Светлана Бланкина - Кронпринц [СИ]

— Мисс, можно пригласить вас на танец? — Поклонившись и протянув руку спрашиваю я, подойдя к Кэтрин.

— Кончено, — улыбается она и делает книксен.

Прикоснувшись к её руке, я понимаю, как скучал по ней. Никогда раньше я не замечал, как ей идёт красная помада, я никогда раньше не смотрел на неё как смотрю сейчас, потому что я не узнаю её. Я знаю, что это она, всё ещё та девочка с моего детства, но сейчас я вижу девушку, в которой сосредоточился весь мой мир.

— Что ты так на меня смотришь? — Смеётся она. — Ты меня смущаешь.

— Я, кажется, схожу с ума, из-за такой сильной любви к тебе. — Кэтрин смущённо смеётся и опускает взгляд. — Я будто, правда, с ума схожу, но мне нравиться это чувство.

Я оглядываюсь по сторонам, вижу, как все веселятся, а мы одни танцуем у окна, за которым небо начинает погружаться во тьму.

— Ты будешь моей? — Шепчу я, снова повернувшись к ней и встретившись с её голубыми глазами.

— Я и так твоя.

Что-то разбивает вазу позади Кэтрин и осколки рассыпаются по всему залу, но их слишком много. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, что разбилась не только ваза, но и всё окна, что здесь есть. Зал наполняется ужасным шумом похожим на выстрелы и смешивается с криками людей.

На секунду я будто теряюсь и забываю где я. Уши закладывает, и я ничего не слышу, сердцебиение учащается, и я чувствую один лишь страх, он наполняет всё моё тело, душу и разум. Время будто бы останавливается на мгновение, комната, которая ещё пару секунд назад сияла чистотой и была наполнена радостью и весельем теперь погружена в хаос. Осколки разлетаются во все стороны, кто-то падает на пол, и я не понимаю, живы ли они. Начинается паника, и все пытаются выбежать из зала как можно быстрее, но меня резко тянет вниз, и я снова устремляю свой взгляд на Кэтрин. Я опускаюсь на пол, держа её на руках, я не могу спросить её, что с ней, потому что голос будто пропал, не могу сказать ей, что всё будет хорошо, потому что знаю, что это не так.

Слух начинает возвращаться, и я слышу только крики и выстрелы всё снова и снова, они сводят меня с ума, но больше всего меня пугает не это, а девушка что лежит у меня на руках.

— Кэтрин? — выдавливаю я из себя. — Ты ранена? — Я не хочу кричать, не хочу пугать её ещё сильнее, но я не могу, не могу без её помощи.

Её пустой взгляд, смотрящий куда-то за мою спину, фокусируется на мне, и я вижу, как её глаза наполняются слезами. Моё сердце готово разорваться в груди при одном взгляде на неё. Её лицо искажается от боли и от этого я готов разрыдаться и сам, но вдруг она хватает меня за плечо, и я помогаю ей подняться.

— Кэтрин? — Шепчу я, сомневаясь, что она слышит меня.

— Чак, нам нужно уходить! — Слёзы не оставляют её, она смотрит мне в глаза и не находит того что искала, не видит во мне поддержки и помощи. — Чак, — шепчет она и кладёт свои руки мне на скулы, — я люблю тебя, — говорит она, смотря мне в глаза. — Мы справимся. — Кэтрин зажмуривает глаза, и крупные слёзы начинают скатываться по её щекам, она борется сама с собой, со своей болью. Я вижу её улыбку и её слёзы и это то, что я в ней люблю и ненавижу.

Она пробуждает меня, заставляет собраться и оглянуться по сторонам, комната начинает наполняться дымом и у нас есть всего несколько секунд, чтобы выбраться отсюда. Я беру её на руки, Кэтрин вскрикивает от боли, но нам нужно уходить. Я всё ещё слышу выстрелы, но не здесь, я слышу крики и они повсюду.

— Ваше Высочество, — появляется из-за угла Николина, девушка из гвардии. — Нужно уходить, скорее! — Я бегу за ней по коридору, и мы заворачиваем за угол. Николина отодвигает картину чуть больше её самой и открывает потайную дверь. — Скорее, — она пропускает меня и, заходя следом, запирает дверь на ключ. Здесь лестница ведущая вверх. Раньше я не бывал тут.

— Останемся здесь пока что-нибудь не придумаем, — измученно говорит она, садясь на лестницу и держась за свой бок. — Она в порядке? — Спрашивает Николина, смотря на Кэтрин.

Я опускаюсь на лестницу, всё ещё держа её на руках. Она в сознании, но кажется ненадолго.

— Кэтрин, — зову, её я в надежде, что она мне ответит. Она смотрит на меня, но будто не видит.

— Подними меня, — просит она, и я помогаю ей сесть. Даже в полумраке мне прекрасно видно её рану.

— Твоя спина, — меня хватает только на два слова, я больше не могу говорить, мне так жаль, жаль, что она здесь со мной, а не дома в безопасности.

Её красное платье с открытой спиной и я прекрасно вижу, что ей попали в лопатку. Всё её платье в крови, а она сама еле держится, чтобы не потерять сознание. Как я мог это допустить? Как всё это произошло? Меня с самого детства учили, как нужно действовать в подобных ситуациях, но одно дело к такому готовиться, а другое пережить.

— Прости меня, — говорю я, взяв Кэтрин за руку.

— Ты не виноват.

— Нет, ты здесь из-за меня, если бы я не был таким идиотом всё это время, сейчас мы бы были в безопасности, я виноват в этом…

— Замолчи, — шипит она, мучаясь от боли, которую я даже не могу представить.

— Помоги ей, — говорю я, обращаясь к Николине. — Помоги ей! — Она вздрагивает и с трудом поднявшись, подходит к Кэтрин и осматривает её спину.

— Всё не так плохо, пуля не глубоко, я думаю, кость не повреждена, но кровотечение сильное нам нужно сделать ей повязку.

— Что с тобой? — Спрашиваю я, заметив, что она держится за свой бок.

— Пустяк.

Кэтрин облокачивается на меня, но я не даю ей уснуть, пока Николина делает ей повязку из куска моей рубашки. Мы справимся, переживём это, мне нельзя выходить из-под контроля и паниковать, но страх во всём моём теле, я не совсем понимаю, что произошло, я не в себе.

Но теперь я, кажется, точно понимаю, почему отец никогда не отпускал маму одну, ни важно куда, он боялся за неё, потому что не знал, как жить без неё. И теперь мне самому страшно за Кэтрин, страшно, что я не смогу защитить её. Я так сильно этого боюсь… боюсь, что могу потерять любимого мне человека, я себе этого никогда не прощу. Сейчас я понял, насколько легка смерть и насколько тяжела любовь.

— Что произошло? — Спрашиваю я, смотря на Николину и всё крепче сжимая руку любимой.

— На нас напали, мы получили ответ на вопрос, «что им нужно», — иронично отвечает она. — Они стреляли в окна, а потом запустили в них дымовые шашки и после этого остальные прошли через главные двери. Они и не хотят нас убить, лишь взять в заложники.

— Почему ты так думаешь? — Спрашивает Кэтрин.

— Если бы хотели, то мы бы все были бы уже мертвы.

— А куда смотрели гвардейцы? Как им это удалось? Это не просто провернуть.

— Гвардейцы подставные. Из-за того что вы были в городе дворец остался практически без охраны, а затем прибывали уже подставные гвардейцы. Ещё вопросы? — Раздражённо спрашивает она, заканчивая с повязкой.