Юлия Риа - Я, капибара и божественный тотализатор

— Потомки победителей тотализатора, пожелавших остаться здесь, — закончил за меня Каперс.

От изумления я сбилась с шага, споткнулась и едва не клюнула землю носом.

— Ты удивишься, если узнаешь, как много участников выбрали Айгерос, — потешался над моей реакцией Каперс. — И люди в том числе. Я рассказывал тебе о них, помнишь? Живут в северных землях Амагрейна.

Я ошарашенно кивнула. Почему-то в тот момент меня не озаботил вопрос их происхождения, и лишь теперь все начало обретать смысл.

— Но ведь Айгерос опасен! Особенно ночью. Ты сам говорил.

— Опасен. Но местные подстроились под его специфику. И спустя века они изменились настолько, что стали разительно отличаться от своих сородичей, оставшихся в изначальных мирах. Теперь понимаешь, почему айгерцы так уважительно относятся к участникам тотализатора? Они воспринимают это в некотором роде как почитание предков. Ну, и волю богов, разумеется.

— Погоди, погоди, — я выставила ладонь, — а сами боги как к этому относятся? Все-таки, если я правильно поняла, изначально Айгерос задумывался лишь как арена для игрищ.

— Да, мы не ожидали, что возникнут желающие остаться, но потом подумали — почему бы и нет? А еще через некоторое время, когда сменилось два-три поколения переселенцев, с удовольствием начали сравнивать, как меняются расы в их родных мирах и на Айгеросе.

Я тихо застонала. Поймала непонимающий взгляд Каперса и пояснила:

— Вы не боги, а британские ученые! Профессия мечты. Наблюдать, анализировать, сопоставлять — шикарно же!

Каперс хитро прищурился.

— Мы все-таки боги.

— Но разве сама идея тотализатора — сравнить своих созданий и понять, кто из них лучше, быстрее, выносливее, изворотливее, — не несет в себе научный интерес? Разве в наблюдении за развитием айгерцев есть иные цели, кроме сравнения и анализа?

Хранитель молчал, только подергивал короткими усами и не сводил с меня внимательного взгляда. Наконец, спустя несколько бесконечно долгих секунд, ухмыльнулся.

— Значит, вот о чем ты мечтаешь?

Я кивнула и поспешила спросить:

— Если я выиграю тотализатор, боги исполнят мое желание?

— Какое? Стать богом? Прости, но нет. Это невозможно.

— А вступить в ряды британских ученых? — не сдавалась я.

Каперс улыбнулся.

— Не знаю. Но события могут сложиться для тебя вполне выигрышно… при определенной удаче, — добавил он лукаво.

— Уже неплохо. — Я довольно сцепила руки за спиной и зашагала с удвоенным усердием.

Мыслями я уже была на Земле и получала письмо от британских светил с приглашением присоединиться к их братии. Обязательно закачу пирушку по такому поводу! Соберемся с Семицветиком, закажем несколько сетов суши и пару бутылок вина… Или лучше шампанского?

Интересно, а можно будет работать по удаленке, летая лишь на важные встречи? Расставаться с единственным близким человеком не хочется. Или попробовать перетащить Свету в Англию? Думаю, британские джентльмены пришлись бы ей по душе. А наличие на туманном Альбионе принцев, графов и прочих аристократов станет для романтичной подруги главным аргументом.

Варианты возможного будущего проносились перед мысленным взором, точно кадры киноленты. Я шла, счастливо улыбаясь, и как-то незаметно начала мурлыкать веселый мотив Рана. Может, все-таки не зря я оказалась на Айгеросе?

Когда утром Каперс и Ран говорили: «храм уже недалеко», я решила, это значит, что к заветному финишу мы выйдем к обеду. В крайнем случае к полднику. Однако время шло, а желанная цель все не появлялась.

Благодаря шакри и остаткам агираля голода или жажды я не испытывала — чего нельзя сказать о физической усталости. Привычное к длительным переходам тело все же ныло: спину ломило, стопы горели огнем. Только неумирающая надежда, что храм вот-вот выскочит из-за поворота, давала силы идти дальше.

Еще дважды Каперс чувствовал присутствие других игроков, и дважды мы натыкались на окаменевших участников. Судя по всему, Гриан с подопечным опережает нас ненамного. И от одной мысли, что мы можем столкнуться, все во мне скручивалось в узел.

Уже в густых сумерках, когда мы шли практически на ощупь, Каперс остановился. Наколдовал защитный купол и повернулся ко мне.

— Два часа отдыха, потом выдвигаемся дальше.

— А как же храм?

— Обещал дождаться и никуда не убегать, — хмыкнул хранитель и легко боднул меня.

Ойкнув, я мешком осела на траву.

— Сейчас слишком темно, чтобы идти. А создавать светлячков опасно — нас могут заметить, — все же пояснил он.

— Разве другие хранители не чувствуют нашего присутствия? — спросила я, возясь со шнурками.

Стянула первый кед и с болезненным наслаждением пошевелила пальцами, чувствуя сотни невидимых иголочек на коже.

Вернув себе истинный облик, Нейт опустился рядом.

— А с чего ты решила, что хранители обладают подобными навыками?

Дождавшись, когда я избавлюсь от обуви, он устроил мои ноги у себя на коленях и принялся мягко массировать ноющие стопы. Сказать, что я была удивлена подобными действиями, — не сказать ничего!

— Так почему ты думаешь, что остальные хранители могут то же, что и я? — повторил Нейт, выводя меня из ступора.

Я отвела ошарашенный взгляд от своих ног и посмотрела в смеющиеся темно-синие глаза, казавшиеся почти черными в это время суток.

— Но Ран ведь нашел нас…

— Все просто: он следил за нами от самого Ритберга. Где-то в излюбленном образе водяного змея, где-то в истинном облике.

— И давно ты знал?

— Почти с самого начала. Последние триста лет мы неплохо общаемся, и он в курсе моих незапечатанных способностей. Так что какое-то время этот плут держался на безопасном расстоянии. Потом я все же почувствовал его.

— А дальше?

— А дальше мне было интересно наблюдать за ним. Я хотел понять, почему он следует за нами: из любопытства или из-за сделанной ставки.

Я кивнула и на секунду прикрыла глаза от удовольствия — не знаю, есть ли у Нейта опыт массажиста, но его пальцы действуют очень умело. Сильные, вместе с тем мягкие прикосновения возвращали ногам чувствительность.

— Получается, Гриан не в курсе, что мы рядом? — Я вынырнула из неги и сосредоточилась на теме разговора. Ну, попыталась это сделать.

Нейт кивнул.

— Он, как и все хранители, чувствует лишь храм и его эхо.

— А вдруг за время, что мы тут сидим, он успеет довести своего подопечного до заветного финиша? — Я хотела, чтобы мой голос прозвучал обеспокоенно, но ленная расслабленность, накатывающая все сильнее, загубила слабые попытки на корню.

— Гриан плохо видит ночью. Хуже многих. Этой особенностью его наградил Совет, решив таким образом уравновесить сильный дар.