Джоанна Мейер - Эхо Севера [litres]

Я протянула руку, обняла волка за шею.

Он выронил факел.

А потом мы снова мчались через лес. Я вновь была на его спине, крепко цепляясь за шерсть на загривке. И снова закрывала глаза, вспоминая пережитый ужас и царившую под землей тьму.

Волк нашел меня. Не знаю как, но нашел.

Он пронес меня на себе через луг, живую изгородь, мимо Северного ветра в дом, в комнату за красной дверью.

Я рухнула на кровать, испачкав простыни черной лесной грязью и красной кровью. И долго рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Рыдала и никак не могла остановиться. Рыдала, но совсем не из-за пронизывающей каждую клеточку тела боли. Или, во всяком случае, не только из-за нее.

Волк тоже забрался на кровать, положил голову рядом со мной на подушку.

– Прости меня, – сказала я. – Прости меня.

Он горячо дохнул мне в ухо и ответил:

– Не стоит печалиться, моя дорогая.

– Эхо! Эхо!

Сознание медленно, неохотно возвращалось ко мне. Вместе с ним вернулась и боль, сжигающая, как в огне, каждую клеточку тела. Я открыла глаза, но весь мир вокруг казался размытым, а свет был слишком ярким. Я внезапно поняла, что волк впервые назвал меня по имени, и подумала – мне нравится, когда его произносят грубым хрипловатым волчьим голосом.

– У тебя кровь идет, Эхо. Нужно посмотреть и обработать раны. Не хочется тебя тревожить, но придется пойти со мной.

Сама не знаю, как мне это удалось, но я каким-то образом сползла с кровати и тяжело привалилась к волку. Наплывала темнота, грозившая вновь поглотить меня.

– Держись, госпожа. Здесь недалеко.

Ну, как недалеко? До конца длинного коридора, потом сквозь каменную резную дверь, и только после этого мы оказались в какой-то пещере, где гуляло гулкое эхо. Смутно помню какие-то колонны и арки, льющийся сквозь широкое окно серебристый свет, беспорядочное кружение звезд. В этой пещере царила атмосфера покоя, умиротворения и тишины, торжественности и седой древности. Но больше всего здесь ощущалось присутствие громадной, немыслимой мощи.

У меня кружилась голова. Я тяжело опустилась на пол, не в силах справиться с болью. Надо мной пронеслось дуновение ветра. Подняв голову, я увидела, как волк склоняется перед человеком с крыльями за спиной.

Затем тот человек наклонился надо мной. Обнял своими крыльями, легко коснулся пальцами моих ран. Я сразу же почувствовала холодок под кожей – именно так ощущается воздействие магии. Боль сразу утихла.

– Спи, милая, – сказал мне крылатый мужчина. – Спи до тех пор, пока мы вновь не встретимся.

Все мысли отлетели прочь, сознание угасло.

Я уснула.

Когда я проснулась, наступило утро. Я снова лежала в своей постели и на груди вновь ровно стрекотали часы, подаренные Родей. На полу возле кровати, в падающем сквозь окно пятне солнечного света дремал волк. Я видела, как поднимается и снова опадает его грудь.

Вероятно, волк почувствовал мой взгляд, потому что открыл один янтарный глаз, затем другой и сказал:

– Доброе утро, Эхо.

Я протерла глаза и села в постели. В голове роились смутные, поблекшие воспоминания о моей недавней стычке с лесом.

– Сколько времени я проспала?

– Недолго, – ответил волк. – Всего лишь со вчерашнего дня.

Что ж, уже неплохо, если вспомнить о том, какие фокусы происходят здесь порой со временем.

– А как называется место, где мы с тобой вчера были?

Волк поднялся, сладко потянулся передними, затем задними лапами, и только после этого ответил.

– Храм ветров. Нам повезло, что один из ветров оказался на месте. Так случается далеко не всегда. У них всегда хлопот хватает. Да и сам храм существует не постоянно: он то появляется, то исчезает. И не является частью дома. Он очень древний. Почти как сам мир.

– Это был привратник? Северный ветер? – спросила я, не веря в то, что злая сила, которую уже довелось испытать на себе при входе в дом, может уживаться с теплым ласковым прикосновением крыльев и мягкой целительной магией.

– Северного ветра больше не существует. Сила давным-давно покинула его. Нет, это был Западный ветер.

– Древняя магия, – тихо сказала я.

– Ага, – кивнул волк. – Ветры повелевают древнейшими видами магии.

Я провела пальцами по недавно зажившей коже, затем притронулась к шрамам. Как жаль, что в тот день, много лет назад, на окраине городка возле попавшего в капкан волка не было никого из ветров.

– Прости меня, – сказала я волку. – Я не должна была пытаться уйти. Очень жалею об этом.

– Мне тоже жаль, госпожа. Боюсь, ты застряла здесь надолго, пока не закончится год и вместе со мной не угаснет лесная сила.

Глаза волка ярко блеснули, а мне вспомнились слова, которые он сказал при нашем знакомстве.

«Я стар, госпожа. Я умираю» .

Я сразу подумала о странных, похожих на паука часах в темной комнате с блестящими подвесками. Не они ли отсчитывают время, оставшееся до конца жизни волка?

– Спасибо тебе. Ты спас меня от леса.

– Не стоит благодарности, – ответил волк и опустил свою морду.

Теперь я впервые задумалась над тем, есть ли какой-нибудь способ спасти волка. И поняла, что если такой есть, то я хочу его найти.

Встав за ширмой, которая появилась сразу же, стоило только попросить, я надела новое платье – невесомое, серебристо-голубое, словно облако, с атласными лентами на манжетах и украшенное на талии сплошным поясом вышитых серебряной нитью птиц с широко раскинутыми крыльями.

После этого я позавтракала ореховыми хлебцами с вареньем из груш и пряной апельсиновой цедры, и волк сказал мне:

– А теперь пойдем. Буду знакомить тебя с домом. Обойдем столько, сколько сможем за один день, – он остановился возле двери и добавил, бросив взгляд на туалетный столик, на котором лежал плетеный синий ремешок с синим кожаным мешочком. – Захвати свои инструменты, они нам могут понадобиться.

Я надела ремешок и вслед за волком вышла в коридор.

– Постарайся представить себе дом в виде лоскутного одеяла из комнат, – сказал волк, пока мы шли по коридору. – Эти комнаты-лоскуты связаны друг с другом двумя способами. Первый вид связки служит для того, чтобы удерживать содержимое комнаты внутри нее. Такую связку мы с тобой сделали вчера. Второй вид – связки, которые удерживают сами комнаты и не дают им оторваться от дома. Они редко выходят из строя, но тоже могут ослабеть. Поэтому их следует проверять время от времени.

Пройдя по коридору с каменными стенами, украшенными сверкающими сапфирами, мы подошли к двери, которую я связала вчера. За дверью потрескивало пламя, но срощенный мною алый шнур держался крепко и нисколечко не ослаб. Волк удовлетворенно кивнул, и мне от этого стало очень приятно.