Мария Бородина - Заземление [СИ]

— Нет, — Анацеа мотнула головой. — Никакого насилия. Она должна выйти сама.

— Это говорит человек, что хочет четвертовать свою дочь, — буркнула Тилен.

— Ты поскорее хочешь следом за ней, Тилен? — Анацеа старалась держать себя в руках.

— Позвольте мне пойти за ней, — высказался Нери.

Он рванул было к двери, но один из мужчин, охраняющих выход, удержал его на месте, выставив руку вперёд. Паренёк затравленно поджал губы и с обидой во взгляде покосился на Анацеа.

— Не совершай ошибок, — отрезала Анацеа. — Ты многого не знаешь. Слишком многого, чтобы лезть на рожон.

Остепенившись, Нери попятился. Анацеа чувствовала его отчаяние и страх, и она не желала ему зла, но ничего не могла с этим поделать. Лучше пусть будет в слезах, чем в отношениях с непосвящённой кровной сестрой!

— Мы уходим, — Анацеа неожиданно повысила голос почти до крика. — Ты сделала свой выбор, Кантана Бессамори. Ты спасла свою шкуру, но твои друзья ответят за тебя сполна.

Повернувшись к выходу, Анацеа легонько подтолкнула Нери в спину.

— Ступайте к повозке.

— Я никуда не пойду, — выпалил он.

— И я, — подхватила Венена.

Анацеа перехватила их взгляды: слишком твёрдые, слишком похожие. Всё это напоминало сон наяву: одно из пугающих пророческих видений, которые хочется прогнать до постижения сути. Словно защищаясь, она прикрыла глаза рукой.

— Вам придётся, — пробормотала она уже не столь уверенно.

— Силой погоните? — ярость задрожала в уголках губ Нери.

— Если потребуется.

Анацеа снова взглянула в глаза иномирянина, и грудь опять пронзило лезвие невидимого меча. Сердце ухнуло, упав в пятки. Слишком уж твёрдым казался его взгляд. Вместе с холодом испуга пришло осознание. Нери, казавшийся всегда таким слабым и покорным, не сломается. Скорее уж уступит её блудная дочь.

И Анацеа оказалась права.

— Я передумала, — дверь подсобки распахнулась, явив побледневшее лицо Кантаны. — Отпусти их, мама. Тебе ведь нужна я, вот и забирай меня.

Кантана бесстрашно вышла из подсобки навстречу матери. В замызганном платье, но гордая. Ещё одна нить к спасению оборвана, чего и следовало ожидать. Впрочем, Нери сразу предполагал, что она сдастся. Какой бы дерзкой Кантана ни прикидывалась, предавать — не её конёк. И твёрдо стоять на своём — тоже. Но… Ситуация цвела такими красками, что Нери охотно простил бы и предательство, и бегство. Безоговорочно. Безусловно…

Даже не так. Он предпочёл бы, чтобы Кантана сбежала и бросила их. Потому что от одной только мысли о том, что она продолжит существование в Пропасти, униженная и искалеченная, становилось дурно. Розы растут не для того, чтобы им обрывали лепестки и ломали шипы. Даже если они цветут чёрным.

Кантана вскинула лицо. Нити паутины заблестели в смоляных волосах. На щеках обозначились влажные разводы.

— Я пришла, — произнесла она, обращаясь к Анацеа. — Что сделаешь ты теперь? Отрубишь мне руки? Вырвешь язык?

— Если потребуется, — ответила Анацеа совершенно без интонаций. — Ты слишком многое совершила, Кантана Бессамори. На этот раз я не буду тебя жалеть.

Интересно, что она хочет этим сказать? Нери никогда не думал, что Анацеа Бессамори настолько жестока, чтобы отдать дочь на публичное растерзание. И даже сейчас в голове не было подобных мыслей. Однако Нери верил в силу аффекта. В безумие, превращающее кровь в хмельное вино. В движущую силу ярости. И в ошибки тоже верил. Даже в те, которые нельзя исправить, сколько ни умоляй время обернуться вспять.

И что-то в голосе прародительницы клана подсказывало Нери, что шутками здесь и не пахнет. Да и холодная решимость в глазах Анацеа лишь подтверждала догадки.

Плечи Кантаны едва заметно дрогнули. Сомнений нет: хочет покончить с разговором, развернуться и убежать в никуда. Это было бы разумное решение. И Нери, несомненно, вздохнул бы с облегчением. Но вместо того, чтобы оправдать надежды, Кантана лишь гордо распрямила спину и вытянулась.

— Да, мои ошибки слишком явны, — она снова посмотрела в глаза матери. — Но я не хочу быть изгоем. Я рождена, чтобы дарить благо своей магии людям. Чтобы любить и приносить лучшее, на что способна. Так, как велели нам Покровители. Если желание стать той, кто я есть на самом деле, слишком большое — делай со мной что считаешь нужным. Прогибаться под напором и прятаться — не мой путь. Пусть этим занимается Тилен.

Брови Кантаны сошлись над переносицей. Девушка в чёрном, сопровождающая Анацеа и её бородатую подругу, подозрительно напоминающую Дею 26, ахнула, однако, не рискнула держать ответ. Только последний дурак не понял бы, что отношения, склеенные из осколков неимоверным трудом, в это мгновение пошатнулись и рухнули окончательно.

— И ты, — добавила Кантана, легко коснувшись руки Анацеа. — Будь винтиком в этом механизме Разрушителей и дальше. Это твоё право, как бы мне ни было больно. Только знай, что ни одна мать в здравом уме не поведёт свою дочь на казнь.

— Ты не права. Порядки и Положения — великая сила, помогающая избежать анархии и войны, — возразила Анацеа.

— Первый Холм вот-вот атакует нас! И помогли вам Положения?! Чушь это всё!

— У каждого своя роль в жизни, и не нужно пытаться сыграть чужую. Кто знает, может быть, рыбы в водоёме тоже хотят летать?

— А той, что сможет, сородичи обрубят плавники?

— Сама подведёт себя к смерти, — отрезала Анацеа. — Как и ты, Кантана.

— Зато это моя дорога. Сама топтала.

— Ну да, — Анацеа скривилась. — Твой путь в никуда. Ты как всегда заблудилась, Кантана Бессамори. Но я нашла тебя. Ступай в повозку. Мы едем домой.

Глаза Кантаны округлились и заблестели. Глядя на отчаяние, сквозящее в её взгляде, Нери самому захотелось заплакать. Цепкая хватка Венены, стиснувшая плечо, на миг отрезвила и вернула самообладание. «Сейчас или никогда» — крутилась в голове подсказка подсознания. Понять бы ещё, к чему это… Словно готовясь к атаке, Нери отошёл на пару шагов и сравнялся с охранниками перевалочного пункта.

— Мама, — произнесла Кантана сдержанно, — дай мне ещё один шанс. Я прошу тебя.

— Ты уже использовала все. Я не подписывалась вечно прощать тебя.

— Я ведь могу помочь Совету переправить заражённых в безопасное место! Вы сами этого хотели! Неужели вы предпочтёте, чтобы недуг выкосил весь город?!

Напряжённое молчание наводнило воздух. Даже Анацеа застыла, словно сказанное хлёстко ударило её. Кантана выложила последний козырь. Если Анацеа сумеет его покрыть — настанет конец. Конец всему.

— Анацеа, — вмешалась та, что похожа на Дею. — Твоя дочь говорит разумные вещи. Она — наш единственный шанс.

Мертвенная задумчивость сковала лицо Анацеа. Нет сомнений: она понимает, что магия порталов — единственный шанс спасти город. И это был её план. Только способности Кантаны помогут изолировать здоровых от тех, кто непременно заразит их. Рот прародительницы клана медленно приоткрылся. Анацеа готовилась вынести финальный вердикт. Мышцы Нери напряглись от волнения и тревоги.