Иван Шаман - Славия

– Кто такие? Откуда? Что везете? – монотонно агрессивно спросил опрятно одетый мужчина, у которого из-под порядком заштопанного кафтана висела сабля.

– Торговцы, оттуда, много всего, – в тон ему ответил я, глядя на реакцию. Чуть хмыкнув, мужчина развернул ко мне книгу, в которой что-то записывал, и ткнул в строчку.

– Это не таможня, это покупка, – улыбаясь, объяснил он, – с таким нарядом и спутниками вы не то что на торговцев, а даже на выживших батраков не тяните. Явные бандиты. Но коли скидку готовы дать – так у нас всем завсегда рады. Вам вещи ненужные, а нам может, что и пригодится. Правда, караблик больно знакомый, да и пара человек в команде тоже. Если не те люди узнают…

– Ладно, уговорил, чертяка, одну десятину сможешь себе в карман положить, если остальное в мой упадет. И распродашь все поскорее. Господин надсмотрщик, не хочешь на борту остаться да проследить, чтобы цены на наши товары справедливыми были? Разделим все поровну.

– Конечно, вам охламонам доверь – вмиг по ветру нажитое пустите, – тут же согласился Трорин, – да и за этими двумя присмотр нужен.

– А я, пожалуй, прошвырнусь, кое-что прикупить надо, – уклончиво отпросился Макграг.

– Хорошо, пойдем осмотримся, если что – зовите, – согласно кивнул я после того, как мы сошли на берег с пирса, было столь непривычно стоять на твердой поверхности, что я даже замер на минуту, привыкая заново. А вот Лягушке хотелось все осмотреть, и она потянула меня к торговым рядам полным зазывал.

– Специи заморские… Сладости! Дикие животные!.. Диковинки со всего света! – кричали продавцы, стараясь обратить на себя наше внимание. – Мечи пустынные… Только сегодня живой Алконост!

Дриада тянула меня за собой, явно выбирая направление по запаху, но я не мог заставить себя сделать и шаг. Меж клеток с самыми разными диковинными животными и просто откровенно монстрами. Грязная, голая и побитая сидела Эва.

— Сколько за Алконоста? – спросил я у расхваливающего двуглавого пса торговца.

– Он не продается, — бросил тот, не оглядываясь и продолжая расхваливать чуткий нюх своего питомца.

— Нет, ты не понял. Я спрошу еще раз, сколько за эту птичку, – уже громче сказал я, пробиваясь через небольшую толпу к самому прилавку, – считай это последним предупреждением.

— Слушай, мужик, ты мне только что сделку сорвал, – недовольно повернулся ко мне продавец, но увидев мою спутницу несколько замялся, — почем отдашь берегиню? Хочешь, обменяем на алконоста. Я живых их так близко еще не видел.

— И в чем подвох, с какой стати ты собрался обменять одну непослушную зверодеву на другую?

— Кто тебе сказал, что она не послушная, — усмехнулся мужик, доставая из кармана пучок разноцветных трубочек, – главное в подчинении это настойчивость, авторитет и, конечно же, боль. Два месяца тренировок, и они становятся как шелковые. Любое животное, даже если оно притворяется человеком.

С этими словами он выбрал две палочки и подул в них. Все животные в клетках независимо от размера и опасности сжались, отступая и прикрывая головы лапами. Такой синхронности я не видел даже у обученных войск. И надеюсь, никогда больше не увижу. Ведь зрелище было по настоящему жутким.

— Я дам тебе за алконоста ладью с припасами. Оружие, доспехи, заморские шелка. Ты за него столько не получишь не от кого.

– Пф, — фыркнул дрессировщик, – любой удачливый бандит после рейда даже за хорошую шлюху готов столько отвалить. Так что нет. В замены на одну диковинку, мне нужна другая. Соглашайся, барин, пусть твоя и держится рядом, но кто знает? Может она тебе уже в следующую секунду руку оттяпает и убежит с ней играть? А у меня тренированная, не то что зубок не покажет, но даже косого взгляда себе не позволит.

– И толку тебе тогда с нее? Только в клетке показывать? Или надеешься ей потомство завести?

– С этой? – продавца аж передернуло, – ты что, барин, так к себе ее приручил? Ну нет. Упаси меня боги. Если найду самца алконоста…

– Не хочу тебя огорчать, думал сторгуемся, но похоже нет. Это не настоящий алконост. У нее перепонки без перьев и крылья слишком маленькие едва ли ее поднять смогут. Да и на хвост посмотри – это скорее ящерица недоделанная, а не птица.

– Много ты в этом понимаешь? Я ее поймал на самой границе темных земель, куда не ступала нога человека, – фыркнул дрессировщик, – а как она пела в первые несколько дней приручения…

– А что, сейчас не поет? Не кормишь?

– Слушай, пошел отсюда! Нашелся защитник животных, – махнул на меня рукой мужчина, – но коли поменяться решишь – возвращайся. Я диковинкам завсегда рад.

Все это время я не стоял просто так. Убедившись в очередной раз, что это именно Эва, я тщательнейшим образом осмотрел клетку. Толстые металлические прутья, которые явно за несколько ударов не пробьешь даже молотом Трорина. Дуги замка, да и сам он, вызывали уважение. С палец толщиной. Эх. Если бы была со мной Кси… но я такому не обучен, а значит, придется действовать грубой силой и знанием.

Было два варианта. Первый – более шумный и зрелищный. Как-то мне пришлось сооружать смесь по остаткам чужих воспоминаний и обрывчатым сведениям из мира демонов. Два порошка и катализатор которые прожигали даже сталь. Правда теперь у меня был проще способ – Кладенец прекрасно справился с мечом Ильи, а значит, и с железом клетки должен управится.

У обоих этих способов был один значительный недостаток – они были шумные и слишком яркие. В темноте такое не провернешь, вмиг заметят и поднимут тревогу. Был способ куда проще, но менее цивилизованный, что ли. До конца я откладывал его на потом, но других вариантов и не оставалось. Напасть на дрессировщика, отобрать ключи и свистки, убить. Последнее было самым малоприятным, но еще раз, взглянув на Эву, я убедился, что он это полностью заслужил.

И хотя в тихих убийствах я далеко не специалист, есть у меня один знакомый, который сможет справиться с задачей. Нужно, правда, все распродать до этого момента, чтобы не драпать потом с пустыми руками. Да и лодку следует облегчить по максимуму, чтобы она потом легче была и быстрее.

С этими планами я быстро купил пятилитровый бурдюк меда и вручил его берегине. Девушка сначала даже не поверила своему счастью, прижав к груди. Но одной рукой одновременно держать мешок и ложку не могла и жалобно смотрела на меня, пока я демонстративно не взял ленту и не привязал ее запястье к своему. Она недоверчиво несколько раз подергала и, только убедившись, что я никуда не сбегу, позволила себе осторожно попробовать первую ложку.

Восторг на ее полудетском личике было невозможно описать словами. Она даже забылась на несколько секунд, припав к бурдюку ртом. Ее янтарные глаза пылали счастьем, а я мог лишь облегченно вздохнуть. Вечером предстояло лихое дело. Скорее всего, убийство безоружного, да еще и не воина. Пусть я себя и пытался убедить, что он это заслужил. Но вначале добраться до ладьи и подготовиться. И тут уже начинались проблемы: у входа на пристань толпились люди.