Елена Кисель - Эликсир равновесия

Он подумал и добавил:

– Хоть в какой–то части. А в полдень у меня может не хватить сил, чтобы открыть проход.

Где он будет его открывать, никто не спрашивал. Это было безразлично по сравнению с тем, что мы услышали.

– Сообщим Канцелярии? – спросил наконец Андрий. Веслав качнул головой.

– Поддержка или прикрытие нам не понадобятся. А если у нас не получится…

Раньше мы как-то не задумывались об этом. Что сами можем погибнуть – это само собой, пять звеньев неразрывны… если кто-то умрет в Небиросе – назад не вернется никто. А чем наш провал закончится для других миров… наверное, внешне – ничем. Небирос продолжит расшатывать Арку, теперь уже быстрее. Закончит через сотню лет, может быть – вот тогда будут видны результаты. А пока мы ничем не рискуем.

Веслав забрякал мерными стаканчиками. Этот звук наполнил спирита энтузиазмом.

– Как это верно, как это правильно! После того, что мы тут услышали, остается напиться вдрабадан. От Небироса точно мало что останется…

– Сонное, – пояснил Веслав коротко, - берите.

Никто не протянул руки. Виола сердито фыркнула. Судя по лицу Андрия, его бы тоже больше устроило спиртное.

– Чего мне не нужно – это чтобы вы потратили ночь на воспоминания о своей прошлой жизни. Если во время обряда кто-нибудь свалится с громким храпом…

Я схватила стаканчик и опрокинула его залпом.

– Так разнарядка закончена, да? Ну, и прекрасно. Всё, я выпила, видишь? Всем спокойной ночи, приятных снов, увидимся утром и всякое такое…

И на предельной скорости рванула в спальню, не дожидаясь ответов. Кажется, остальными моя торопливость так и осталась непонятой, а между тем все было проще некуда.

Я знала, кого сегодня увижу во сне.

* * *

Темнота. Никогда в жизни ее не боялась, но доверия она мне не внушала тоже. А эта темнота какая-то странная: ночь, что ли. Без звезд, луны, а вокруг – то ли есть стены, то ли нет…

В конце этого тоннеля света не будет никогда ?

Но вместо этого голоса я услышала другой – мягкий, ожидаемый:

– Мне не хотелось бы тебя утруждать, Оля. Пусть сегодня ты будешь видеть то, что захочешь.

Прелестно. Я немного покрутилась на месте, но не увидела ровно ничего.

– А если я хочу увидеть тебя ?

Щелкнул неожиданный выключатель. Тускленький свет одинокой лампочки озарил его лицо. Джемпер под горло. Застенчивую улыбку.

– Не вижу к этому особенных препятствий. Хотя немного удивлен. Ты хотела меня видеть? Почему?

Привычно пропала способность лгать. С ним это было нереально даже в снах.

– Соскучилась, наверное. Слушай, какого Хаоса мы с тобой делаем в этом коридоре, тут же тьма кромешная!

– Ну, это только так кажется. А если посмотреть… оп! – он провел ладонью по ближайшей стене и словно стер слой копоти или грязи: в лицо хлынул свет, превращая ночь – в день, а стену – в окно, которое вело в неизвестную мне весну.

– Ты перемазался, – заметила я, указывая на его руку.

– Это ничего. Иногда приходится. Но если знать, как от этого избавиться – гораздо легче, – он повернул чистую ладонь. – Пойдем туда или останемся здесь?

– Ну… там гораздо приятнее, – заметила я, глядя на зеленую травку и наступающий рассвет, и вдруг добавила с откуда-то пришедшей уверенностью: – Но похоже, что тут мы нужнее.

Тео изобразил согласный кивок. Я подметила, что он глядит на меня скорее вопросительно. И тогда я попросила:

– Скажи мне что-нибудь, пожалуйста...

– Из того, что ты уже знаешь?

– Из того, что я уже знаю, но во что боюсь поверить. Потому что тебе я верю гораздо больше, чем себе. Скажи мне, что бояться глупо, Тео…

– Бояться не глупо. Глупо терзаться из-за того, что давно решено. Ты всё равно пойдешь за ним, даже если вдруг решишь не идти.

Он задумчиво рассматривал окно, за которым картина поменялась: появился город, на который падали первые лучи солнца. Площадь, вымощенная брусчаткой. Человек, неподвижно лежащий на холодных камнях, группа людей вокруг него…

– Для тебя всё решено тоже?

– Для меня? Понятия не имею. Понимаешь, это было бы всё равно, что явиться в гости туда, где тебя хотели видеть, но не очень-то рассчитывали на твое появление. Создается некое чувство неловкости, никто не подготовлен, никто не знает, что делать…

– Да-а, у меня такое было пару раз. Но… как же ты?

– Я? Я не прихожу без приглашений.

За окном зажурчала вода, и звук был такой свежий, что я невольно протянула руку вперед – и не нащупала стекла. Моя ладонь ушла туда, где пел ручеек и цвели, захлебываясь от притока жизненной силы, полевые цветы. Хотелось туда, но…

–Иди. Пусть остаток ночи для тебя пройдет, как ты захочешь.

Никогда я с такой ясностью не ощущала во сне, что сплю. И никогда мне меньше не хотелось проснуться – ручеек так и манил. Но в то же время я знала, что могу пройти к нему только одна: это ведь мой сон.

– Ты останешься здесь, в темноте?

– Это для тебя она темнота. Я ее вижу несколько иначе.

– Ты всё видишь иначе, – Я шагнула вперед и остановилась. Ручеек был виден сквозь узкое окошко, которое протерла ладонь Тео. Остальной проход скрывала густая тень. – Идти придется через ночь.

– Для тебя это ново?

Это было последними словами, которые я расслышала перед тем, как шагнула вперед и мои ноги утонули в росной траве.

* * *

Утро.

Точнее, нет. Ночь, – я глянула на часы – половина четвертого, предутренний час скоро вступит в права. Веслав рассчитывал пройти в Небирос с самым рассветом, а нам давалось ровно столько времени, чтобы мы могли привести себя в порядок.

Меня-то почему не разбудили? Ведь сонное было наверняка рассчитано часов на восемь, а я отхватила двенадцать кряду.

Спасибо им, что ли, сказать за такое?

Волосы не желали расчесываться, совсем забыла вымыть голову. Ну да, хмыкнул внутренний голос. Может, еще маникюр забабахаем, перед Небиросом-то? Нацепишь бальное платье, если таковое отыщешь в каком-нибудь из шкафов алхимика, и пойдешь туда невеста невестой?

А может, и стоило бы. В гроб, как известно, покойника наряжают.

Что за мысли, Вересьева?

Ощущение было – как перед экзаменами. Когда избыточное знание происходящего порождает в тебе абсолютное непонимание того, что вокруг, вообще. Оцепенение какое-то. Забываешь простейшие слова, и вот сейчас я сижу, смотрю на расческу и тупо думаю, стоит ли мне подкрашивать глаза или протереть кроссовки перед выходом.

Маразм? Еще и какой! Я вышла из своей комнаты с твердым намерением поднять на ноги остальных. Может, если нас будет больше – это сумасшествие хоть немного прекратится?

Остальных не нужно было поднимать на ноги: все были подняты, одеты и теперь пытались избыть время до выхода каждый по-своему. Эдмус и Андрий сидели на полу у книжного шкафа и дружно листали алхимическую литературу, машинально выбирая те книжки, в которых побольше картинок. То, что никто из них ничего не понимал в написанном – ничего. Оба смотрели сквозь страницы.