Игорь Смирнов - Шут

— Никак нет, Ваша милость, мне про Вас обсказывали.

— Хорошо, а что хмурый такой?

— А чо веселиться, время уж за обед, а с утра ни крошки во рту не было.

— Извини служивый, недоработка. Потерпи немного, скоро принесут поесть. Сколько вас здесь?

— Звено. Старший звена Ивась в доме дежурит.

— Принято. Еда скоро будет.

Поехал к господскому дому через сад, нехорошими словами вспоминая Малинара. Солдат можно и нужно гонять по службе, но кормить ты их должен обязательно, желательно по расписанию, иначе вместо службы они займутся поисками пропитания, и ни к чему хорошему такие поиски обычно не приводят.

Не успел остановить лошадь у служебного входа в дом, как из дверей вышел Малинар и помог спуститься с лошади.

— Малинар, дьявол Вас забери, почему охрана голодная? Это саботаж или тупость?!

Вряд ли маг был знаком со словом саботаж, но главное он понял — я сильно недоволен.

— Ваша милость, виноват, недосмотрел, я думал, что раз это люди Мурдана, то именно он…

— Даже если охрана поест дважды, большого убытка не будет, а голодная охрана разбежится. Не хватало еще солдат против себя настроить. Вам пять минут на организацию питания. Запомните, пока мы здесь живем, мы отвечаем за всех людей внутри периметра, включая последнего дворника.

Малинар рванул на кухню, а я пошел в сторону столовой. Там уже был накрыт стол, в сторонке стояла уже знакомая мне бойкая девица Милена в симпатичной одежке, а в углу, на маленьком стульчике примостился Гога с видом побитой собаки.

Видимо, что-то случилось, редко у парня бывает такой вид, только когда уж сильно накосячит.

— Гогон, бегом ко мне! В чем дело? Быстро и по существу.

— Я, Ваша милость, я не виноват, они… они..

— Гога!!

— Мария убежала.

Спокойнее, спокойнее, я так и знал, я что-то подобное предполагал.

— Это тебе на постоялом дворе сказали? Кто?

— Да, Ваша милость, там два парня с конюшни, они мне сказали, что Мария отвязалась и убежала.

— Бегом туда, задержи этих уродов, я скоро подъеду.

Отвязалась, как же. Это молодежь с конюшни, оценив минимальную опасность со стороны Гоги, решили продать лошадь на сторону, бизнесмены херовы. Сейчас мы их бизнес-план скорректируем, главное, чтобы они мою Машеньку в проходящий караван не толкнули, тогда придется погоню снаряжать. Я им устрою — отвязалась, надо будет им тоже что-то отвязать, чтоб неповадно было.

Все эти мысли крутились в голове пока я максимально быстро ковылял на выход. Какой обед, Машку бы спасти.

— Малинар, ты где?

— Я здесь, Ваша милость.

— Где моя лошадь, Ласка?

— Повели на конюшню, господин магистр.

— Срочно назад, срочно!

Серж припустил бегом, я тоже поковылял в сторону конюшни. Сам Гога, конечно, не справится, ему бы до меня продержаться, а если не ускориться, то местные ему обязательно наваляют, сами ли, или кого на помощь позовут, лечи потом помощничка, и Машку спрячут так, что уж точно не найдем.

Выехав за ворота, я попросил лошадь:

— Ласка, солнышко, можно чуть побыстрее, мне одну хорошую лошадку и друга спасти надо.

Небыстрой рысью, но и не шагом мы поспешили на выручку одной лошади и одного беззубого балбеса.

— Бага, сейчас берешь эту лошадь и тихонько прячешь в нашем закрытом стойле.

— Фред, что-то мне боязно, что мы скажем, когда ее хозяин придет?

— Трус ты Бага, каких поискать. Ты что не видел, как утром этого бородатого чудилу два мужика с собой забрали, все, он точно не вернется, да и на вид балда балдой. А если все же вернется, скажем сбежала лошадь, отвязалась и сбежала. Да не трясись, что он нам сделает.

— Фред, а их же вроде двое было, чуйка у меня трясется, может не надо?

— Делай, что говорят. Твоя чуйка вечно трясется, потому что ты трус, хуже бабы. Завтра утром караван уходит, толкнем лошадь южанам, никто и не узнает, серебряков двадцать за нее дадут, как пить дать. Да, был там второй, калека какой-то занюханный, что, мы с ними не справимся? На худой конец дадим деньгу вышибале Тому, он их так отметелит, что никакая лошадь им уже не понадобится. Давай, шевелись, пока никто не видит.

Миновав ворота постоялого двора, благо народу было немного, не останавливаясь, сразу проехал к конюшне. Слез с лошади и зашел в темноту входа, где пахло сеном, лошадиным потом и навозом. Глаза пообвыкли и в глубине помещения я разглядел группу людей, о чем-то спорящих на повышенных тонах. Работники конюшни, два молодых пацана, меня заметили не сразу, все-таки Гога парень крупный, из-за него не видно было. Один из них ощутимо вздрогнул.

— Фред, я тебе говорил — прошептал он.

— Заткнись, придурок. А тебе, рожа бородатая, еще раз повторяю — сбежала твоя лошадь, слишком резвая была. Идите отсюда по-хорошему, иначе сейчас людей позовем, они из вас совсем инвалидов сделают.

Натуральная шпана, подрастающее пополнение здешней воровской гильдии. Надо попробовать договориться, нельзя, наверное, валить всех подряд. Ошиблись парни, бывает, пусть Марию отдадут и забудем об этом.

Эту мысль я высказал вслух, но понимания в рядах наших оппонентов не нашел. Более того, крысеныш напротив выхватил из-за голенища заточку и пошел на меня, выкрикивая какую-то хрень на местной фене.

Жаль, не договорились, но подобных уродов надо давить в детстве, потом хлопотнее будет.

— Варвара Петровна, покажись, пожалуйста.

С жутким шипением зеркальная кобра поднялась у меня над головой. Ее я видеть не мог, я видел результат. Все трое застыли на месте, с ужасом глядя куда-то над моей головой. На кобру, наверное.

— Варя, вот этот гражданин с железякой в руке — он твой.

Зеркальная лента метнулась к парню с заточкой, несколько секунд тот стоял, верхней половиной изображая из себя мумию в зеркальных бинтах, затем лента так же молниеносно вернулась на свое место, а на землю упала заточка и пустая одежда.

Не осталось ничего…

— Ну, ты, мать, даешь, ну, сильна.

Мне показалось, что Варвара сыто икнула. И все же схулиганила. Короткий удар эйфории по мозгам, веселая злость охватила меня, картинка стала четко-резкой, видны были малейшие детали, несмотря на скудный свет, проникавший через щели в стенах и крыше.

От напарника растворившегося конюха потянуло резким запахом мочи.

— Где лошадь, ворюга?

Но парень молчал и все так же таращился на кобру.

— Варечка, краса моя, притуши свое обаяние, совершенно невозможно с человеком разговаривать.

Что-то в глазах пацана изменилось, похоже Варя спряталась.

— Повторяю. Где. Моя. Лошадь?

Тот стал мычать и махать рукой куда-то вглубь.

— Гога! Гога, очнись!

В глаза помощника тоже стала возвращаться мысль.

— Иди с ним, чтоб не сбежал. Похоже здесь наша Маша.