Мария Бородина - Земля избранных [СИ]

Мужчина оступился, зашатавшись, однако ему удалось устоять на ногах. Его тележка, скрипнув, опрокинулась набок. Свежайшая мясная вырезка шлёпнулась в пыль, сияя на солнце аппетитной краснотой.

— Простите! — промямлил Нери. Заметив, что круглое лицо незнакомца наливается багрянцем, он принялся торопливо подбирать мясо.

— Молокосос! — рявкнул мужчина, рывком поднимая тележку. — Смотри по сторонам!

— Я же извинился, — Нери пожал плечами.

— Мне ни горячо, ни холодно от твоих извинений! — отлетело от зубов толстяка. — Ты, гадёныш, испортил мне товар. Ты хоть знаешь, сколько это будет стоить?!

Нери помотал головой. Запах свежей выпечки внезапно растаял, перестав манить его. На смену ему пришёл тягучий смрад свиной крови. Осознание того, что он влип по самое не хочу, сковало руки и ноги тяжёлыми кандалами.

— Ты хоть знаешь, как нужно вести себя на рынке? — продолжал читать нотации мясник. — У входа закреплены правила. Они и тебя тоже касаются, маменькин сынок. Ты-то кровью и потом свою ежедневную трапезу никогда не отрабатывал.

Мужчина с презрением и долей зависти покосился на кожаный френч Нери и отделку чёрной рубашки, торчащую из-под воротника.

— Ну, — Нери едва держался, чтобы не вылить на спесивого толстяка всю скопившуюся ярость, — я мимо проходил.

— Оно и видно, что только мимо проходил, — мясник раздосадованно швырнул запылённый мясной уголок в тележку. — Таких, как ты, Покровители большим умом не одаривают.

— Да что Вы знаете о моей жизни?! — возмутился Нери. — Уж судить и клеймить меня Вы точно права не имеете!

Огромная женщина в жёлтом платье, проходящая мимо, с сочувствием посмотрела на Нери и покачала головой. Из её корзины торчали пёрышки пряной зелени.

— Не перечь, сопляк, когда со старшими беседуешь, — заворчал мясник, укладывая оставшийся товар в тележку. — Так что? Оплатишь мне испорченный товар?

— Я думаю, мясо можно вымыть, — ляпнул Нери, на всякий случай улыбнувшись.

— Меня раздражает, когда ты улыбаешься, парень, — прошипел мясник сквозь зубы, стягивая окровавленные перчатки, — запомни это. И я не собираюсь из-за тебя торчать весь день на мойке. У меня и так работы достаточно — не справляюсь. Так что, плати по счетам!

Нери с досадой вздохнул, вспомнив о паре монет, звенящей в кармане френча. Стресс подогревал кровь, заставляя её кипеть. В памяти возникло страшное слово «ссылка», которое проронила за ужином Анацеа. Кто знает, что делают здесь с нарушителями порядка? Может быть, ему тоже суждено получить клеймо во лбу?

Решение пришло внезапно, озарив разум своей свежестью.

— Разрешите ли Вы мне отработать нужную сумму у Вас на подмоге? — пробормотал Нери и вжал голову в плечи, опасаясь бурной ответной реакции.

Мясник, поражённый таким поворотом событий, сложил толстые руки на груди. Кровавые разводы на его клеёнчатом фартуке смазались, превратившись в тонкие параллельные линии.

— Зови меня Донат, — представился он. В мутноватых, блеклых, как выгоревший голубой лён, глазах его сверкнуло холодное одобрение.

Дорожки из символов и цифр, бегущие по доске, приводили Кантану в недоумение. В голове царила пустота. В какофонии мыслей вертелось лишь одно логичное умозаключение: с итоговой сезонной контрольной ей не справиться! Максимум — с парой заданий из восьми, да и то не факт, что верно.

Наставница Элиор покинула аудиторию, мудро предоставив слушающим возможность списать. Сасси, сосредоточенно прикусив кончик пера, развернула шпаргалку с формулами. Злость и отчаяние забурлили в груди Кантаны. Сасси вывела подсказки так крупно, что можно было без особого труда воспользоваться её предусмотрительностью. Но знать бы ещё, какая формула для какого случая!

Разочарованный вздох вырвался из груди: а ведь честно пыталась всё запомнить… Толку то! Недостаток таланта восполняется упорством, а полную бездарность не компенсируешь ничем. Не дано — значит, не дано…

Тилен, сидящая напротив, строчила со скоростью стрелы, сорвавшейся с тетивы. Досада уколола Кантану под рёбра. Нужно было выяснять отношения после арифметики. Глядишь, и дотянула бы до удовлетворительной отметки.

Кантана сосредоточенно взмахнула пером, делая вид, что думает над заданием. Жирная фиолетовая капля заблестела в солнечных лучах и сорвалась с кончика, расплывшись кляксой по бумаге. Кантана поспешно поднесла к грязному озеру уголок промокашки. Бумага с жадностью вобрала чернила.

— Какая досада, — проплыл над ухом насмешливый возглас Сасси. — Кажется, Бессамори ничего не знает!

— У меня просто голова болит, — Кантана едко усмехнулась, отмечая мысленно, что русоволосой Сасси жёлтый цвет идёт, как корове седло, — от твоего запаха. Кажется, у вас давно не было стирки. Или водоподведение износилось.

— Да это, должно быть, от твоей подружки несёт, — фыркнула Сасси, указав пером на Тилен.

— Не знаю, не знаю, — Кантана пожала плечом, сохраняя показательное равнодушие. — Может, и от неё.

— Пф-ф, — Сасси явно не осталась довольна реакцией Кантаны. Удивлённые глаза, подведённые сурьмой, уставились на неё. — Что ж ты не защищаешь её?!

Арифметика не желала укладываться в голове Кантаны, зато на внезапные безумные идеи её разум был горазд в любой обстановке! Она неожиданно вспомнила несколько событий, и план сложился идеально, как карточный пасьянс. Самые сумасшедшие вещи имеют свойство возникать спонтанно, противореча законам здравого смысла. Хотя, о том, что такое здравый смысл и какие у него законы, Кантана имела весьма поверхностное представление.

— Плохие люди не стоят того, чтобы их защищать, — Кантана попыталась выдавить из себя горестный вздох. — Она оказалась не тем человеком, ради которого стоит рвать последнюю рубашку.

— Что это ты разоткровенничалась? — кажется, Сасси заинтересовалась подобным поворотом событий.

— Я думаю, ты должна знать, Сасси, — Кантана задумчиво укусила карандаш. — Хоть я и не люблю тебя. Но твоя хворающая сестрёнка ведь мне ничего плохого не сделала!

Удивление коснулось губ Сасси. Подбородок задрожал, выдавая волнение.

— При чём здесь Лекси?! — Сасси едва не вскочила со своего места.

— Вот и я думаю, при чём, — Кантана подпёрла подбородок ладонью, наслаждаясь реакцией вечной соперницы. — Лекси совершенно безобидна и не заслуживает того, чтобы про неё говорили злые вещи. Покровители наслали на неё вечный неизлечимый недуг, и она нуждается в заботе и помощи, а не в осуждении.

Кантана остановилась. Совесть стиснула грудь. Непорядочно было приплетать к грязным разборкам бедняжку Лекси, которая, пройдя двенадцать годовых циклов, даже не научилась держать голову. Но менять план было поздно. Трос перерезали, и теперь лодка уносилась в открытое море, покоряясь скрытым течениям.