постель. А затем — в памяти больше не было ничего.

Или было что-то еще? Саймон сдвинул брови. Корис, комната, постель. Теперь, когда он глядел на резные узоры над головой, они казались ему странно знакомыми, как будто вырезанные там символы имели какое-то значение, когда-то известное ему. Эсткарп — и древняя страна, и город, и образ жизни. Саймон напрягся. Откуда он это знает? Однако это правда, такая же реальность, как кровать, на которой отдыхало его измученное тело, как резьба над кроватью. Женщина, на которую шла охота, принадлежала к расе Эсткарпа, в то время как мертвый охотник к иному, враждебному племени. Воины в крепостях все были высокими, смуглыми, гордыми и отчужденными. И лишь Корис, с его изуродованным телом, отличался от людей, которыми он командовал. Приказы Кориса исполнялись, только женщина, ехавшая за ним, обладала, по-видимому, большей властью.

Саймон тряхнул головой. Он сел, посмотрев на полог. Он уловил легкий шум приближающихся шагов и поэтому не удивился, когда кольца занавеса звякнули, толстая ткань раздвинулась, и появился тог самый человек, о котором Саймон только что думал. Без кольчуги Корис представлял собой еще более странное зрелище. Широкоплечий, со свисающими, непропорционально длинными руками, он был невысок, и его тонкая талия и стройные ноги были необыкновенно малы по сравнению с верхней частью тела. На этих широких плечах сидела голова мужчины, каким был бы Корис, если бы судьба не сыграла с ним жестокую шутку. Под густой шапкой светлых волос темнело лицо лишь недавно возмужавшего юноши. Необычайно красивое лицо, резко контрастирующее со всей фигурой. Голова героя на теле обезьяны. Саймон спустил ноги с высокой кровати и встал, стесняясь, что будет смотреть на вошедшего сверху вниз. Но Корис тут же отскочил с быстротой кошки и встал на широкий карниз, находившийся под узким окном, так что его голова оказалась на уровне головы Саймона. Грациозным жестом, странным для такой длинной руки, он указал на груду одежды. Саймон кивнул. Это была не та одежда, которую он сбросил, ложась в кровать. Но кое-что давало ему возможность понять, в каком статусе он здесь находится. Пистолет и все содержимое карманов было аккуратно разложено рядом с новой одеждой. Значит, он не пленник. Он натянул брюки из мягкой кожи, такие же, как те, что были сейчас на Корисе. Тонкие, как перчаточная кожа, они были темно-синего цвета. Тут же оказались сапоги с высокими голенищами из серебристо-серого материала, похожего на шкуру ящерицы. Одевшись, Саймон обернулся к Корису и жестом показал, что хочет умыться.