Илья Колупалин - Эхо Погибших Империй

— Это не на моей совести! — отмахнулся профессор. — Я понятия не имею, как кампуйцы провезли сюда оружие.

«И Гелла тоже бы погибла! — со злостью подумал Ниллон, но промолчал. — Погибла бы, если бы не я...»

— Нам нужно в жандармерию, — резко заявил молодой человек. — Необходимо сообщить о случившемся, чтобы аклонтистов перехватили.

— Это слишком рискованно, — возразил профессор. — Жандармский участок на другом конце города. К тому же аклонтисты, учинив свою расправу, скорее всего, быстро скроются, послав при этом погоню и за нами.

— И куда же мы теперь?

— Обратно в Прант. Но долго мы там не задержимся. Аклонтисты могут послать лазутчиков и туда, воспользовавшись отсутствием жандармерии в городах Побережья. До проведения конференции я ведь не скрывал того, что живу в Пранте. Придется какое-то время пожить в другом городе. А Гелла с господами репортерами отправится домой, в Дакнисс.

— А вот и нет! — возразила оправившаяся от испуга девушка. — Я никуда не уйду от моего спасителя!

Несколько мужчин в салоне понимающе усмехнулись.

Гелла несмело взяла Ниллона за предплечье и прошептала ему: «Спасибо!»

Ниллон впервые за долгое время (а, может быть, и впервые в жизни) ощутил гордость от того, что совершил действительно достойный поступок. Но, тем не менее, он негромко и устало произнес, обращаясь к профессору:

— Эх-х... Да будьте вы неладны, сэр, за то, что втянули меня во все это...

Райджес Хиден притворно виновато посмотрел на Ниллона, пожал плечами и перевел взгляд на Геллу, как будто говоря:

«Быть может, все не напрасно?»

Акфотт. Конец лета 729 года после падения Эйраконтиса

Ожидания Нойроса оправдались, однако с некоторыми оговорками. Сфиро в самом деле сдержал свое слово и сделал так, что Алекто назначила его Нойросу в напарники. Но в команду к ним был назначен еще и третий человек, его звали Камир — сгорбленный, рябой, вечно унылый. Ему было около тридцати, но выглядел он намного хуже своего возраста. За то время, что Нойрос проходил вместе с ним, он ни разу не видел, как тот улыбается. Камир даже не ходил в бары — в отличие от остальных Ревнителей.

Родители Нойроса были крайне взволнованы внезапным исчезновением Десмы. Разумеется, он первым подвергся тщательному допросу, однако и виду не подал, что может знать, куда запропастилась сестренка. Затем Йорак Бракмос сообщил Пфарию Традонту, что Десма отбыла по его особому поручению, суть которого он не может раскрыть в связи с его секретностью. Тем не менее, лорд-протектор заверил, что опасности для жизни Десмы создано не будет, и она в скором времени вернется домой в Акфотт.

Нойрос, разумеется, знал, где сестра на самом деле, так как прочел ее прощальное письмо Бракмосу. Ему было крайне приятно узнать о ее любовных похождениях, и втайне он надеялся, что в будущем выдастся случай применить это знание против сестры.

Во время своих утомительных дежурств в компании с молчаливым Камиром Нойрос не раз размышлял о содержании письма Десмы:

«А действительно ли она отправилась на переговоры с кампуйцами? Или, быть может, это только уловка, предпринятая Десмой, чтобы скрыть от Бракмоса какие-то свои делишки на стороне?»

Так или иначе, Нойрос переживал за сестру. Он никогда не любил ее и не обманывался на этот счет, однако, если бы с Десмой что-то случилось, это стало бы для него большим ударом — как-никак родная кровь.

Еще одной темой, постоянно занимавшей его мысли, была Алекто. Ее пугающий и вместе с тем притягательный образ не шел у него из головы. Как бы это ни казалось невероятным, но Нойрос, похоже, вынужден был признаться самому себе, что глава Ревнителей Покоя Чаши в некотором роде овладела его сердцем.

Однако Морас Дайял — очень опасный соперник. Мало того, что он знатен, он еще силен и весьма искушен в фехтовании. К тому же, если верить Сфиро, у него скоро свадьба с Алекто. Остается лишь попытаться как-то убедить Алекто, что он, Нойрос, более достоин ее руки, нежели Дайял. Но как это сделать? Задача казалась неразрешимой.

События сегодняшнего дня выбились из повседневного рутинного графика Ревнителей. Когда Нойрос, как всегда, прибыл утром в штаб, он обнаружил, что там царит какое-то оживление: множество людей переговаривались и спорили между собой.

Нойрос поинтересовался у Сфиро, что происходит.

— Вчера в ходе карательного рейда в одной из школ схватили тринадцатилетнего юнца, — пожал плечами макхариец. — Он поносил Аклонтов, и защищал своего нечестивого учителя. Учителя, скорее всего, сгноят в темнице... А вот что с парнем делать, пока не решили.

— А-а-а, вот он! — Нойрос услышал ненавистный голос. — А ну, пойди-ка сюда!

Косоглазый Кайрен заметил его — пришлось повиноваться. Они стояли с Алекто недалеко от входа в зал собрания ордена и точно ожидали его.

— Пришло время проверить тебя, Нойрос, — произнесла глава Ревнителей. При этом что-то зловещее читалось в ее темных глазах. — Идем.

К неудовольствию Нойроса, Кайрен тоже двинулся вместе с ними. Втроем они спустились по лестнице в подземелье, расположенное под штабом: там располагались темницы. Алекто остановилась напротив решеток одной из камер и произнесла своим обычным холодным тоном:

— Если семя неверия начинает прорастать уже в юности, в будущем мы рискуем пожать неутешительные плоды.

В камере сидел худощавый коротко стриженый мальчонка, одетый в скромные одежды серого цвета — простолюдин.

— Как тебя зовут? — спросил Нойрос.

— Меня зовут Кшан, — голос мальчика дрожал. — Отпустите меня домой!

— Правда ли, что ты возводил хулу на Благих Аклонтов?

— Мы уже допрашивали его, Нойрос, — строго оборвала Алекто. — Твоя задача не в этом. Мы хотим, чтобы ты преподал мальчишке урок.

Девушка достала из-за спины нагайку, и у Нойроса больше не осталось сомнений, чего от него хотят.

«Он же ребенок... Нет... Гм-м... Это очень странно...»

— Кшан, скажи, ты сожалеешь о своих словах? — произнес Нойрос, неуверенно сжимая в руках нагайку.

— Да не разговаривай ты! — прикрикнул Кайрен, громыхая ключами от камеры. — Просто бей. Да посильнее!

Решетчатая дверь распахнулась. Нойрос приблизился к мальчику, понимая, что выбора уже нет. Кшан смотрел на него со страхом и вместе с тем с затаенной надеждой.

Нойрос ударил ребенка по плечу, затем еще раз по вытянутой руке, которой тот пытался защититься.

— Сильнее! — приказала Алекто.

«Нет... Я хоть и дрянной человек, но избивать детей мне не пристало...»

— Сильнее!

«Вот проклятье! Мне придется... Иначе Алекто точно сочтет меня слабаком».

Нойрос начал бить. Бить сильно. Крики мальчика не трогали его. Перед глазами стоял лишь страстный образ жестокой девушки, которую он желал теперь более всех благ на свете.