Джоанна Мейер - Эхо Севера [litres]

Волк впился в меня янтарными глазами, но обманщицей и притворщицей не назвал, только буркнул.

– Попроси у дома, и он принесет тебе еду. Любую. Захочешь меня увидеть – позови.

Сказал и ушел, и яблони в кадках зашумели листьями ему вслед.

Я не двигалась с места еще некоторое время. Затем повернулась и пошла в противоположную от волка сторону.

– Дом, – сказала я, пройдя немного по коридору и ужасно глупо чувствуя себя от того, что обращаюсь в пустоту. – Послушай, дом, можешь дать мне мясного пирога?

Что-то сверкнуло в воздухе, и за ближайшим углом я увидела низкий столик. На нем показалась тарелка с пирогом, от которого исходил дразнящий аромат. Когда я приблизилась, пирог приподнялся на тарелке, приветствуя меня. Глотая слюнки, я схватила его и съела прямо на ходу – причем так быстро, что даже немного обожгла язык. Ну, во-первых, я действительно умирала от голода, а во-вторых, таких вкусных пирогов даже Дония печь не умела. А уж на что она мастерица.

Вдохновленная своим успехом, я решила продолжить, и вновь обратилась к дому.

– Дом, я хочу рюкзак, а в нем припасы на дорогу до дома.

Вновь что-то сверкнуло в воздухе, и на следующем углу я нашла висящий на стене рюкзак – раздувшийся так, что того и гляди лопнет. Я сняла его, забросила на плечо и обратилась к дому с последней просьбой.

– Дом, приведи меня к выходу. Покажи, как отсюда выбраться.

В третий раз сверкнуло в воздухе, но теперь еще и раздался идущий откуда-то снизу грохочущий звук.

– Пожалуйста, дом, – вежливо сказала я. – Прошу тебя.

Уставленный яблонями в кадках коридор исчез, сменился обычным коридором с ковром на полу, а в конце показалась уходящая куда-то в темноту лестница. Я вспомнила о том, сколько времени потребовалось нам с волком, чтобы добраться в самый первый день от входа до моей спальни.

– Покажи мне самый короткий путь, пожалуйста, – добавила я.

Пол под ногами вздрогнул и поплыл куда-то. Я полетела вниз по каким-то лестницам. Падение закончилось возле простой деревянной двери. Я узнала эту дверь. Вспомнила и фонарь, который по-прежнему светил со своего крюка на стене.

Сделав глубокий вдох, я открыла дверь.

– Пропусти меня, – прошептала я, в надежде, что дом, возможно, и на выходе обладает какой-то силой. – Дай пройти. Выпусти.

Завыл ветер, принялся трепать мою юбку, хватать за щиколотки, за волосы, царапать острыми коготками шею. Я чувствовала силу и гнев ветра, но вместе с тем ощущала его печаль и нежелание расставаться со мной. Ледяные пальцы крепко держали меня, не давали шагнуть. Они тянули, тянули, тянули вниз.

Невидимый груз навалился на меня, сдавил легкие, не давая вдохнуть. Я вспомнила о девушке из зеркальной книги, вспомнила сражавшегося с огнем волка и прохрипела:

– Именем древней магии… Разреши… Нет, пропусти! Пропусти меня!

Высокий скорбный стон раздался в ушах. Исчез давивший на меня груз. Невидимые руки осторожно подхватили меня и повели сквозь тьму, а затем я вдруг проскочила сквозь завесу оплетенных вьюнами кустов и вышла на солнечный свет.

Остановившись, я поморгала, глядя на небо, а затем зашагала прочь от холма – к далекому лесу. По дороге я несколько раз оглядывалась назад. Что-то во мне болезненно сжималось при мысли о том, что я покинула волка, оставила его одного, и, вероятно, навсегда.

«Но ты можешь вернуться к нему, – сказал мой внутренний голос. – Повидаешься с отцом, успокоишь его, скажешь, что все в порядке, и ты будешь в безопасности».

Голос мог говорить все, что угодно, но я-то знала, что ухожу навсегда. С волком меня ничто не связывает. Я просто придумала эту связь, а на деле ее не существует.

И все же, все же…

В конце концов, я буквально заставила себя войти в лес.

Поначалу все здесь казалось совершенно обычным – шуршали под моими ногами опавшие листья, задувал холодный ветер, пахло сырой землей. Только вот не было здесь ни зверей, ни птиц – только я и деревья. Внезапно застучали висевшие у меня на шее как кулон часы Роди – загрохотали, зачастили, а затем вдруг резко остановились, и повисла тишина. Полная, оглушительная. Зловещая.

Я потопталась на месте. Тени густели, дневной свет начинал угасать – приближались сумерки. Я старалась преодолеть беспокойство и поселившуюся во мне смутную тревогу. Убеждала себя в том, что почти уже дома, с отцом. Хотя и знала, что это совсем не так. Ведь мы с волком тогда были заперты в лесу целых две недели, а отец и того дольше.

Я старалась не думать о девушке из той зеркальной книги, о колючих шипастых живых лианах и жуткой Королеве фей. Старалась не думать о волке – о том, как он разозлится, когда узнает о моем побеге.

Но сильнее всего я старалась не думать о том, какую – возможно, смертельную – ошибку я совершила, вернувшись в этот лес.

Деревья передо мной вдруг зашелестели, закачались, хотя ветра в это время никакого не было. Их голые ветви сплетались друг с другом и опускались вниз, преграждая мне дорогу.

Я повернула направо и прибавила шаг.

Деревья стонали низкими ужасными голосами, напоминавшими звук лопнувшей виолончельной струны.

Теперь я уже бросилась бежать, слыша, как колотится в груди сердце, сжимая в кулаке остановившиеся часы. Я ныряла под опускавшиеся передо мной ветки, а они хватались за одежду, раздирали ее, пытались поймать, но пока что мне удавалось прорваться.

Однако деревья не унимались: они продолжали склонять к земле тесно сплетенные ветви, отрезая мне путь.

И вдруг бежать стало некуда.

Прямо у меня на глазах из-под земли поднялось молодое деревце, моментально окрепло и, резко вытянув вперед ветки-пальцы, схватило и крепко сжало мои лодыжки и запястья, оплелось вокруг груди. Острый сучок нацелился прямо мне в горло. Я с криком отклонила голову в сторону, в последний момент избежав смертельной опасности.

Все больше ветвей обвивали меня. Вскоре я совершенно потеряла возможность двигаться – не могла вдохнуть, ничего больше не видела, почувствовала лишь, как меня потащило куда-то вниз. Я рухнула под землю. В душную непроглядную тьму.

У меня перед глазами плавали разноцветные пятна. Я знала, что умираю. Жизнь кончилась. Отец теперь никогда меня не найдет. Никогда не узнает, что случилось со мной.

А потом почувствовала жар, услышала треск огня. Внезапный толчок подбросил меня вверх, стягивавшие тело ветви ослабли, отвалились. Я рухнула на землю, жадно глотая раскрытым ртом воздух. Глаза были так плотно забиты землей, что я ослепла.

Постепенно зрение возвращалось ко мне. Вокруг бушевал огонь.

Высоко в небо поднимался дым.

А рядом со мной был белый волк с зажатым в зубах пылающим факелом.

Деревья вокруг корчились, расползались в стороны, стонали.