Анна Гале - Истории попаданок и попаданцев

– Хуже, – хмуро ответила Оля.

Я уже и сам увидел пустые мешки за их спинами и что-то типа кирки в руках одного из них. Конкуренты! И большой вопрос, сможем ли мы разойтись мирно.

– Только оружие, – негромко проговорил один из них

Кирка ткнулась в землю, разрушая тонкий слой, закрывающий наш подкоп. Я торопливо откатился в темноту, увлекая за собой Ольгу.

– Тут уже кто-то был! – послышалось снаружи.

– Главное, чтобы осталось оружие, – ответил другой голос. – Оружие, несколько монет, и мы доберёмся до моря. Я не собираюсь всю жизнь быть рабом.

В яме закопошились, недалеко от нас кто-то поднялся на ноги и отряхнулся. Я бесшумно поднялся и потянул за собой Олю. Пока глаза пришедших не привыкли к темноте, нам лучше отойти подальше.

– Нас покарает великий Зевс, – дрогнувшим голосом произнёс второй парнишка, вылезая на каменную плитку.

– Он уже тебя покарал, когда сделал рабом. Помогите нам, Зевс, Гефест и великая Афина Паллада!

Трое мальчишек оглядывались по сторонам в полной тьме. Мы вжались в каменную стену. Лучше всего исчезнуть отсюда без стычки, только как это сделать?

Оля резко включила фонарик на телефоне. Вспышка света показалась ослепительной. Беглые рабы закрыли лица руками.

– Афина Паллада с вами! – негромко, чётко заговорила Оля. – Падите ниц перед моим лицом!

Она показала мне на яму. Я схватил мешок и нырнул в ход к свободе. Вылезая, я слышал:

– Сила моя с вами! Будьте осторожны. Я пройду вашим путём.

Через несколько секунд Ольга выглянула из ямы. Я рывком вытянул её наружу. От гробницы мы бежали бегом – вот за спиной осталась скала, мы занырнули в какую-то рощицу. Теперь можно было остановиться, отдышаться.

– Надеюсь, ребятам повезёт, – выдохнула Оля.

– Слишком неосторожные, – с сожалением сказал я. – Но, может, и повезёт.

Мы снова двинулись по холмистой дороге. Посохи пришлось вырезать новые – те остались в гробнице неизвестного скелета. Хорошо хоть, я успел прихватить лебрис. По дороге к Стимфалам нам навстречу никто не попался, да и тропа здесь была давно нехоженая, заросшая травой, а кое-где и тонкими, гибкими молодыми деревьями. Теперь мы спали ночью, а шли днём. Олечка готовилась, в случае чего, изобразить древнегреческую путану. Но изображать её можно было разве что перед птицами, которые стаями кружили высоко в небе.

В последнюю ночь, когда с очередного холма уже можно было увидеть озеро, мы расслабились настолько, что устроились на травке неподалёку от тропы. Оленька постанывала от удовольствия, когда я ласкал её, а потом стоны перешли в настоящую песню страсти.

– Ну давай же, – просила она.

– Не спеши, – посмеивался я, распаляя девушку всё больше.

В этот раз ощущения были гораздо ярче, не нужно было думать о тишине и таиться от случайных глаз и ушей. Видимо, за это надо сказать спасибо распугавшим всю округу Стимфалийским птицам.

– Так, говоришь, не нравлюсь? – рассмеялся я, когда мы, обнявшись, лежали в траве.

– Нравишься, – улыбнулась Оленька. – Наверное, даже чуть сильнее, чем нужно.

– А насколько нужно? – поинтересовался я.

– Настолько, чтобы спокойно разойтись в разные стороны, когда вернёмся домой, – серьёзно ответила она.

В душе что-то неприятно царапнуло. Мысль о том, чтобы разойтись в разные стороны, мне не понравилась.

– Посмотрим, – задумчиво процедил я.

– Что – посмотрим?

– Расходиться ли в разные стороны. Мне с тобой слишком легко, и так просто я тебя не отпущу, – я погладил Олю по щеке. – Ты уже меня знаешь, с тобой не нужно притворяться, лучше тебя я вряд ли кого-то встречу.

В глазах девушки застыло ожидание. Знаю я, чего она ждёт. Только в любви я никогда никому не признавался. Зачем нужна эта показушная банальность и пошлость?

Оля улыбнулась.

– Да, посмотрим, – повторила она мои слова.

И почему-то это "посмотрим" прозвучало для меня неприятно. На что тут смотреть? Впервые в жизни я действительно хотел остаться рядом с определённой девушкой, именно с этой. Сказал бы кто пару недель назад – не поверил бы, что такое может произойти.

– У тебя кто-нибудь есть там, дома? – спросил я.

Такие вещи лучше прояснить заранее, не люблю внезапных сюрпризов.

– Для тебя это имеет значение? – после заминки отозвалась Оленька.

Не понравилась мне эта заминка.

– Имеет. Должен же я знать, если придётся отбивать тебя у какого-нибудь бывшего, – сказал я.

– Не придётся, – она улыбнулась. – Ничего серьёзного у меня там нет.

– А что не серьёзное? – чуть жёстче продолжил я.

– Женатый любовник, – Оля дёрнула плечом. – Не понимаю, зачем тебе эти подробности!

– И давно встречаетесь?

– Гера, давай ты сменишь тон, – чуть раздражённо проговорила девушка. – Не надо меня допрашивать. Встречаюсь я с ним три года.

– И это называется – ничего серьёзного? – прищурился я.

– Представь себе. Просто удобная связь без обязательств.

Я перевёл дыхание. Знакомо! Я и сам всегда заводил такие вот "связи без обязательств". Отбивать Оленьку ни у кого не придётся.

К полудню мы спустились с горы к озеру, у которого нам предстояло совершить подвиг вместо Геракла. Вода в озере оказалась мутная, местами густо покрытая тиной, как в болоте. Только лягушек не хватало.

– Красивые цветы, – сказала Оля, разглядывая берег.

Я огляделся. По всему берегу росли знакомые кустарники с зубчатыми тёмно-зелёными листьями, покрытые крупными белыми цветами. Я выругался. Вот уж чего никак не ожидал здесь увидеть!

– Не вздумай их нюхать! Даже не подходи туда! Как, говоришь, народ тут себя чувствовал?

Оленька понимающе посмотрела на скопище кустарников.

– Подробностей не помню, но здесь чувствовали жуть подземного царства. Человек ощущал себя скованным, не мог пошевелиться, голос срывался, в общем что-то такое.

– Это сильный галлюциноген, – объяснил я. – Одним запахом одурманивает человека. А если ещё и листок пожевать – на тот свет отправиться можно. Смотри, сколько их тут растёт, – целая плантация! Вот народу и мерещатся подземное царство да птицы с перьями-стрелами. Тут и зелёных человечков увидишь, если подольше посидишь, воздухом подышишь. Пошли-ка назад, хотя бы на холм. Подумаем, что делать.

– А что делать? – уже на ходу ответила Оля. – Сжечь это всё – и будет уже половина подвига. Если не весь.

– Само собой – сжечь, – кивнул я. – Только сначала посчитать по времени, когда жечь, чтобы вернуться в Лерны не слишком скоро. Я лучше посижу тут, в тихом безлюдном месте, чем там, на болотах у города. Кстати, по-моему, там водится рыба, – я махнул рукой назад, в сторону озера. – Вроде, что-то плескалось.

Рыба в озере действительно водилась, причём в переизбытке. В первую вылазку, обвязав нос и рот своей майкой, я вошёл в пахнущую тиной воду и голыми руками без труда выловил две здоровенных рыбины. Жить сразу стало веселее. Желудок уже не хотел принимать лепёшки Копрея, да они почти и закончились, осталось по небольшому кусочку. Запечённая на костре рыба без соли казалась после постных лепёшек и кисловатых яблок изысканным лакомством.