Иван Шаман - Славия

На балконе второго этажа терема уже стоял трон князя. Рядом с ним слуги суетясь расставляли кушанья. Но и внизу было что пожевать. Предприимчивые лоточники с пряниками, пирогами и квасом ходили меж людей, предлагая за скромную плату отведать сладкие, соленые, жаждоутоляющие и многие прочие кушанья. Торговля у них шла бойко, но я успел потратить мелкую деньгу – копейку, на которую купил леденец в виде петушка для Лягушки.

Что на меня нашло? Даже не знаю. Просто захотелось и самому попробовать, и девушку угостить. А увидев ее восторженное выражение лица, понял, что не прогадал. Мне же довелось лишь раз лизнуть конфету, как я без труда узнал обычный свекольный сахар просто в форме птицы. Удивительно, что такая простая сладость возымела столько эффекта.

– Перуне! Вми призывающим Тя, Славен и Триславен буди! – громко произнес старец, подсказывавший Владимиру. – Здравия и множество Рода всем чадам Сварожьим дажьди, Родам покровительства милость яви, прави над всеми, вще из-Родно! Тако бысть, тако еси, тако буди!

– Правь над всеми! – нестройным хором прокричало множество голосов. По всей видимости этого было общее приветствие, к какому-то Перуну.

– Это кто? – спросил я негромко у стоящего рядом мужика лет сорока с длинной окладистой бородой.

– Да ты что? Главного волхва не знаешь? Из каких мест ты выбрел? Или в лесу жил?

– Можно и так сказать, – кивнув, я решил, что про остальное и позже могу спросить, потому что волхв от обращения к непонятным мне личностям перешел к призыву на ратный подвиг во имя все того же Перуна. Толпа расступилась, освобождая круг радиусом метра три. Ворота княжеского терема раскрылись и из них вышел Илья.

Рыцарь закованный в непривычный для меня доспех был статен и суров даже по виду. Но я прекрасно понимал, насколько может отличаться его внешний вид без брони. Видел пару раз, как доспех меняет человека. На том же Рейнхарде-старшем, который претворялся древним старцем, а стоило ему одеть броню – как тут же возвращалась стать, и даже выражение лица менялось.

Однако надежды мои не сбылись. Стоило Илье поднять руки, чтобы отроки помогли ему снять доспех, как пузо вывалилось наружу. Но на этом все отличия воина в доспехах закончились. Руки и ноги его были толстыми и даже на вид крепкими. Кожа темной, как кора дуба. Был он не молод, но в самом расцвете человеческих сил. Такой и в самом деле может в бараний рог согнуть.

Богатырь скинул рубаху, оставшись в одних портках и сапогах. На волосатой груди болталось ожерелье в виде снежинки или солнца. Не разобрать под слоем черных кучерявых волос. Я до последнего надеялся, что он оставит на себе рубаху и мне не придется раздеваться по пояс. Но удача оказалась не на моей стороне.

– Какой же он богатырь, он же калика? – раздался недовольный шепот, когда я скинул кольчугу, а затем и рубаху. Теперь каждый мог увидеть сияющий в моей груди розовый алмаз, кучу шрамов на спине и руках. Бугры от прядильщика, забравшегося под кожу, следы прошлых ранений и боев.

– Я готов к поединку, если мой брат-богатырь готов! – крикнул я, чтобы унять толпу.

– Не брат ты мне, – зло процедил Илья, – трубите к бою!

Стоило противнику двинуться вперед, как я привычным движением поднял Кладенец в верхнюю стойку быка, угрожая шее и лицу. Отработанные движения в купе с отличным оружием и снятым ограничением на силу давали мне преимущество. Как мне тогда казалось.

Проверка отражения. База: 13 (+3 превосходное оружие, +3 элита, +2 ловкость, +2 естественная броня, +3 подмастерье клинков). Бонус: -15 (+2 общий, -7 легенда, -5 легендарная сила, -3 превосходное оружие, -2 любимое оружие). Бросок: 4. Требование: 3. Провал.

Проверка выносливости. База: 8 (+3 «разбитое сердце», +2 естественная броня, +3 выносливость). Бонус: -6 (-5 сила, -3 превосходное оружие, +2 общий). Бросок: 3. Требование: 4. Успех.

Клинки столкнулись в воздухе, выбив сноп искр. Долю секунды мне даже казалось, что я сумею удержать противника. Но богатырь ловким движением отправил мой меч вниз, а сам полоснул по плечу. Будь я обычным человеком — сейчас из рубленой раны хлестала бы кровь. Но подкожная броня драконида выдержала, снижая повреждения.

Противник, явно рассчитывавший на простую победу, даже растерялся, почему я еще не падаю. Но лишь на секунду. Он вновь обрушился на меня, осыпая ударами, словно во время града, но теперь я знал его силу и лишь отступал при каждом выпаде, стараясь как можно чаще парировать удары. Илья вскоре почувствовал свое превосходство, однако не впадал ни в ярость, ни в гордыню.

Каждый удар богатыря был выверен, решителен и четок. Несколько неглубоких шрамов уже украсили мое тело, когда я понял, что момент пришел. В очередной раз подставив блок, я не ушел от атаки, а принял ее, развернув лезвие в лезвие. Так делали только новички, которые еще не знали, как тяжело восстановить выщербленную режущую кромку, и не понимающие, что это может стоить им жизни.

Но у меня был веский повод принять удар противника именно так. Прямо скажем – я сомневался в успехе. Но лишь пока не увидел, что несмотря на частые соприкосновения мой клинок не получает повреждений, лезвие будто пружинит, восстанавливаясь даже при самом жестком ударе. А вот клинок богатыря, несмотря на превосходное качество таким свойством не обладал.

Перехватив двуручный меч лезвием вниз, я в последний момент успел подставить Кладенец под удар Ильи. Мне даже пришлось припасть на одно колено, чтобы зафиксировать нужную плоскость. Богатырь, уверенный в своей скорой победе, что есть мочи надавил сверху, вкладывая не только силу рук, но и вес всего своего немаленького тела.

– Сдаешься, гад заморский?! — взревел богатырь.

— Я сын матери земли, – с огромным трудом ловя дыхание, ответил я, – а значит, все, где есть земля — моя родина. А гада я победил, и теперь твоя очередь настала.

С противным скрежетом клинки казалось начали входить друг в друга. Но я видел правду, чувствовал, как с той же силой и упорством, с которым подходит к бою ратник, продирается сквозь металл мой меч. Так же как это было с бронированной шеей многоглавого летающего ящера. Привязанное к душе оружие резало превосходную сталь!

Когда до Ильи дошло, что происходит нечто необычное, было уже поздно. Заученным движением богатырь дернул клинок на себя, и тут, не выдержав напряжения, сталь, разогретая и лишенная каркаса жесткости, лопнула. Острие отлетело на доски мостовой, а у Ильи в руках остался огрызок размером чуть больше сорока сантиметров. Не понимая, как такое могло произойти, ратник замешкался и отступил. Чего мне как раз хватило для того, чтобы перевести дыхание и подняться.

Теперь уже настал мой черед наступать. Разогретое до бела лезвие с гулом вспарывало воздух, грозя лишить богатыря головы. Но тот хоть и отступал, поражение свое признать был не готов. И только в очередной раз попытавшись перейти в контратаку, он схватился за клинок рукой и тут же одернул прочь. Над площадью отчетливо запахло жареным.