Александр Виленский - По гриб жизни

— Пошли спать?

— Сейчас, погоди.

Я хотел понять, что за взгляд я почувствовал. Не-не-не, что за взгляд мне привиделся. Интуиция говорит — амнрух ывашшшшпа шшшугантоо. Не поняли? И я не понял. Она говорит мне — вернись к тому месту, где ты почувствовал взгляд, я так думаю. Хотя… может это не интуиция, может это логика. Они там все сёстры-братья, мир, труд, май — вот что я требую от своего внутреннего коммунистического дзэна. Чтоб даже бабочки в животе жили дружно, гадили в лоток и трудились на моё личное благо. Внемлите хозяйскому зову, 35 триллионов клеток тела моего!

— Давай вернёмся к тому месту, где мне почудился чей-то взгляд.

— Окей, — Андрюха покрепче ухватил заряженный арбалет. Инструктора от нас требовали ВСЕГДА выходить за портал только с заряженными арбалетами. Ну а мы, а что мы.

— Здесь?

— Вроде да.

Хожу вокруг дерева туда, сюда, смотрю в оба. Поглядел налево, направо, вверх, вниз, вбок, вбок, вбок. Поглядел везде, сел туда где сидел, прислушался.

— Что мы с тобой делали? — а то я сам не помню, да.

— Ну, сидели. Ты рассказывал про то, как был деревом. Кстати, ты не дорассказал! — изобразил обиду пацан, прозрачно намекая на продолжение истории.

— Что, сейчас??

— Ну а чё?

Я обдумал его слова. На лице парня нетерпение. Ну а чё.

— На чём я остановился… — садиться я не стал, прислонился к сосне, одним глазом поглядываю на портал, другим в лес, — Мне было холодно, — воспоминания яркие, словно кинофильм в 10D HD… — Руки и ноги деревянные. Я ещё подумал — вот, оказывается, как себя чувствовал Буратино. Следом пришла другая мысль — если порезать кору — я ведь ничего не почувствую? Или почувствую? Но как я могу порезать кору? У меня ведь нет рук. Можно попросить доктора — ведь он человек. У него есть рука. Две руки. Или три? Кажется, две… —

снова! Он на меня смотрит! Паникующее сердце сжимаю в кулаке, не “бегу” прочь, наоборот, пытаюсь идти навстречу взгляду, вычислить его источник.

— И что дальше? — пацан вторгся в моё внезапное молчание.

– ***ть, это дерево, походу.

— Что? В смысле?

— В прямом, Андрюха, в прямом.

Носом шумно втягиваю воздух, поворачиваюсь лицом к инопланетной сосне. Сосне? Скорее уж чему-то притворяющемуся сосной. Я со страхом ожидал увидеть вылезшие из коры глаза, или что-то более стрёмное, преображение в энта, скажем — но ничего подобного. Дерево как дерево. Кора, ствол не в обхват, выше — ветки, на них иголки, шишки.

Вот только оно на меня смотрело.

Сейчас уже не смотрит, но смотрело.

Нет, мне не показалось.

Нет, Кирилл, я трезвый.

Чищу я зубы, у самого-то.

Да, да.

На белом экране синий шар развалился на кубики. По абстракции слева направо катится синий прямоугольник, на заднем фоне буквы пятидесяти оттенков синего мучительно пытаются собраться в слова. Одно из слов удалось разобрать — “культура”.

Взад, справа налево, синий прямоугольник катится уже в лежачем положении, скользит по закиданному кусочками абстракции “полу”. Скользил, скользил и потерялся, из синей земли выпучился синий CD-диск, изображающий подиум или трон; задняя стенка из прямоугольников разной степени трезвости//зачёркнуто прозрачности поднялась вверх. Буквы на стенке сообщают дезориентированному телезрителю: “НОВОСТИ”.

Новости, Карл! Иди смотреть.

— Эфир канала ОТС продолжают информационные итоги дня, в студии Екатерина Тихомирова, здравствуйте, — девушка за тумбой деловита, читает текст с подсказчика. Экран на стене справа держит загипнотизированного зрителя в тонусе, показывает уже знакомую ему абстракцию летающих синих кубиков, — О самом главном и интересном коротко — прямо сейчас, —

усталый тон, журналистка понимает, что она если не врёт, то, как минимум, лукавит, она хотела бы закончить передачу непроверенной информации прямо сейчас, но нет, двадцатиминутный новостной забег лишь стартовал.

Беги, Катя, беги.

На старт. Внимание.

— На прошлой неделе в Кировском районе правоохранительными органами была проведена спецоперация, — голос спешит, лицо девушки тоже покинуло кадр, видеонарезка, почти видеосалат из футажа здания, спрятавшихся за маски омоновцев, машин полиции, — В процессе рейда задержаны пятеро человек, изъято 5 светошумовых гранат, 4 единицы травматического оружия. Часть задержанных пребывала в состоянии наркотического опьянения, в здании обнаружена и изъята крупная партия наркотиков, по факту правонарушения возбуждено уголовное дело по статьям 222 и 228 УК РФ.

Отдельно отметим тот факт, что впервые в нашем городе операция по задержанию преступников проведена при поддержке волнового подразделения Нацгвардии РФ. В этом подразделении служат люди, о которых сегодня не знает только ленивый, — средний план на журналистку, 30-летнюю русоволосую женщину в светло-фиолетовом пуловере, — Кто они — счастливчики или заложники сложившейся ситуации — этот вопрос обсуждают даже бабушки на приподъездных лавочках. Обсудим и мы. Сегодня в прямом эфире мы пообщаемся с сотрудницей волнового подразделения Нацгвардии РФ Сарановой Альбиной Георгиевной.

Здравствуйте, Альбина! —

общий план, молодая… яркая девушка уселась напротив журналистки на стоящем полубоком стуле с жёсткой, горделивой спинкой. Синяя толстовка, капюшон накинут на голову, из-под него выглядывают ярко-рыжие волосы, карие с хитринкой глаза, аккуратно подведены помадой пухлые губы. Короткие рваные шорты, длинные, гладкие ноги заканчиваются красно-белыми кроссами.

— Здравствуйте! —

девушка улыбается на камеру, капюшон элегантным движением руки откинут назад, коротко стриженные, покрытые красным лаком ногти: продемонстрированы. Интересно, у неё на ногах тоже?

— Я не хочу вас обидеть, — американская улыбка, — Но вопрос задам… нескромный. Многие видят в вас ангелов или демонов, Том Круз заявляет, что вы пришельцы, грины считают вас мутантами. Понимаю, звучит наивно, но всё же: вы — человек?

— Да, я человек, — просто, без затей и ужимок, — Мы можем вести с вами долгий и малопродуктивный спор о том, ЧТО есть человек, — волосы поправить, угладь их за ухо, вот, молодец, — Нацисты, арийцев считали людьми, евреев нет. Крестоносцы правоверных считали достойными жить, остальных спешили отправить на тот свет.

Я помню своё детство, — взгляд в камеру, — Лето у бабушки. Речка, натуральные продукты со своих грядок. Малина, позже, ближе к осени, — мягкий, задумчивый голос гипнотизирует, окутывает флёром воспоминаний, — Там я впервые влюбилась, ххи. Платоническая любовь… скорее даже симпатия. Курносый мальчишка, он сам подошёл ко мне, первым протянул руку. Мы бегали на речку и читали его комиксы — огромную кучу комиксов. Супергерои, суперзлодеи. Суперзлодеи замышляли что-то ужасное, хотели уничтожить мир, супергерои всегда их останавливали, всегда успевали.