Светлана Бланкина - Прощай, Нью-Йорк? [СИ]

Было сложно передать своё виденье показа и коллекции в целом людям, которые должны были всё это создать, воплотить мои задумки, моё виденье в жизнь, перенести из моей головы в нашу реальность. Я долго мучилась с декораторами, а ещё больше с законом, не сосчитать со сколькими юристами я пообщалась лично насчёт места проведения показа, пока я, наконец, не вспомнила про адвоката, который вёл моё дело с Брайаном. Он очень помог мне, он освободил меня от контроля, уверив меня в том, что волноваться мне не о чем, что он всё устроит, обо всём договориться и никаких проблем с разрешением проведения показа у меня не будет. И Дэвид сдержал своё слово, мы получили разрешение на проведение показа, но разумеется, нужно было выполнить ряд условий, к которым я заранее была готова.

«Проводить показ в Центральном парке не лучшая затея!» говорили мне едва ли не все из моей команды, а особенно против был Джек и даже Джессика и, чёрт возьми, даже Адам. И потом я была удивлена, что Розмари так легко меня поддержала, она была едва ли не единственной кто был за меня, а не против.

Джек был против показа в столь открытом и доступном любому человеку месте, потому что он понимал, что я там явно буду, и он боялся за меня, он не хотел подвергать меня хотя бы малейшей опасности в принципе, а эта опасности была на кануне нашей свадьбы. Но Джек ещё даже не догадывается как близки эти два события: показ и наша свадьба, также как и то какую именно роль я буду играть в этом показе.

Он боялся за меня, боялся, что из-за большого количества людей охрана может что-то упустить и может быть устроено нападение, например, и поэтому он был против показа, как и практически все остальные кого я знала. Именно поэтому Джек отказывался помогать мне с подготовкой, (но слава богу он хотя бы не мешал) и именно из-за отсутствия его помощи, я так долго возилась с юристами, с разрешением на проведения показа в общественном месте. И я была уверена, что мне также придётся не один месяц разбираться с охраной, нанимать несколько сотен охранников (что было одним из главных условий на разрешения показа) самостоятельно, но когда Джек понял, что показу быть, он всё же смерился с моей упрямостью и взял всё, что связано с вопросом безопасности на себя.

Для меня это было очень даже неожиданно, потому что я прекрасно знала, что если Джек будет действительно категорически против моего показа, то он едва ли не одним звонком мог бы сделать так, чтобы я никогда не получила разрешения на его проведение. Но видимо, Джек видел, как горят мои глаза, когда я рассказывала ему о показе, о моей задумке, когда я пыталась передать ему своё виденье, видимо, он понял, как сильно я этого хочу, и он не стал убивать мою мечту. Ну, или Джек просто так сильно любит меня, что решил пойти на поводу моим прихотям не взирая на свои страхи и волнения, которые не были напрасными или просто преувеличенными.

Я понимаю, что это риск, устраивать показ в Центральном парке в день своей свадьбы, участвовать в нём и позволять любому прохожему стать его гостем, ведь места не ограничены. Я знаю, что это опасно, знаю, к какому исходу это может привести… но картинка в моей голове… я не могу от неё избавиться, не могу её просто взять и отпустить, я хочу это сделать, и я это сделаю. Моя работа для меня — наркотик, а сейчас, когда всё в моей жизни хорошо, я переполнена таким невероятным вдохновением и желанием работать и создавать… я не чувствовала всего этого уже очень давно, и я не хочу это отпускать от одного лишь страха.

Показ будет, и в этот день Центральный парк будет самым безопасным местом во всём Нью-Йорке, я в этом уверена, иначе Джек бы ни за что не позволил мне провести показ. Но думаю, Джек всё же убьёт меня, когда узнает что именно я буду делать на показе и в какой день он будет проходить. Да, мне явно не жить, но тогда я уже проведу показ и выйду за него замуж, поэтому и смерть уже не будет казаться мне такой ужасной.

Из-за работы, из-за нескончаемого списка дел, дни пролетают просто молниеносно. Каждое утро я просыпаюсь в лучшем случае в семь часов утра, готовлю завтрак, встречаю няню Жози, оставляю записку Джеку и убегаю в офис или на производство, или просто разъезжаю по городу с дизайнерами, которых я наняла для оформления показа, мы ищем материал подходящий для оформления, разговариваем с поставщиками, обсуждаем все рабочие вопросы и всё в таком духе. На производстве я контролирую пошив коллекции, все эскизы я нарисовала сама, я лично обговаривала со всей командой каждое платье, говорила им о каждом шве, о каждой пуговице и о каждой детали. Всё должно быть так, как я вижу у себя в голове и никак иначе, если хоть какая-то даже самая незначительная деталь будет изменена швеёй или моделью при ходьбе, придётся переделать. Я, пожалуй, ещё никогда не чувствовала такого ажиотажа насчёт собственной коллекции, я никогда так не тряслась над каждой незначительной деталью, как сейчас, я помешалась на коллекции, и моя свадьба отошла на второй план. Но свадьбу устроить гораздо легче, чем показ такого масштаба абсолютно с нуля. Тем более, если со свадьбой мне может помочь мама Джека, сам Джек и Джессика, например, то с показом помочь себе могу только я сама, никому другому я доверить это не могу, никто кроме меня не в состоянии с этим справиться, не в состоянии увидеть показ так, как вижу его я. Поэтому на данный момент я имею к свадьбе весьма относительное отношение, но у меня ещё есть время.

У меня есть время подготовиться к свадьбе, подготовить саму свадьбу, но, к сожалению, я уже навсегда теряю время, которое могла бы провести с дочерью, которая растёт также быстро как и пролетают мои рабочие дни. Я совсем мало вижу её, я жутко по ней скучаю, но… я не могу сейчас сделать выбор в её пользу. И из-за этого Джек на меня сильно злится, но он сам пропадает на работе целыми сутками как и я, мы едва видим друг друга, что уж там говорить о детях. И это тяжело…

— Миссис Бейли уже здесь? — сонно и едва разборчиво спрашивает Джек, когда я пододвигаюсь к нему ближе.

— Да, — не открывая глаз отвечаю я, чувствуя слабость и усталость во всём теле.

Сегодня воскресенье, а по правилам по воскресеньям мы с Джеком не двигаемся как минимум до восьми часов утра, и мы не работаем по воскресеньям, а проводим время вместе, проводим его с семьёй, с детьми, чтобы они не забыли как мы выглядим.

— Может, сбежим на день на остров? — спрашивает Джек, обнимая меня и притягивая меня к себе ближе.

— Я бы с радостью, — открываю глаза я, смотря на всё ещё погружённую в полумрак комнату. — Но ты же знаешь, у нас есть всего один день в неделю, который мы можем провести с детьми, — смотрю на Джека я, и он открывает глаза. — Отдохнём в наш медовый месяц.