Екатерина Лебедева - Пасифик [СИ]

Была здесь и сестра Кленце. Под всеобщие аплодисменты она вынесла знаменитый пирог на серебряном подносе. «Хох», «хох» — зазвенели голоса, кто-то сунул Хагену бокал с рубиновой жидкостью, густой и ароматной как райские яблочки. Он машинально отхлебнул и не разобрал вкуса: в просвете смыкающихся и размыкающихся тел мелькнул изумрудный треугольник и глаза с медовой радужкой. Он подался вперёд, расплескав напиток. «Осторожнее!» — укорил бархатный мужской голос. «Возьмите», — Хаген всучил его обладателю тяжёлый бокал и шагнул вперёд, вытягивая шею. Тоте помахала ему планшеткой.

— Я рад, — звучный голос Кальта без труда перекрыл всеобщий гомон. — Счастлив поздравить доктора Шефера с очередной победой. Вы знаете следующую цель, и, я не сомневаюсь, скоро предложите Райху что-то ещё более впечатляющее. А теперь попрошу разойтись по секциям, сегодня у нас довольно напряженный график. Но прежде позвольте представить вам нового сотрудника. Юрген Хаген, прошу любить и жаловать!

Затянутый в людскую карусель, Хаген потерял Тоте из виду. Его толкали, извинялись, передавали из рук в руки и, когда он всё-таки выпутался, то обнаружил себя прижатым к стойке, а сестра Кленце уже тянулась с платочком, свёрнутым куколем — убрать соринку. Она была всё в том же халатике, на сей раз перепоясанном, и в праздничной блузке с воланами под самый подбородок.

— Герр Хаген! Что же с вашим лицом! Какой кошмар! Да как же это вы? Ах, какая жалость!

— Да-да, — нетерпеливо согласился он. — Тоте. Вы заметили, здесь была фрау Тоте? Что она здесь делает?

— Ах, но герр Хаген! — сестра Кленце округлила глаза. — Фрау Тоте работает у нас.

— Не у вас — на Фабрике! Я видел её там.

— А чему удивляться? Фрау Тоте — ценный сотрудник. Правая рука доктора Кальта.

— Сколько же у него правых рук?

— Достаточно, — подсказал Кальт, приобнимая и фиксируя его за плечи. — Фрау Кленце, доверяю вам моё приобретение. Видеоконференция через двадцать минут, будьте любезны, сделайте всё возможное, чтобы обеспечить фотогеничность. Не переодевать, просто привести в порядок. Сделать что-нибудь с волосами. На ваше усмотрение. Встретимся в главной переговорной.

— Пойдёмте со мной, мой бедный герр Хаген, — задыхаясь и немного в нос произнесла сестра Кленце. — Пойдёмте со мной, мой бедный, усталый путник!

Когда она повернулась, готовая показывать путь, Хаген понял, что висит у неё на поясе — изящные вещицы в штучном, дизайнерском исполнении.

Магнитный ключ, наручники и электрошокер.

***

— Говорить буду я, — напомнил Кальт. — С вас — парадное приветствие, по всей форме, уж будьте любезны, потом шаг назад, шаг в сторону… Что такое, Клаус?

Вихрастый паренёк-оператор уже давно вился перед ним, пытаясь привлечь внимание.

— Райхканцелярия запросила параллельное подключение. Лидер одобрил. Через семь минут. Просто, чтобы вы знали.

— А, — сказал Кальт. — Хорошо.

По его лицу пробежала тень недовольства.

— Осложнения? — с робкой мстительностью осведомился Хаген. Сейчас он ощущал себя уже не цирковым животным, а ребёнком, для чего-то приведённым на взрослый праздник. Чистый воротничок, отмытая шея, тесная парадная одежда. Обработанную спиртовыми салфетками кожу сводило и зверски щипало. Хотелось почесаться, но нельзя — смажется грим. Он всё же почесался и нетерпеливо отмахнулся от оператора, что докучливо сопел над ухом, лез холодными неловкими пальцами, толкался, поправляя микрофон.

— Никаких осложнений. Всё готово? Начинаем.

Дверь откатилась в сторону, явив просторный кабинет, в центре которого во главе прямоугольного стола уже расположился самый влиятельный человек — Лидер, райхcканцлер, основатель партии «Единство», верховный главнокомандующий вооружёнными силами Райха, Алоиз Райс.

Ходили слухи, что в последнее время его здоровье несколько ухудшилось. Такие разговоры не приветствовались, но очевидно, в них содержалось зерно истины: вблизи лидер выглядел ещё более бледным и истощённым, чем на портретах и фотографиях.

Он был одет в простой серенький китель, окантованный по воротнику и обшлагам белым шнуром. Сочетание цветов убивало даже намёк на живость, узкий лоб со сдвинутой набок чёлочкой принадлежал чахоточному. Химический румянец на впалых щеках лишь усугублял впечатление: лидер страдал от тяжёлой болезни и не слишком пытался это скрывать.

Засмотревшись, Хаген едва не упустил момент и вскинул руку, лишь получив чувствительный толчок сбоку. Приветствие тоже прозвучало как-то скомкано. Хаген совсем стушевался. Искусно сконструированная улыбка тераписта предвещала скорый приход антициклона с резким понижением температур.

— Добрый день! Ну проходите же, проходите, доктор, — у Райса оказался низкий, приятный баритон, слегка разбавленный дребезжащими нотками. — Давно вас не видел. Кто это с вами, Айзек? Обычно вы являетесь один. Телохранитель или помощник?

— Ну что вы! Я бы не позволил себе явиться на встречу с телохранителем, — заверил Кальт. — Это мой новый ассистент. Вы всегда проявляли интерес к исследованиям, и мне показалось, что вам захочется взглянуть на того, кто будет помогать в реализации ваших проектов.

— Конечно-конечно, мне интересно, — тщедушный человечек в сером кителе так и подался вперёд, выставив подбородок и мучительно сощурившись. — Ну-ка, ну-ка, и кого же вы мне…

— Мой сотрудник прибыл прямо с Территории, — извиняющимся тоном предупредил Кальт. — Шаг вперёд, Хаген! — Только что с передовой, даже не успел переодеться. Сегодня утром принял участие в боевых действиях. Говорят, что научникам спокойно живётся, сами видите, что это не так.

— Про вас говорят и не такое, но не стану же я всему верить, — пошутил Райс. Маленькие глазки доброжелательно осмотрели, ощупали Хагена с головы до ног и обратно. — Значит, ассистент?

— Так точно, — отчеканил Хаген, физически ощущая эманации недовольства, исходящие от тераписта. — Так точно. — И вытянулся во фрунт, залихватски стукнув каблуками. Раскалённая игла прострелила позвоночник, а вторая — наискось проткнула плечо. Лишь усилием воли удалось сохранить бравое, туповатое выражение с примесью восторга и готовности к рывку. Наверное, он слегка переборщил: тонкие губы Райса не сдержали улыбку.

— Вольно-вольно. Вы бы хоть подлечили его, Айзек. Такое располагающее лицо. Сразу видно, умница, интеллектуал, типичный норд без этих новомодных завихрений. Ведь без завихрений, Айзек? Никому не верю — вам поверю.

— О да, — серьёзно подтвердил Кальт. — Типичен как гвоздь. Прозрачен как стекло и так же чист, и предан своему лидеру и отечеству.

— Отрадно слышать. Что же, хороших работников следует поощрять.