Ирина Эльба - Ледяной трон

— Не самое удачное стихотворение для визуализации, — пробурчала я, стараясь сохранить образ пруда с кувшинками, что раскинулся по залу.

— А мнэ кажэтся, что чудэсноэ! Мало того что помогает в работа, так еще и дэмонстрируэт твойо эмоциональноэ состояниэ.

— И что с моим состоянием?

«В настоящий момент оно устойчиво. Прослушав стихотворение, ты спроецировала природные образы, которые автор использует для сравнения».

— А что еще можно было воспроизвести?

«Увядание кувшинок Грязное болото. Смерть. У стихотворений подобного рода множество трактовок, и каждый сам для себя выбирает его наполнение. Я в нем вижу сожаление о впустую потраченном времени, которое, подобно кругам на воде, невозможно остановить или повернуть вспять. Ты увидела живую красоту ночного озера с королевскими цветами. А Лаель наверняка задумался бы о магической составляющей водных лилий, что цветут в полнолуние. Понимаешь?»

— Принцип — да, а причину этой проверки — нет. Ты могла бы просто спросить, как я себя чувствую.

«Могла бы, но зачастую наши слова и состояние не соответствуют друг другу. А лезть к тебе в голову и читать мысли я считаю не лучшим способом для укрепления дружеских отношений».

— Я придерживаюсь такого же мнения, поэтому очень благодарна за деликатность. Однако подобная проверка не сильно отличается от прямого чтения мыслей. Айя, со мной все в порядке, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации.

— Но?

— Их много, этих «но», и не все можно объяснить. Да ты и сама все прекрасно знаешь.

— Знаю, поэтому и провэряю. Я волнуюсь за тэбя, и нэ я одна!

— А кто еще?

— Твой учитэл, напримэр, — с заминкой ответила южанка и как-то слишком поспешно сменила тему. — Ну что, продолжим?

— Думаю, на сегодня хватит. Мне нужно собрать вещи. Да и тебе тоже!

— Все, что мнэ нужно, всэгда со мной. А чэго нэ хватит, можно будэт докупит в ИнАлэнарэ.

— Как думаешь, мы там надолго?

— Всо завысэт от таво, какой обийом знаний хранится в Сэрдце Мира.

— И на какое время нам позволят остаться. Трил Лаель оговорился, что из-за войны Совет стал очень подозрителен и с неохотой принимает соседей.

— Так оно и есть. Впрочэм увэрэна, что Лаэл сможэт с ними договорится. Как минимум нэдэля у нас будэт, а далшэ посмотрим.

— Надеюсь, потому что после всего прочитанного о Поглощающих мне страшно. Они — та сила, что способна уничтожить всех и вся. И самое печальное, что наши предки сами породили столь могущественного врага.

— К сожалэнию, Кай, это нормално — расплачиватся за грэхи прэдков. Но мы обязатэлно справимся. Обязаны это сделат.

— Надеюсь, Мирайя. Очень надеюсь!

Свитки, что мы сумели найти, хранили в себе много разрозненных сведений о темных, иногда противореча друг другу. Собирать информацию приходилось по крупицам, сопоставляя записи и источники. По всему выходило, что предмет, который достался трилу Лаелю, действительно был артефактом. Некоторые из символов, которые удалось расшифровать, являлись общими во многих заклинаниях Иных и служили либо для стабилизации магических потоков, либо как накопители. Остальные же зависели от силы самого мага и были направлены на усиление дара. В общем, попавший к нам посох определенно был личной вещью Поглощающего, но его прямое назначение выяснить пока не удалось. Однако символы усиления встречались на нем достаточно часто, что слегка настораживало.

Именно поэтому учитель и решил посетить ИнАлэнар и заодно навестить знакомого шамана одного из Южных племен. Все же именно благодаря их записям нам удалось опознать большую часть символов.

Дворец мы покидали глубокой ночью. Связано это было с нежеланием трила Лаеля демонстрировать свое отсутствие, а также с разными часовыми поясами. Прощаться ни с кем не пришлось, если не считать короля, который почтил нас своим присутствием.

Не знаю, показалось мне или нет, но Ледышка был каким-то нервным. Взгляды, что он бросал в мою сторону, напрягали. Ну и что он задумал на этот раз? После всего произошедшего я уже не знала, чего ожидать. Да и, честно говоря, у меня не было ни сил, ни желания думать над этим. Слишком все запуталось. Оттого я и решила хоть на некоторое время расслабиться и положиться на волю покровительницы.

— Трил Дерен.

— Мой король?

— Перстень, что дал трил Лаель, при вас?

— Да. Я ношу его, не снимая, как и было велено.

— Очень хорошо. В таком случае, думаю, вы не будете против еще одной маленькой безделушки.

С этими словами мне протянули коробочку, внутри которой оказалась маленькая брошка в форме снежинки. Кончики ее украшали драгоценные камни, бликующие в свете магического огня.

— Спасибо, ваше величество, но не стоит…

— Лишний защитный артефакт тебе не помешает. — Стоило Ледышке разозлиться, как вежливо-официальное обращение было тут же забыто. — Ты сама влезла в гущу событий, теперь придется разбираться с этим.

— Не по своей воле, мой король, — горько ответила я. — Еще раз спасибо за брошь, но я думаю, что вполне обойдусь и без нее.

— Думать ты можешь что угодно, а приказы исполнять все же придется.

— Так это приказ?

— Раз ты вредничаешь, то да. Надевай.

— Слушаюсь, ваше величество! — глядя на мужчину исподлобья, по-военному отчеканила я.

— И не смотри на меня так. Это для твоей же безопасности.

— Благодарю за честь, оказанную вашим заботливым величеством!

— Язва, — устало вздохнул король и, не прощаясь, покинул зал.

— Довела, — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес архимаг, после чего открыл для нас переход.

ИнАлэнар… Сердце Мира, о котором сложено бессчетное количество песен и баллад. Древние рукописи гласили, что это великий град, непоколебимая твердыня правосудия. Для самых одаренных магов ИнАлэнар стал домом. Квадриум Стихий следил за порядком во всем мире, защищая и оберегая его жителей. По крайней мере, именно так писали в книгах по истории. А сейчас…

Нас встретили чистые улицы и аккуратные домики, увитые цветами. Улыбчивые жители спешили по своим делам, заражая остальных суетой. Все выглядело таким… обычным и обыденным. Где атмосфера волшебства, что воспевалась в песнях? Где шлейф загадочности? Мне казалось, что город — такой великий и прекрасный на картинках — оставил после себя лишь память. Иллюзия чего-то невероятного, сказочного развеялась, а вместе с ней ушло и детское ожидание чуда.